Маргарет Пембертон - Лев Лангедока Страница 25

— Кого? — спросил Леон, отлично понимая, кого имеет в виду его женолюбивый друг.

— Рыжую девчонку с козами. Черт побери, я в жизни не видел таких волос, как у нее. — Рафаэль в предвкушении ответа потер свои ухоженные руки. — Я много лет не развлекался с деревенскими девушками и теперь намерен возобновить это приятное занятие. Ты когда-нибудь видел такие волосы и такую грудь? Эта грудь даже монаха заставит забыть о святых обетах! Ну, давай говори, как ее зовут и где я могу ее найти?

— Ее имя, — заговорил Леон, неожиданно для себя ощутив новую вспышку злости, — Мариетта Рикарди, а найти ее ты можешь за моим обеденным столом. — С этими словами он повернулся спиной к своему ошарашенному другу и быстрым шагом направился к кухне.

— Откуда мне было знать, что Леон со своими гостями будет возвращаться домой по дороге из Монпелье? — спросила у Селесты вконец расстроенная Мариетта, все еще одетая в ее платье.

Селеста засмеялась:

— Надо же, повозка, полная коз! Что подумает герцог?

— Не знаю, что он подумает, мне это безразлично, — солгала Мариетта и принялась лихорадочно расчесывать волосы.

— Но вы больше не можете носить это платье, оно все в пыли. Мои платья никогда не были в таком состоянии!

— Но ты же не покупала коз!

— Хотелось бы думать, что мне этого никогда не придется делать! — Селеста в ужасе передернула плечами. — Гадкие, вонючие твари! Да, вы видели, какое платье нашла для вас тетя Жанетта? Мне показалось, что цвет немного темноватый, но платье по крайней мере нарядней моего батистового зеленого, а одолжить вам мое шелковое розовое я не могу. Сегодня вечером я должна выглядеть как можно лучше. Рафаэль де Мальбре пользуется репутацией самого красивого мужчины в Париже, за исключением Леона, разумеется, но Леон женится на Элизе, так что он не в счет.

Селеста весело болтала, а Мариетта тем временем примеряла платье из янтарно-желтого бархата. Цвет его сиял, словно осенние листья, прекрасно оттеняя цвет глаз и волос Мариетты. И совершенно не случайно глубокий вырез декольте, ширина в талии и обхват манжет пришлись Мариетте точь-в-точь по мерке. Жанетта весь день провела за шитьем, сравнивая и прикидывая с той целью, чтобы платье, сшитое для нее самой, выглядело на Мариетте так, словно его шили для нее, и только для нее.

Герцог де Мальбре принял объяснение Жанетты, что Мариетта их старая знакомая и погостит у них до свадьбы Леона, с вполне серьезным лицом, но в глазах у него, как говорится, прыгали чертики. Он был знаком с де Вильневами много лет и до сих пор не встречал у них никого, хотя бы отдаленно похожего на рыжую лисичку, которая так дерзко препиралась с Леоном во время их возни с непослушной козой. Что касается того, как могла дама благородных кровей разъезжать по сельской местности босиком и при этом сама править мулами, то об этом Жанетта не сочла нужным распространяться, а воспитанность не позволяла герцогу настаивать на этом. Скорее всего он подумал, что Жанетте трудно было бы найти приемлемое объяснение.

Первым чувством Рафаэля было разочарование, однако вскоре оно сменилось радостью. Разочарование возникло от того, что если эта девушка отнюдь не местная крестьяночка, то овладеть ею нельзя будет без предварительного ухаживания, а радость — от того, что, находясь в ее обществе более или менее длительное время, он может не опасаться соперничества Леона, полностью поглощенного матримониальными чувствами и подготовкой к свадьбе. Как и его отец, он полагал, что объяснение де Вильневов по поводу присутствия в замке Мариетты слишком туманно, чтобы считать его удовлетворительным, но это делало ситуацию еще более пикантной. Была ли эта девушка любовницей Леона? Возможно ли, что он не желал бы с ней расставаться даже теперь, когда вот-вот вступит в брак с Элизой? Собственно говоря, это не первый случай, когда они с Леоном претендуют на внимание одной и той же дамы. Но на сей раз у него, Рафаэля, есть важное преимущество. Мариетта Рикарди вряд ли радуется тому, что Леон женится, и, несомненно, захочет найти утешение в объятиях другого мужчины. И Леон ничего не сможет с этим поделать. А если бы и попытался что-то предпринять, его нареченная узнала бы его тайну. Рафаэль потерял слишком много женщин, которые предпочли темное обаяние Леона, и теперь не мог не ощущать некое чувство удовлетворения. Мариетта Рикарди понятия об этом не имела, но в глазах Рафаэля де Мальбре она уже ему принадлежала.

Сотрясаемая нервной дрожью, Мариетта прошла следом за Селестой по галерее, а потом вниз по широкой лестнице. Леон с бокалом в руке стоял у камина. В отличие от своего друга волосы он не напудрил, они ниспадали блестящими волнистыми прядями на изысканный кружевной воротник, украшавший камзол из темно-красного бархата.

Мариетта вздохнула — глубоко и все еще с дрожью, и набралась храбрости посмотреть Леону в глаза. Ноги у нее вдруг сделались ужасно слабыми, когда в глазах этих вместо ожидаемого ею гнева она первым долгом увидела изумление, а вслед за ним нескрываемое восхищение.

Глубокое декольте ее платья было отделано красивой шелковой лентой, на корсаже вышиты маленькие цветочки из перламутра. Нитка жемчуга украшала шею — это был дар Жанетты. Золотое облако ее волос Селеста уложила в модную прическу.

У Леона перехватило дыхание. Милостивый Боже, несмотря на то что рядом с ним была Элиза, кровь его так и вспыхнула огнем! Кое-как справившись со своими эмоциями, Леон со всей любезностью повернулся к своей хрупкой нареченной с намерением познакомить ее и Мариетту.

Страх Мариетты уже прошел. Элиза Сент-Бев в своем небесно-голубом шелковом платье была похожа на китайскую фарфоровую куколку, вьющиеся белокурые локоны ниспадали ей на обнаженные плечи. Она взяла руку Мариетты в свою и улыбнулась невероятно сладкой улыбкой. Если Лансер и Шатонне полны были слухов о рыжеволосой девчонке, которую привез с собой Лев Лангедока, то до мадам Сент-Бев эти слухи явно не дошли. В ее глазах не было ни малейшего намека на ревность или неодобрение.

— Мне так хотелось познакомиться с вами, — заговорила она голосом очень нежным и чуть громче шепота — Я просила Леона привезти вас с собой ко мне. В Лансере очень мало людей моего возраста, мне почти не с кем подружиться.

Мариетта растерялась донельзя, не зная, что сказать. Она возненавидела эту женщину из-за того, что ее любил Леон, а теперь, когда они встретились лицом к лицу, ненависть испарилась так же быстро, как роса в солнечное утро.

— Герцог де Мальбре, — произнес Леон, и руки Мариетты коснулись губы весьма достойного господина, который в первой половине дня смотрел на нее с насмешкой, хоть и незлобивой. На вид ему было немногим за пятьдесят. На ногах башмаки на высоком каблуке, украшенные крошечными бриллиантиками. Одежда из темно-синего бархата, воротнички и манжеты обшиты золотого цвета кружевом — венецианским. Мариетта перестала улыбаться, подумав, не принадлежит ли элегантный герцог к числу тех, кто провозит драгоценный товар во Францию контрабандой, спрятав под плащом.