Эйлин Драйер - Как истинный джентльмен Страница 25

Но Грейс молчала. Одно возражение, и Диккан уйдет. Она не сможет этого вынести.

— У тебя маленькие ноги, — удивленно пробормотал он.

— Да, для моего роста, — ответила она, застыв от прикосновения воздуха к обнаженному телу. Грейс молилась, чтобы ее больная нога осталась незамеченной в полумраке.

Но кажется, Диккан ее не слышат.

— Думаю, мне понравится высокая партнерша.

Тут он опустил глаза, и все изменилось. Он замер, по-прежнему держа в руках переливающуюся ткань пеньюара, который успел поднять до талии Грейс. Она затаила дыхание. Ей хотелось зажмуриться. Она ощущала свое возбуждение, и это пугало ее. Но внезапный смех Диккана напугал ее еще больше.

Она распахнула глаза и увидела на его лице циничную улыбку. Он неотрывно глядел на низ ее живота, словно заметив там предательскую влагу. Покачал головой.

— Боже, какой я дурак, — хрипло пробормотал он. — Не могу поверить, что не заметил в то утро.

Грейс совершенно растерялась.

— О чем ты?

Он грубо рассмеялся.

— Отличный фокус, Грейс. Как тебе удалось сохранить свое прозвище? — Он взглянул на нее, и его взгляд сделался жестким. — Вот уж действительно самая известная девственница. Но сколько времени прошло с тех пор, как ты перестала быть ею?

Продолжая говорить, Диккан неумолимо подталкивал Грейс к постели. Она собралась было возразить, но мысли путались. О чем это он?

— Диккан, я не понимаю.

— Конечно, понимаешь, дорогая, — сказал он, держа ее ноги железной хваткой. — Все хорошо. Я никогда не пропускаю рыжих волос, к тому же ты потрудилась их покрасить.

Грейс хотела возразить, но Диккан ничего не слышал. Подтащив ее к краю постели, он склонился над ней. Прямо над ее ногами. Она не могла дышать. Не могла думать. Лицо Диккана было прямо над ее рыжими завитками, и Грейс могла поклясться, что услышала, как он вдохнул ее запах. Вдохнул, словно это были духи, а его лицо было всего в нескольких дюймах от…

Боже мой!

Грейс отчаянно пыталась свести ноги. Что он делает? Все происходило так быстро. Все в ней сопротивлялось, но ее жадное тело стало таким податливым.

— Давай же, Грейс! — прорычал Диккан. — Будь хорошей девочкой. Хочу увидеть, что скрывается за этими прелестными пламенными завитками.

Он обхватил ее колени, и из груди Грейс вырвалось рыдание. Она увидела, как он улыбнулся ей, и покраснела. Ей было одновременно жарко, холодно, и она сгорала от стыда, от гнева, от нетерпения.

И тут Диккан коснулся ее губами. Наслаждение пронзило Грейс острой волной. Она чуть не слетела с постели. Его дыхание холодило ее чувствительную кожу, и по телу будто прошла молния. Грейс и представить не могла, что губы Диккана могут творить такие чудеса. Она вцепилась пальцами в простыни и подавила крик. Что же он с ней делает? Его легкие прикосновения мучили ее, сводили с ума. Волосы Грейс разметались по подушке, пеньюар цвета полуночного неба по-прежнему был на ней.

Она закрыла глаза, не в силах больше смотреть. Ее сердце учащенно билось, ей не хватало воздуха. Надо пошевелиться. Ударить Диккана. Бежать. Кричать.

Да, она закричала. Этот вопль привел Грейс в ужас. Диккан лишь усмехнулся и что-то пробурчал в ответ. Она ощутила прикосновение его гладкой щеки к своему бедру и решила, что он, должно быть, побрился. Необыкновенно нежные губы, пробуждающие волны жаркого и острого наслаждения. Чувства, которые Грейс никогда не испытывала прежде и даже не могла себе представить что так бывает.

— Ты уже готова, — спокойно заметил Диккан, касаясь ее пальцем.

Грейс снова дернулась. Это было уже слишком.

— Прошу тебя, перестань…

Наверное, он ее не услышал. Его пальцы были уже внутри, проникая все глубже и глубже. Грейс чувствовала, что сдается, а ее тело говорит на собственном языке страсти. Вновь ее пронзила молния, охватил огненный смерч, водоворот, и снова она испугалась, но не смогла шевельнуться.

Ощущения, которые она испытывала, становились все сильнее. Она открыла глаза и увидела голову Диккана со взлохмаченными черными волосами, склоненную над ее огненно-рыжими завитками.

Прикосновения губ Диккана были пыткой, тело Грейс вспыхивало, горело, распадалось на части.

— Давай же, моя маленькая распутница, — бормотал он. — Кричи!

Он продолжал шептать ласковые слова, непристойности, грубо приказывать.

— Хватит играть, — произнес он, обдавая горячим дыханием ее ставшую чувствительной кожу. — У меня кончается терпение. Сейчас будет хорошо, и я знаю, что тебе уже не терпится.

И Грейс действительно не могла ждать. Это было самое унизительное. Она хотела, чтобы Диккан выполнил свое обещание. Хотела, чтобы это случилось как можно скорее. Грейс должна заставить свое тело повиноваться. Она только не знала как. Она тяжело дышала и чуть слышно хныкала, откидывая назад голову, словно что-то искала и не могла найти. То, в чем так отчаянно нуждалась. Молнии пронзали ее тело, скользили по ее ногам, рукам, груди. Ее закружило в водовороте, и она почти не слышала голос Диккана. Наконец страждущее тело Грейс застыло, словно готовясь к последней битве.

Внезапно она словно влетела в круг света. В круг звуков, цветов и музыки. Грейс слышала смех Диккана и знала, что он смеется над ее криком. Она кричала, потому что ее тело не могло вынести такой силы, такого напора. Она билась в его руках. Сердце стучало о ребра, глаза наполнились слезами удивления. И не успела Грейс прийти в себя, как Диккан оказался внутри ее. Она снова закричала.

Он замер. Борясь со жгучей болью, она увидела на лице Диккана выражение ужаса. Ей захотелось свернуться клубочком и исчезнуть. Он подался назад с таким видом, словно она предала его.

— Черт возьми! — закричал он. — Ты и в самом деле девственница!

Глава 8

Диккан чувствовал себя величайшим идиотом на свете. И к тому же насильником.

Он стоял, по-прежнему возбужденный, и смотрел на ничего не понимающую, обиженную Грейс, похожую сейчас на распутную девку. Он причинил ей боль. Откуда ему было знать, что она девственница? Женщина, которая покрасила волосы там, не могла быть невинной. Только не в этот цвет, цвет обольщения и греха. Его любимый цвет огня и страсти. Красный. Нет, не просто красный. Пламенеющий, горящий, чувственный.

И он поддался его чарам.

— Ты девственница, — повторил Диккан, словно пытаясь осознать и запомнить эти слова.

— Уже нет, — ответила Грейс с невероятным спокойствием. Она лежала, не двигаясь, ее волосы разметались по подушке, и она поспешно оправляла соблазнительный пеньюар.

И это еще одна причина, по которой он посчитал ее опытной искусительницей. Она вошла в его комнату в крошечном шелковом одеянии, которое постеснялась бы надеть даже Мина, а потом сама бросила ему вызов, как настоящая куртизанка. Да, она просила его остановиться, но потом молила продолжать. Она была возбуждена. Возбуждена еще прежде, чем он прикоснулся к ней, и она испытала оргазм. Она так громко кричала, что ее могли услышать в кухне четырьмя этажами ниже. Такое никогда не бывает с девственницами.