Барбара Бенедикт - До конца своих дней Страница 25

Что она воображает, эта Гинни Маклауд, – что его можно дергать за веревочку, как марионетку?

– Спасибо, конечно, но я отказываюсь, – сказал Раф и пошел к тому месту, где была привязана его лошадь. – У меня нет времени.

– Но это займет всего несколько минут. Она хочет вам сказать что-то важное.

– Спасибо, Гамильтон. Дальше я обойдусь без посредника. Мистер Латур, мне необходимо с вами поговорить.

Раф изумленно обернулся. Перед ним стояла вовсе не Гинни, а ее кузина Эдита-Энн. Она тоже никогда не выделялась в группе детей, игравших в Камелот, и казалась тихой мышкой, подбиравшей оставленные ей Гинни крошки.

– У протоки есть что-то вроде пристани, – сказала она. Она явно нервничала: об этом свидетельствовали неуверенная улыбка и беспокойные руки. – Нас там никто не увидит.

Почему бы не пойти с ней? Наверно, у Эдиты-Энн важное дело, если эта робкая девушка решилась встретиться с ним в таком опасном месте. Нет, решил он, лучше держаться подальше от всей этой семейки.

– Извините, мисс Маклауд, но, если дело, о котором вы хотите со мной говорить, касается вашей семьи, меня это просто не интересует.

– Пожалуйста, выслушайте меня. Вам это может пойти на пользу. Разве вы не хотите, чтобы мой отец с вами расплатился?

– Вы об этом знаете? Она отвела взгляд.

– Он мне поручает то, что он называет маловажными делами. Ему они, может, и кажутся маловажными, но я узнаю очень многое. Папа об этом и не подозревает.

Раф улыбнулся. Заносчивый Джервис упустил из виду, что тем, которые не высовываются, имеет смысл уделять более пристальное внимание.

– Об отце я и хотела с вами поговорить. Пожалуйста, мистер Латур, пойдемте на пристань. Гамильтон будет караулить, чтобы нам... не помешали.

Она свернула в лес, видимо, уже не сомневаясь, что Раф пойдет за ней. Он поглядел на Колби. Тот только пожал плечами. Что ж, пожалуй, он прав. Им ничего не оставалось, как последовать за мисс Маклауд. Она отлично разыграла свои карты. Теперь уже Раф не мог уйти: его разбирало любопытство.

Вскоре они дошли до полуразрушенной пристани, которая стояла далеко от протоки. Когда-то это место было под водой, но река изменила течение, и пристань оказалась посреди суши. Да, Эдита-Энн права: здесь им никто не помешает.

Она остановилась и сказала с напряженной улыбкой:

– Наверно, вы удивляетесь, к чему вся эта таинственность. Дело в том, что мне бы не хотелось, чтобы отец или его друзья услышали то, что я собираюсь вам сказать.

– О чем, собственно, идет речь, мисс Маклауд? Она минуту молча глядела ему в лицо, потом, видимо, приняв решение, вынула из сумочки листок бумаги.

– Вот о чем. Отец собирается развесить эти объявления в каждой таверне и кабачке в округе.

Раф посмотрел на черно-белый портрет Гинни Маклауд. Под ним огромными буквами было написано: «Приглашаем принять участие в турнире. Главный приз – хозяйка Розленда».

Прочитав, какую огромную сумму требуют за право участия в турнире, Раф изумленно посмотрел на Эдиту-Энн.

Она кивнула:

– Я вижу, вы заметили, сколько берут за участие. Папа убежден, что охотников будет достаточно.

– Только не из числа приличных людей, – вслух подумал Раф. Для того чтобы расстаться с такой суммой, человек должен быть или безумно влюблен в дочь Маклауда, или безразличен к осуждению общества. В лучшем случае в турнире примут участие люди, которых лишь относительно можно причислить к высшему обществу, в худшем – авантюристы вроде него, Рафа. Жаль, что у него нет ни времени, ни таких денег. Маклауды посинели бы от злости, увидев на турнирном поле Рафа Латура.

– Ничего подобного, – возразила Эдита-Энн неожиданно жестким голосом. – Разве мы не знаем свет? Голос денег громче сплетен. Общество всегда закрывало глаза на грешки владельцев Розленда.

Совершенно справедливо, но она-то с какой стати это говорит?

– Но денег у вашего семейства сейчас не густо. Говорят, что Розленд вот-вот продадут с молотка.

Эдита-Энн пожала плечами.

– Земля у нас хорошая, дом прочный, нужно только, чтобы кто-то не поленился приложить руки. К участию в турнире привлечет не столько красота Гиневры-Элизабет, сколько перспектива завладеть всей этой пахотной землей.

– Но я не понимаю. Почему ваша семья готова отдать Розленд – не говоря уж о вашей кузине – первому встречному?

– Эта затея принесет большой барыш папе, мистер Латур. Вот и все.

Раф, которого, как ему казалось, ничто уже не могло удивить, был потрясен. Джервис собирался использовать для своего обогащения не какой-то неодушевленный предмет, даже не скот, а свою племянницу. Раф никогда не притворялся святым, но по сравнению с этим стервятником он казался себе чуть ли не ангелом. Родившись в богатой семье, получив хорошее воспитание, Джервис Маклауд всем достойным занятиям предпочел паразитизм. Он паразитировал на останках имения своего брата и не брезговал наживаться на своих родных и близких.

– Кроме того, – продолжала Эдита-Энн, – отец вовсе не собирается расставаться с Розлендом. Имение останется, так сказать, в семье, он хочет подстроить, чтобы на турнире победил Ланс Бафорд.

– Жульничать намерен, этого можно было ожидать. Раф с отвращением покачал головой. Каждый раз, когда ему казалось, что ничто уже не может усилить его презрение к этой семье, они доказывали, что он ошибался.

– Папа с Лансом вовсе не считают это жульничеством. По их выражению, они «защищают свои интересы».

– А что об этой защите думает ваша кузина?

– По-моему, она об этом не задумывается. Она всегда хотела выйти замуж за Ланса. Почему бы и не таким образом?

Неужели Гинни из упрямства закрывает глаза на то, что ее ведут как тельца на заклание? Раф скомкал в ладони объявление. Его трясло от негодования, так же как много лет назад, когда Бафорд толкнул Гинни в грязь. Он был воспитан в уважении к таким старомодным понятиям, как «достоинство» и «честь». Человек обязан защищать женщину, в которую он, по его словам, влюблен. Он не имеет права подвергать ее унижению – тем более за деньги.

– Как же они собираются обеспечить Бафорду победу? Опоят снотворным лошадей его соперников? Или надрежут у них подпруги?

– Нет, ничего такого они делать не собираются. Дядя заранее будет знать, кто примет участие в турнире. И на случай, если вдруг появится достойный соперник, в правила турнира внесено одно условие, о котором пока никто не знает.

– Записанное в самом низу мелким шрифтом?

– Вот именно. – С легкой улыбкой Эдита-Энн опять залезла рукой в сумку и достала правила. – Видите, здесь сказано, что в случае ничейного или спорного исхода вопрос решается единоборством соперников на копьях. Как сказал Ланс, подхватить копьем эти дурацкие кольца может всякий. Но для того чтобы усидеть на лошади, когда твой противник пытается копьем тебя с нее сбросить, требуется специальная подготовка – и всадника, и лошади. К тому времени, когда участники узнают об этом правиле, Ланс будет единственным человеком, обладающим нужными навыками, и только у него будет специально тренированная лошадь.