Роберта Джеллис - Канатная плясунья Страница 25

Просьба Кэрис застала Телора как раз в тот момент, когда он мысленно парил в облаках, рисуя радужные перспективы своего выступления в замке Коумб, и внесла свою лепту в его чудесное настроение. Телор тут же с у довольствием представил, как засияют от изумления и восторга огромные глаза девушки, как засветится радостью ее маленькое детское личико, когда он купит ей не только красивый гребень, но, возможно, и туфли, и чулки, и платье взамен того, изорванного. Телор был доволен собой, он чувствовал, как по всему телу разливается приятное тепло при мысли, как он даст девушке то, что она едва ли когда-нибудь знала – подарок в знак любви. Но он совсем не ожидал, что в голову ему придет подобное выражение, и быстро исправил его на «подарок из внимания». Продолжая парить на крыльях радости, Телор внезапно ощутил приступ жгучей ревности, которая и прибавила его голосу резкие нотки, когда он понял – Кэрис не попросила купить ей гребень, а лишь спросила, что должна сделать, чтобы получить его. Телор, конечно, не думал, что девушка способна отдаться за гребень. Если бы она имела в виду именно это, то не стала бы задавать вопрос. И беспокойство совсем иного рода заставило Телора напомнить Кэрис еще о том, что она не должна привлекать к себе внимания.

Поскольку Кэрис не могла прочесть мысли Телора, у нее не было и причины возражать против того, что ей не нужно ничем заниматься здесь, в замке Коумб. Она и в самом деле не может заниматься ничем до тех пор, пока не заживет лодыжка. И все же Кэрис не была уверена в том, что ее вопрос не прозвучал двусмысленно и Телору не послышался в нем намек на ее готовность хоть сейчас отдаться ему за гребень. Но Кэрис не чувствовала за собой никакой вины за обещание Телора купить ей все необходимое и без подобной оплаты. Девушка была уверена – ее мастерство канатоходки позволит ей в дальнейшем расплатиться с Телором сполна. Тем не менее, когда они приблизились к подъемному мосту через ров, опоясывающий еще одну стену, и Кэрис увидела, что еще более мощные и высокие стены будут отделять ее от веселой ярмарки простого народа, она вновь почувствовала, как ее охватывает страх.

– Я смогу сойти за мальчика, – тихо сказала она, – клянусь, смогу. Никто не узнает, кто я на самом деле. Но нельзя ли мне остаться здесь и полюбоваться ярмаркой?

Телор почувствовал, как внутри него борются друг с другом сильные, противоречивые чувства. Немедленно уловив в голосе девушки страх, Телор проникся к ней сочувствием, которое так и подмывало согласиться со всем, что бы она ни пожелала, но эта минутная слабость незамедлительно сменилась убеждением – как только Кэрис появится одна на внешнем дворе, ее тут же схватят и впихнут в какую-нибудь труппу. Телор не мог не признать, что это было бы великолепным решением проблемы.

– Я не могу оставить тебя здесь, – раздраженно возразил он. – Ведь ты не будешь знать, где мы находимся, и потом тебе вряд ли позволят войти во внутренний двор, если стражники тебя не запомнят. Ведь ты едва можешь ходить и ничего не знаешь о системе обслуживания такого огромного замка. Как ты одна найдешь себе еду и место для ночлега?

– Не обращай на него внимания, Кэрис, – сказал Дери, улыбаясь девушке. – Он прав, тебя должны запомнить стражники, но они все знают Дери Лонгармза, и к тому же я достаточно хорошо усвоил систему обслуживания замка. Поэтому, когда Телор пойдет выступать, я зайду на конюшню, отведу тебя на ярмарку, и ты сможешь увидеть там все, что твоей душе угодно.

– Хорошо, – согласился Телор. – Я ничего не имею против, чтобы ты пошла вместе с Дери. При условии, конечно, что ты будешь его слушаться.

– Буду, – горячо пообещала Кэрис, с беспокойством следя глазами за тем, как поднимается огромная железная решетка внутренних ворот.

Дери на своем пони ехал позади лошади Телора, потому что проход был слишком узок, чтобы через него рядом проехали две лошади, а Кэрис постаралась как можно сильнее сжаться в комочек за спиной Телора. Ей не хотелось проезжать под устрашающими зубьями ни этой решетки, ни другой, едва различимые очертания которой виднелись по ту сторону темного тоннеля. Внутренний двор встретил их тишиной, здесь уже не было того шумного гула голосов, который так любила Кэрис и, когда они проезжали под зубьями второй решетки, она заметила, что большую часть открытого пространства здесь занимали яркие, красочные шатры знатных гостей, которые предпочли в эту удивительно теплую пору раннего лета находиться в уединенном собственном пристанище, чем в главной зале замка, ее шуме и гаме. Это испугало девушку еще больше, и ей пришлось прикусить губу, чтобы не расплакаться и не умолять Телора отвезти ее назад. Но в этот момент один из стражников поднял руку, преградив Телору путь.

– Лютплейер, – сказал стражник, – тебе нет места в главной зале среди знатных гостей.

– Это приказ лорда Коумб, сын Тема Вилла? – спросил Телор. – Он лично пригласил меня исполнить сегодня перед его гостями вечернюю песню и, насколько ты можешь судить по моему платью, мы прибыли издалека, невзирая на дождь и ужасные дороги. Если ты отошлешь меня назад в наружный двор, где мне придется в толпе искать место, чтобы вымыться и переодеться, я наверняка опоздаю к своему выступлению. Лорд Коумб, конечно, будет недоволен моим опозданием, но, мне кажется, он будет еще больше недоволен тобой, когда я объясню ему причину.

Стражник не получил никаких особых указаний относительно Телора и знал, что этот менестрель всегда останавливается в самом замке, когда бы ни приехал. Он сказал это лишь потому, что вообще презирал всех артистов и думал, что де Данстенвиллу не захочется видеть, как один из них снует среди его знатных гостей. Но в Телоре было что-то особенное – никакому другому артисту никогда не разрешалось оставаться в самом замке.

– В таком случае проходи, – сказал стражник.

– Спасибо, – кивнул ему Телор. – Позади меня – мой ученик Кэрон. Он останется в конюшне. Немного позже Дери отведет его во внешний двор. Мальчишке до смерти хочется увидеть ярмарку, – когда Телор произносил последние слова, в его голосе послышались снисходительные нотки.

– Хорошенький мальчик, – заметил стражник, внезапно улыбнувшись. – Но он выглядит избитым.

Выражение лица Телора изменилось и не сулило стражнику ничего хорошего.

– Не беспокойся, сын Тема Вилла, это не оттого, что он не слишком усердно занимается ремеслом. Мальчик никогда не ездил верхом, он упал с лошади и скатился с холма. Но у него от природы хороший голос, а моя задача – научить его игре на арфе. Ничему другому мальчика я не учу, не будешь делать этого и ты.

Кэрис ничего не сказала, но про себя в десятый раз обозвала себя идиоткой за то, что не прибавила эту опасность к тем, о которых уже подумала и которые вынудили ее как можно меньше привлекать к себе внимание. Подумай она об этом раньше, Кэрис сумела бы так изменить свое лицо, что этот стражник вряд ли бы нашел ее привлекательной. Теперь же было бесполезно изменять свое лицо. Он догадается, что его обманывают, и запомнит то лицо, которое ему хочется запомнить. Все, что Кэрис могла сделать сейчас, – это нарочно отвернуться в сторону, наклониться к Дери и прошептать ему на ухо, что сразу же спрячется в конюшне и выйдет только, если услышит, как карлик трижды свистнет ей.