Эллен Марш - Загадочный супруг Страница 25

– Ты, конечно, привезешь ее сюда, – сказала ему однажды вечером Изабелла, когда закончился парадный ужин и они трудились вдвоем над запутанными хозяйственными счетами, которыми она так долго не занималась, что их никак не удавалось распутать. Мокрый снег хлестал в оконные стекла тесной библиотеки, где они сидели, и ледяные сквозняки колебали огонь свечей. Изабелла в двух шерстяных шалях от холода сидела за заваленным бумагами дубовым столом, а Ян шагал по комнате, засунув руки в карманы; его огромная тень металась на стенных панелях позади него. В громадном камине потрескивал огонь, но и он не спасал от холода.

– Привезти ее сюда? – Ян даже остановился и оглянулся вокруг. Он вдруг понял, что совершенно невозможно представить себе златокудрую, смеющуюся юную Таунсенд в этом мрачном, непривлекательном замке. Если ее не убьют холод и тяжелые обязанности по дому, то это сделают коварство и враждебность клана Монкриф. Он мысленно увидел, как Таунсенд стоит среди них, пока он представляет ее, и кажется из-за их роста еще меньше, как она тщетно пытается храбро улыбаться, а они толпятся возле нее, тычут в нее пальцами и рассматривают ее, а под конец заявляют, что она не подходит для них. Ему удалось собрать их всех за одним столом усилием воли, подогреваемой памятью об измученном лице его матери, но у Таунсенд не хватит сил подчинить их себе. Нет, он решительно не хотел, чтобы прелестное личико стало напряженным и бледным, а нежный смех замер от грубости его родни.

– Нет! – произнес он вслух, и это восклицание напугало Изабеллу, решившую было по его долгому молчанию, что он согласен с ней.

– Я не привезу сюда Таунсенд. Сразу после свадьбы мы поедем во Францию.

Изабелла вскинула голову. Она выглядела царственно величественной и почти красивой в темно-зеленом пледе клана, окутывавшем ее костлявые плечи и заколотом на груди брошью дымчатого кварца.

– Поездка во Францию будет весьма уместна, – признала она, снова углубившись в цифры. – Это даст возможность бедной девушке привыкнуть к вам. Как долго вы намерены пробыть там?

Ян сдвинул брови.

– Вы не поняли меня. Возможно, мы совсем не вернемся.

Изабелла оторвалась от бумаг.

– О... – небрежно обронила она, но Ян, наблюдавший за нею, понял, что это притворство.

– Таунсенд приносит в приданое замок, – ровным голосом произнес он. – Поместье очень запущенно, но если управлять им должным образом, может стать процветающим. Даже очень. Мне знакомы эти места, и вам, возможно, тоже. Поместье и за Мок были некогда приданым Дженет Хэйл.

Изабелла нахмурилась.

– Крохотное именьице где-то в долине Луары, да? Совсем крохотное и запущенное, если мне не изменяет память. Ради всего святого, почему оно интересует вас? Ведь здесь у вас в три, а то и в четыре раза больше орошаемых земель, чтобы удовлетворить вашу неожиданную тягу к земледелию.

– Да, но здесь нет виноградников. Изабелла недоуменно заморгала:

– Простите, нет чего?

Ян привалился спиной к простенку между окнами и скрестил на груди руки. Его темные глаза вспыхнули огнем.

– В Сезаке более ста акров возделанных виноградников. Джон Грей перед моим отъездом показал мне цифры. Его доверенное лицо, хоть и с трудом, но ведет бухгалтерию. После того как Людовик несколько лет назад отменил запрет на торговлю вином, в мире возник огромный спрос на французские вина. И я, мадам, собираюсь заполнить брешь на этом рынке.

– Стать виноторговцем, ты хочешь сказать? – вспыхнула Изабелла. Она была явно огорчена и не пыталась скрыть это. – Ты огляделся и понял, что здесь у тебя будет много забот, верно? В замке Войн нет шелковых простыней и ливрейных лакеев, придворных балов, игорных домов и романов с раздушенными дамами? А ты привык ко всему этому, да?

Монкриф взглянул на нее. Ястребиное его лицо было замкнуто. Но Изабелла читала его мысли. Жесткие линии пролегли возле ее носа и рта.

– Вы долгие годы разыгрывали из себя в Версале изнеженного аристократа, – с раздражением произнесла она. – Но к тому времени, как появилась я, эта роль вам наскучила. Ясно, что Войн пробудил в вас любопытство, иначе вы бы не сопровождали меня сюда. Хотя, согласившись на это, вы затем доставили мне немало огорчений. И когда вы вчера укрощали этих дикарей, которые называют себя Монкрифами, – а сделали вы это блистательно, отдаю вам должное, – вы поняли, что укрощать их и распутывать проблемы и долги поместья – дело нешуточное. Производить разные вина, конечно, легче.

Она остановилась перевести дух, и в этой возникшей вдруг тишине было слышно громкое потрескивание поленьев. Ярость и отчаяние охватили Изабеллу при взгляде на застывшее лицо внука. Ее гневная вспышка никак не отразилась на нем, и теперь она знала Яна достаточно хорошо, чтобы понять – спорить с ним бесполезно.

– Поезжайте, – устало и с горечью сказала она. – Поезжайте играть роль хозяина французского имения со своей златокудрой женой, которая будет обожать вас и согревать по ночам постель. Я не стану вас удерживать, не стану просить передумать. Зная ваш нрав, я понимаю, что убеждать вас бессмысленно. Признаюсь, все время меня не оставляли сомнения, возьметесь ли вы исполнить свой долг здесь. Но вместе с тем я питала надежду, что, когда вы приедете в Войн и своими глазами увидите, что нужно тут сделать, вы охотно сделаете это, ухватитесь за возможность оставить пошлую придворную жизнь. Я не понимала, как вы привязаны к этой жизни, как она размягчила вас. – Ее голос прерывался от волнения. – Герцогский титул перейдет к Руану из клана Аррей. Его я наметила после вас. Возможно, он-то и был с самого начала правильным выбором.

На минуту Яну представились темные, жадные глаза его дальнего родственника Руана. Они одного возраста, одного роста и телосложения, одинаково искусны в верховой езде и стрельбе. Во время ужина оба ощутили внезапную и острую неприязнь друг к другу. Яна кольнула досада при мысли, что Войн попадает в эти загребущие руки. Он выпрямился.

– Быть может, вы подумаете о ком-то другом, менее...

– Ступайте! – прервала его Изабелла, указывая на дверь.

Ян метнул в нее сердитый взгляд:

– Мадам...

– Уходи-и-ите! – на шее у нее вздулись жилы, она была на грани истерики. В коридоре послышались приглушенные шаги. Должно быть, ее крик растревожил обитателей замка.

Старая женщина и молодой человек довольно долго стояли, сверля друг друга холодным, враждебным взглядом.

Затем Ян быстро и насмешливо поклонился и вышел из комнаты.

– Прочь с дороги! – рявкнул он на замешкавшихся в дверях слуг. И, растолкав их, исчез в темноте. Пожилой дворецкий, который служил герцогине так же долго, как Берта, робко, на цыпочках, вошел в библиотеку. Герцогиня сидела, уронив голову на стол, закрыв лицо руками.