Синтия Райт - Огненный цветок Страница 25

— Я не боюсь Лиса, — то есть мистера Дэниэла, — горячо перебила бабушку Мэдди. — И, по-моему, ты несправедлива ко мне, если считаешь, что я не предложу тебе свою помощь! Я сказала только потому…

— Давай-ка просто сделаем то, что надо. — Сьюзен указала на большую корзину: — Ты молода и сильна. Вперед!

Мэдди подняла ивовую корзину и с замирающим сердцем направилась к двери. Что бы ни случилось, эта шокирующая сцена с Лисом в гостиной дома Эвери никогда не должна повториться! Ее полосатое муслиновое платье с высоким воротником было достаточно прохладным, хотя и закрывало ее полностью. Волосы должным образом заколоты на затылке шиньоном. Никаких драгоценностей или других ненужных украшений, которые дали бы понять Лису, что она пытается привлечь его внимание. Если Лис действительно будет жить в соседнем доме, она должна определить свою позицию предельно ясно.

Изображая беззаботность, она с бабушкой прошла сквозь сосны, разделяющие их участки. Она почему-то ожидала застать его усиленно трудящимся над грудой неотесанных бревен, пытающимся построить маленькую грубую хижину, подобную тем, что она видела на Главной улице. Зрелище, представшее перед ее взором, заставило ее остановиться и удивленно уставиться на него. Клочок земли, на котором еще недавно копались рудокопы Стивена Эвери, был теперь ровным и плоским. Прекрасно обструганные длинные бревна и доски аккуратно сложены рядом с наполовину законченным домом. Это был бревенчатый дом, совершенно не похожий на те, что Мэдди видела раньше. Дом имел в длину футов тридцать пять и в ширину не менее двадцати пяти. Бревна уложены срубом и плотно подогнаны друг к другу. По углам будущего дома стояли бочки с известью и булыжниками, подготовленные для кладки двух каминов и очага. Лис, Вонг Чи и маленький человечек — Мэдди догадалась, что это и есть Титус, — занимались укладкой бревен в восточной стороне дома, где высота стены доходила уже до груди Лиса.

Когда женщины подошли ближе, Вонг Чи поднял глаза. Заметив улыбку, в которой расплылось лицо друга. Лис вытер лоб и, оглянувшись, встретился с изумрудными глазами Мэдди. Ее вид пронзил его душу, и он был поражен своей реакцией.

— У-ух! — прошептал Титус Пим. — Никогда не видел, парень, чтобы ты лишался дара речи!

Слова корнуэлльца сразу же вернули Лиса к реальности.

— Прости, — застенчиво улыбнулся он Титусу. — Просто я, наверное, устал.

— Здравствуйте, миссис 0'Хара, мисс Эвери, — обратился он с вежливой улыбкой. — Прежде чем поинтересоваться этими корзинами, я должен представить вам Титуса Пима, он помогает мне строить хижину.

— Мы познакомились позавчера, — сказала Сьюзен, проходя в недостроенный дом.

— Разумеется. Как я мог забыть? — Лис чувствовал, что теряет над собой контроль. Он познакомил Титуса с Мэдди и обратил внимание на явное удивление, с которым она рассматривала хижину.

— Вы, похоже, удивлены. Ожидали увидеть навес?

— Нет, конечно нет, но, должна признаться, я под большим впечатлением. Вы, очевидно, строите эту хижину очень тщательно, это меня восхищает… я не ожидала, что она будет такой большой и так похожа на…

— Дом? — услужливо докончил он.

— Это действительно похоже на постоянное жилище.

— Я люблю, чтобы было удобно, — объяснил Лис, усмехнувшись и пожав плечами.

— Браво! — воскликнула Сьюзен. — Как нам повезло, что две недели назад вы встретили Бенджамена и привезли его домой. Теперь у нас будет лучший сосед, который только возможен, особенно, если учесть, что мой зять редко бывает в Дидвуде. Ненавижу признаваться в слабости, но женщинам иногда нужна мужская помощь.

— Всегда к вашим услугам, миссис 0'Хара. Заползет ли змея к вам на кухню, или надо будет что-нибудь передвинуть из мебели, обратитесь лишь к вашему ближайшему соседу. — Говоря это, Лис широко улыбнулся, очаровывая ее легкой фамильярностью любящего внука. Внимание его привлекли корзины, и он начал подглядывать под льняные полотенца, прикрывающие их. Сьюзен, смеясь, легко шлепнула его по руке, и вскоре на свежеоструганные доски пола была положена скатерть. Под ярким голубым небом запах опилок, смешавшийся с аппетитным ароматом жареной куры, свежего хлеба и напитков, вызвал восторженные крики голодных мужчин. Когда же перед ними разложили все яства, приготовленные для пикника, то им показалось, что они попали на пир.

Мэдди чувствовала себя неловко и не на своем месте, когда все, сияя улыбками, расселись на полу. Лис принес для Сьюзен в качестве стула упаковочный ящик, на который она тотчас же уселась и стала всех потчевать.

— Вы сядете на пол с язычниками или для вас тоже принести сиденье? — спросил шепотом Лис, наклонившись к уху Мэдди.

— Мне, пожалуй, вообще не следует оставаться, — ответила она, стараясь не встречаться с ним глазами. — Я хочу сказать, Бенджамен придет домой, и я должна буду его накормить — он же не знает, куда мы ушли…

— О, Бен был с нами весь день. Ему нравится помогать. Он вернется прямо сюда.

Всякий раз, когда Лис называл ее брата Беном, Мэдди съеживалась.

— А где же сейчас Бенджамен?

— Я послал его в город за новой стамеской. Он увидел на Шерман-стрит какую-то заварушку, и ему явно захотелось узнать, что там творится, вот я и дал ему для этого законный повод! — Лис широко улыбнулся и, повернувшись, присоединился к остальным. — Я умираю от голода, — кинул он ей через плечо.

Мэдди уже было направилась к двери, чтобы убежать домой, но бабушка Сьюзен остановила ее многозначительным взглядом. Вздохнув, Мэдди присоединилась к ним. Трое мужчин, жадно наглотавшись воды, теперь наполняли свои стаканы элем. Титус Пим отдавал должное свежему гороху:

— Многие дни я обхожусь не более чем порцией жареного арахиса, вяленым мясом да иногда чашкой постного супа и куском хлеба! — оправдывался он.

Некоторое время они с аппетитом ели, пытаясь иногда что-то воскликнуть с полным ртом. Когда наконец голод был утолен, Сьюзен начала потчевать их яблочным сидром.

Титус, оказавшийся веселым и многословным малым, поделился рецептом корнуэлльского паштета, и Сьюзен пообещала приготовить его. Затем он начал рассказывать о своем дружке Генри, вместе с ним проделавшим путь из Корнуэлла. Генри отличался тем, что на одной сковородке жарил бекон, а потом в этой же сковородке промывал песок в поисках золота. Он называл эту сковородку счастливой и всегда находил с ее помощью столько золотого песка, чтобы купить на завтрак еще бекона. Однажды в мае Генри обнаружил в сковородке самородок, стоивший целое состояние. К досаде Пима, его друг безотлагательно вернулся в Англию со своим богатством.