Джо Беверли - Рождественский ангел Страница 25

– Икра трески и вино из бузины! – с притворным ужасом воскликнул Леандр, и на этот раз для нее было совершенно очевидно, что он шутит.

– Именно так, ваше сиятельство. Вот видите, насколько мы не подходим друг другу!

Заинтересованно остановившись у скобяной лавки, он взял в руки небольшую металлическую чашу и вопросительно взглянул на Джудит.

– Это для того, чтобы приготовить яйцо-пашот, – пояснила она.

Он показал на другую вещицу.

– Это картофелемялка, чтобы делать картофельное пюре. Это для того, чтобы набивать фарш в оболочку для сосисок. Милорд, неужели вы никогда не были на кухне?

– Я был только на твоей кухне.

– А кроме моей?

– Нет, – улыбнулся он. – Вот видишь, как много полезного я узнал с тобой. Твои знания и есть твое приданое. Раньше мне и в голову не приходило интересоваться, каким образом получаются сосиски.

Джудит начинало казаться, что рядом с ней школьник, а не грозный будущий муж и повелитель.

Как все школьники, Леандр безошибочно определил, где находится кондитерская. Они уселись за столик и принялись наслаждаться пирожными со сливочным кремом: эклерами, рожками, корзиночками… Джудит поразилась тому, как много пирожных смог умять ее жених, стройный молодой человек. Должно быть, задумчивое выражение ее лица было истолковано Леандром совсем в другом смысле.

– Не волнуйся, мы купим пирожных и для детей.

– Вы умеете читать мои мысли? – улыбнулась Джудит.

– Нет, но очень хотел бы научиться, – неожиданно серьезно произнес граф.

– А вот мне бы этого совсем не хотелось.

– Почему? Ты что-то скрываешь?

Вопрос был задан очень серьезно. Джудит хотела отвести взгляд, но усилием воли заставила себя смотреть в глаза графу.

– Ничего особенного, но каждому должна быть гарантирована неприкосновенность хотя бы в собственных мыслях.

Граф кивнул.

– Нет, я не умею читать чужие мысли. Просто у меня обостренная эмоциональная восприимчивость, вот и все. Этот дар я унаследовал от отца, он очень пригодился мне на дипломатической службе.

«А также в манипулировании другими людьми», – мысленно прибавила Джудит, не решаясь сказать эти слова вслух.

– Вы никогда не рассказывали мне о своей семье, милорд.

Она думала, что он переведет разговор на другую тему, но Леандр стал говорить, не поднимая глаз:

– Я был единственным ребенком в семье. Моя мать была наследницей огромного состояния, именно ее деньги позволили отцу заняться дипломатической карьерой. Это ведь дорогое занятие. Правительство редко раскошеливается на своих дипломатов. – Он машинально водил ложечкой по тарелке. – Мой отец любил путешествовать и нигде не хотел оставаться навсегда. Мать всюду следовала за отцом.

– Похоже, это был брак по любви, – улыбнулась Джудит.

– С ее стороны, – тихо сказал Леандр.

Так вот откуда у него стойкое отвращение к любви без взаимности, подумала Джудит и спросила:

– И вы всегда были вместе с родителями, милорд?

– Разумеется. Мой отец часто бывал очень занят, и мама привыкла к моему обществу. Она никогда не оставляла меня одного, даже если они с отцом отправлялись в небезопасное место. Моему отцу пришлось чуть ли не силой заставить ее отпустить меня учиться в Англию.

Джудит почувствовала, как от этих слов по коже побежали мурашки.

– Бедная женщина, – сочувственно сказала она, – ей пришлось расстаться с сыном на долгие годы. Но ведь наверняка была возможность получить хорошее образование и там, за рубежом.

– Разумеется, но не такое образование, какое можно получить в хорошей английской школе.

– И чему же особенному учат в английских школах?

– Там учат быть настоящим английским джентльменом.

С этими словами он поднял голову и посмотрел ей в глаза.

– Боюсь, милорд, учение не пошло вам на пользу. – Джудит склонила набок голову.

Его глаза широко раскрылись от изумления.

– Ты хочешь сказать, что я не джентльмен?

– Я хочу сказать, – поддразнила его Джудит, – что английский джентльмен должен знать, что такое репа.

Он искренне расхохотался:

– Это правда! Тебе отлично удается совершенствовать мои знания. Пойдем продолжать мое обучение?

Но когда они вышли на улицу с огромной коробкой пирожных в руках, она сказала:

– Я действительно должна вернуться в Мейфилд. Хабблов нужно наконец отпустить домой.

Он грустно кивнул.

– Было так хорошо… Будут другие дни, другие рынки… Но я по опыту знаю, что такие особые моменты никогда не повторяются…

Джудит хорошо его понимала. Сегодня она тоже была с ним счастлива, такое бывало только в далеком детстве.

– Будут другие счастливые дни, – пообещала она. Он молча кивнул.

Джудит вернулась домой в смятении. Теперь она знала, что очень просто влюбиться в Леандра Ноллиса.

Дети обрадовались пирожным и пришли в полный восторг, увидев обручальное кольцо, залог грядущих счастливых изменений. Только теперь Джудит поняла, что они все-таки сомневались в финале.

Встав перед Леандром в официальную позу с заложенными за спину руками, Бастьен спросил:

– Лорд Чаррингтон, если вы женитесь на нашей маме, как нам следует вас называть?

Леандр вопросительно взглянул на Джудит, но та лишь слегка пожала плечами. Над этим вопросом она еще не думала.

Он снова перевел взгляд на детей.

– А как вы сами хотели бы меня называть? – поинтересовался он.

Дети переглянулись, и Бастьен ответил:

– Вряд ли стоит называть вас папой…

– Понятно. Тогда называйте меня «милорд» или просто «сэр».

Дети снова многозначительно переглянулись.

– Мы бы хотели называть вас папой, но…

– Но я не ваш папа. Я все понимаю. Давайте тогда подумаем. Можно пользоваться латинским словом «патер», или французским «пэр», или испанским «падре», или немецким «фатер»… Или просто «отец»!

Дети остались явно недовольны предложенными вариантами.

– Мы… можно мы будем называть вас «папа Леандр»?

Джудит едва не расхохоталась, увидев изумленное выражение на лице графа, который с мастерством дипломата тут же скрыл свое удивление.

– Ну что ж, если вы хотите обращаться ко мне именно так, я согласен.

Довольно улыбнувшись, дети убежали в гостиную угощаться пирожными. Черно-белый пушистый комочек, торопливо перебирая лапками, последовал за ними в надежде тоже получить лакомство.

– Боже мой! Папа Леандр! – вздохнул граф. – Звучит как имя шута в комедии дель арте!

Джудит улыбнулась:

– Надеюсь, со временем они сократят это обращение. Может, когда другие дети станут называть вас просто папой…

Оба замерли, глядя друг на друга. Подойдя к Джудит, граф взял в обе ладони ее улыбающееся лицо и пробормотал: