Джулиана Гарнетт - Клятва рыцаря Страница 25

– Когда я даю слово, я его держу. В отличие от тех саксов, которые лишь много рассуждают об этом.

Кинжал дрогнул в тонких девичьих пальцах, и с отчаянием Кора отбросила его от себя, швырнув через всю палатку. Он ударился о дальнюю стену и вонзился в крышку маленького дорожного сундука.

– Будь ты проклят! Будь ты проклят… – Последнее слово было едва различимо, когда она начала расстегивать застежку у горла.

Сначала красный плащ соскользнул к ее ногам.

Люк ждал.

С вызывающим видом Кора яростно рванула тесемки своего платья и, высвободившись из него, бросила поверх плаща.

Одетая только в нижнюю рубашку, доходившую ей до лодыжек, Кора посмотрела ему в лицо с явным презрением. Это должно было бы смутить и поколебать Люка, но такого не случилось. Пленница уже доказала, что она лгунья, и он теперь иначе, чем прежде, относился к ней. Ее вероломный обман освобождал его от всяких угрызений совести, и Люк не считал себя обязанным хоть в какой-то мере деликатничать с ней.

– Значит, тебе все равно, что я не желаю этого? – бросила ему Кора, стягивая рубашку, но так, чтобы у него еще было время передумать.

Люк не ответил.

На миг она прижала рубашку к груди, а потом, намеренно медленно, дала ей соскользнуть вдоль тела и упасть поверх остальной одежды.

Она была гораздо красивее, чем виделась ему в тех лихорадочных снах, когда, не в силах заснуть, он ворочался на кровати. Ее высокие, увенчанные темно-розовыми сосками груди были соблазнительно округлы, а гибкая талия, мягкая линия бедер и стройные ноги, утопавшие в складках сброшенной ею одежды, возбуждали в нем страстное желание.

Увидев Кору, столь прекрасную и юную, Люк забыл о своем намерении посрамить и унизить ее. Вместо этого он медленно двинулся к ней и, подойдя, провел пальцем по розовым соскам. Потом взял ладонью грудь, чтобы ощутить ее полноту и мягкую округлость, а Кора судорожно вздохнула и, закрыв глаза, затрепетала.

– Ты боишься? – прошептал он. – Тебе нечего бояться. Я хочу не наивную девицу, а женщину, искушенную в любви. – Люк снова провел пальцем по ее соску, отчего она еще сильнее задрожала. – Видишь: уступить – это не так уж плохо, даже если только на миг.

И, прежде чем Кора успела возразить, он наклонил голову к ее груди, смакуя кожу, которая пахла лавандой и дымом.

Ее тело было мягким и податливым, когда он, погладив ее грудь, опустился ниже, к талии, а потом обхватил бедра руками и притянул к себе. Тихий стон вырвался у нее из горла, а вьющаяся прядь светлых волос, защекотав ему щеку, скользнула по ее плечу. Трепещущая жажда в его чреслах становилась все более напряженной, но тут она вдруг уперлась руками ему в грудь, слегка отодвинув Люка от себя, и заглянула в глаза.

– Ты ошибаешься, если думаешь, что победил.

Ее соблазнительное тело было так близко, и его тело не могло не реагировать на это.

– Но разве это не капитуляция? – Чувствуя тут какую-то уловку, но не желая дальше препираться, он сильно сжал ее бедра.

– Нет… тактическое отступление.

Кровь тяжело забилась в его жилах, когда соски Коры коснулись его груди. Больше Люк не мог ждать. Он подтолкнул ее к своей кровати, все еще остававшейся разобранной и, опустив вдруг ставшее безвольным тело пленницы на постель, склонился над ней.

– Твоя битва проиграна, моя дорогая… – выдохнул он в плавный изгиб ее шеи, ощутив в ответ ее судорожный вздох.

– Так ли?.. – Ее руки легли на его плечи, но на губах играла странная улыбка, значения которой Люк не мог понять. – Не рано ли праздновать победу?.. – прошептала она. – Еще неизвестно, кто победил в конце концов.

Побуждаемый как страстью, так и решимостью, Люк пропустил ее слова мимо ушей, расценив их как очередную уловку. Все было неважно для него сейчас, кроме этой обольстительной женщины и его страстного, настойчивого желания овладеть ею.

Воспламенившись, он положил ее на кровать и лег сверху, придавив своим весом, а его жадный рот впился в ее полураскрытые губы со страстью, о существовании которой Люк в себе никогда не подозревал. Это было не просто вожделение, а какая-то безумная, всеобъемлющая страсть, которая заставила отступить все на свете, кроме жгучего желания сделать ее своей.

Кора застонала. Она дышала неровно и часто и беспокойно извивалась под ним, когда он ласкал ее, ощущая упругую мягкость груди, и нежную кожу живота, и шелковистую паутину ее лобка, и возбуждающий влажный жар между ногами.

Когда он сомкнул губы на ее отвердевшем соске, она вскрикнула, вцепившись в его плечи обеими руками. Лаская ее груди, Люк медленно переходил то к одной, то к другой, а когда приостановился, чтобы поцеловать ароматную ложбинку между ними, она ответила таким трепетом, который подстегнул его собственное желание.

Не в силах больше сдерживаться, Люк раздвинул коленом ее сомкнутые ноги и вошел в нее медленно и неотвратимо. Она изогнулась, тихо испуганно вскрикнула и вцепилась еще крепче в его плечи.

Ах, она была так напряжена и горяча, так великолепна, что в первое мгновение Люк даже не понял, что означал этот ее неожиданный крик боли, а захваченный водоворотом страсти, совершенно забыл о нем.

Но когда все кончилось, у Люка зародилось смутное беспокойство, омрачающее радость от близости с Корой.

Приподнявшись над ней, все еще подрагивая от недавно испытанного экстаза, он недоверчиво посмотрел на ее бледное лицо, а потом скользнул взглядом на простыни.

Так, значит, это была правда?.. Она не лгала ему… По крайней мере, в этом…

– Черт возьми, ты же девственница, – пробормотал Люк в изумлении.

– Уже нет, милорд, но я была ею…

7

Люк перевернулся на спину, закинув руку за голову, и уставился в потолок палатки. Губы его были плотно сжаты, темные глаза стали совсем черными.

– Расскажи мне, – холодно сказал он, – как могло случиться, что, будучи три года замужем, ты осталась девственницей.

Кора не ответила. Просто была не в состоянии. Потрясение от всего происшедшего лишило ее твердости, а нервное напряжение грозило разрядиться потоком слез. Необъяснимо почему, ей захотелось вдруг уткнуться лицом в грудь Люка и выплакаться всласть. И словно чувствуя это, он привлек ее к себе, что-то шепча по-французски.

Ее потребность выплакаться была совершенно естественной, но Кора презирала себя за слабость и не могла простить себе этого. Как она могла потерять контроль над собой? И откуда в ней это взялось? Почему она вела себя с ним точно опытная соблазнительница? Наверное, это было то, чего она сама хотела от него, поэтому ей и удалось ввести его в заблуждение. Когда Кора нарочито медленно раздевалась, возбуждая его улыбкой и глазами, ее тело само было переполнено желанием, что, конечно же, передалось и ему.