Элизабет Чедвик - Свадебный огонь Страница 25

— Не вмешивайся, пожалуйста, — отрезала Кассандра.

— Я не вмешиваюсь, но обязательно поеду в Сан-Антонио, потому что сейчас моя очередь. И мне все равно, кто еще поедет. Если нужен мексиканец, то ты можешь быть третьей, и сама получишь там брачную бумагу. Не волнуйся, я не скажу, что это я женюсь. — Он злорадно ухмыльнулся.

— Алекс, лучше отправить ее не из Сан-Антонио, — заметил Никодемус. — И нельзя отправлять без сопровождения. А ты здесь — главный мустангер. Будет лучше, если ты пойдешь на север, а потом отправишь ее из Остина. Там намного безопаснее.

— А как же брачная бумага? — потребовала ответа Кассандра.

Никодемус не обратил на ее вопрос внимания.

— Девчонку лучше отправлять там, в Остине, где есть провожатые, говорящие по-английски. Может, найдется даже женщина.

— Остин? Пусть будет так, — согласился Алекс. Ему понравилось, что у них будет возможность побыть еще несколько месяцев вместе. Талия Кассандры округлялась, и он убеждался, что скоро станет отцом. Скорее всего в мае. Но пока время есть.

Когда настал вечер и они забрались под одеяла, Кассандра решила высказать ему свое возмущение.

— Почему мы не поедем в Сан-Антонио? Как теперь мы оформим наш брак?

Алекс улыбнулся и обнял ее.

— Если бы я повез тебя в Сан-Антонио, пришлось бы отправлять тебя оттуда к Элоизе. А так мы будем еще пару месяцев вместе и почти одни, пока они останутся в городе.

Он поцеловал ее, и она сразу забыла обо всех проблемах.

— А в Остине мы сможем получить документ?

Он целовал уже ее шею, щеки и уши, отчего по телу бежали какие-то необыкновенные волны.

— Конечно.

— Но я все равно не поеду никуда из Остина, — предупредила она.

— Хорошо, хорошо. Решим все потом. А пока я тебя люблю…

В декабре стало так холодно, что им пришлось вырыть яму для кострища внутри самого большого вигвама и спать втроем с Боуном. Остальные уехали в город. Несмотря на пронизывающий ветер, они работали. Теперь и Кассандра одевалась в тулуп, купленный для нее у мексиканцев. Лошадей нигде не было. Даже Боун, который обычно не обращал внимания ни на какие трудности, сейчас искал мустангов больше для проформы.

Однажды, высунув из вигвама нос, Боун предложил весь день провести внутри.

— Очень холодно для Кэсси, — объяснил он.

— А как для тебя? — спросил Алекс.

Боун понял, что ему намекают погулять.

— Для меня это небольшая проблема. Пойду посмотрю, как там.

Через десять минут он оставил их одних.

— Наконец-то мы одни, — пробормотал Алекс. — Забирайся под одеяло. Я ждал этого времени очень долго.

— Куда он уехал? Давно понятно, что здесь поблизости нет мустангов, — у нее было чувство вины перед Боуном.

— Я, конечно, эгоист, что держу тебя здесь, но ты не представляешь, как я рад, что мы вместе.

Он уже ласкал ее грудь с набухшими сосками, более чувствительными теперь к его прикосновениям. Все ее тело стало дрожать мелкой дрожью. Кассандра почувствовала, что хочет его прикосновений снова и снова. Когда он легонько губами дотронулся до соска и слегка пососал его, ее окатили горячие волны желания, но признаваться в этом она не хотела. Его губы перешли к другому соску. Она ждала, когда он начнет гладить ей живот, бедра и будет спускаться все ниже. Но он продолжал эту игру.

«Как быть, — думала она. — Как сказать ему, чего я жду. Но тогда получиться, что я тороплю наступление того самого блаженства, о котором теперь часто вспоминаю и днем».

— Алекс! — она глубоко вздохнула, еле сдерживая себя.

— Что? — он не хотел отрываться от сосков, чувствуя, как волнуется все ее тело.

Зачем он мучает так?

— Алекс, погладь меня, — помимо своей воли попросила она.

Он замер.

— Где? Где ты хочешь, чтобы я тебя погладил? Покажи мне.

Дрожащей от смущения рукой она повела его пальцы вдоль своего разгоряченного тела и остановила их внизу живота.

— Милая моя девочка! Я рад, что тебе этого хочется. — Он стал перебирать пальцами ее густые локоны.

Мысли сразу куда-то ушли. Она хотела скорее этой нараставшей в ней сладостной боли, при которой все тело превращается в туго натянутую тетиву. Внутренний жар стал превращаться во влагу. Она изогнулась дугой и крепко сжала его в благодарных объятиях, пока он тоже не почувствовал этого необыкновенного ощущения.

Потом они оба обессиленные лежали под одеялами и молчали. Отдохнув немного, он нагнулся к ней и поцеловал, улыбаясь.

— Ну, вот мы и добились своего, моя родная.

Все еще потрясенная пережитым блаженством, Кассандра никак не могла прийти в себя.

Он обнял ее и повернул к себе лицом.

— Ты даже не представляешь, как я люблю тебя, моя девочка.

Она тоже очень любила своего мужа.

— Счастливого Рождества, дорогая!

Кассандра выглянула из своего тулупа. Она не знала, что настало время рождественских праздников. Но в этот раз даже без подарков и сливового пирога Рождество стало для нее самым счастливым в ее жизни.

Глава 8

Снова они не привезли ей никакой одежды.

— Я ничего в ней не понимаю, — пробормотал Никодемус.

— Потому, что я ее не ношу, — закончила Кассандра.

— Тебе все равно осталось здесь быть недолго.

«Это ты так считаешь, — подумала Кассандра. — Я не поеду в Остин без Алекса». Теперь ей было безразлично, как считают другие. Она ни за что не оставит Алекса, любовь к которому росла у нее с каждым днем.

— По-моему, в городе ничего такого и не было в продаже, — добавил Никодемус оправдываясь.

Кассандра зло посмотрела в его сторону. Когда ее штаны из оленьей кожи развалятся на части, ей придется экспроприировать одежду у Никодемуса. Очень скоро его брюки будут ей впору.

Пожар в прериях возник неизвестно откуда. Горизонт за их спиной был объят пламенем, а небо чернело дымом. Эту ужасную картину она потом долго не могла забыть: рев ветра, стремительно передвигающийся всепожирающий огонь и желтая зимняя трава — благодатная среда для пожара.

Она снова и снова пришпоривала свою лошадь, хотя знала, что бедное животное уже едва держится на ногах. Напуганная не меньше всадницы, кобыла мчалась из последних сил. Все были на пределе физических сил. Алекс скакал слева от Кассандры, Никодемус далеко впереди, остальные — справа. Временами огонь почти догонял их.

Неожиданно жеребец под Алексом споткнулся, и всадник полетел в траву. Не мешкая ни секунды, Кассандра натянула поводья слева, заставляя свою лошадь повернуть в его сторону. Алекс поднялся, но жеребец его лежал неподвижно.