Кэтрин Харт - Ослепление Страница 26

– Как ваша головная боль? – заботливо поинтересовался он. – Вам доставили настойку?

– Да, благодарю вас. Ее принес рассыльный, и она очень помогла.

– Так отчего же вы не спите?

– Оттого, что дожидаюсь вас. Мне уже стало казаться, что вы никогда не выйдете оттуда, и я чуть не свернула себе шею, постоянно выглядывая из-за двери комнаты.

– Я могу сделать вам массаж, – предложил он.

Она лишь иронически посмотрела на него в ответ. Брент вскинул руки, как бы призывая небо в свидетели чистоты своих помыслов.

– Но это правда. Я постоянно массирую шею моей матери и сестре.

– Ну что, возможно, это принесет мне облегчение, – уступила она, – но лишь при одном условии: вы будете думать обо мне как о сестре.

– Это довольно жестокое требование, но я постараюсь выполнить его. – Брент обошел вокруг дивана. Встав позади Андреа, он легонько провел пальцами по ее шее.

По всему ее телу пробежал трепет.

– Могу ли я рискнуть попросить вас самую малость ослабить верхние застежки вашего одеяния? – осведомился он, рискуя получить отповедь.

– Не значит ли это, что вы приготовили для меня какую-то ловушку? – недоверчиво спросила она, искоса глядя на него через плечо.

– Никак нет, ваша честь, – хихикнул он.

Она расстегнула верхние пуговицы ночной рубашки, предоставив ему большую свободу действий.

– А теперь постарайтесь расслабиться и предоставьте мне удалить напряжение из ваших мышц.

От его рук шло приятное тепло, его прикосновения были легкими и нежными. Его ловкие пальцы творили чудеса с ее шеей и плечами. И через несколько секунд Андреа размякла, как масло в солнечный полдень.

– Побеседуйте со мной, – попросила она. – Расскажите мне, что вам удалось узнать о сегодняшнем грабеже.

– О краже со взломом, – поправил он. – Грабеж – это когда преступник угрожает жертве оружием или еще чем-то. А кража – это когда кто-то старается завладеть чужой собственностью, но при этом не угрожает ничьей жизни, и чаще всего кража происходит, когда предполагаемая жертва отсутствует на месте преступления.

– О, вот теперь вы предоставили мне веские доказательства того, что имеете степень адвоката, так подробно просветив об особенностях кражи, – с горьким юмором произнесла она.

– Итак, мистер Торнтон – тот мужчина, который выскочил из лифта, – предполагает, что это сделала горничная, однако полиция не согласна с его обвинением.

– Если речь идет о женщине, которая убирает наш номер и другие помещения на этом этаже, то мне она кажется весьма милой и добросовестной – вряд ли она станет красть, – заметила Андреа. – Но продолжайте.

Для Брента с каждой минутой становилось все труднее связно что-то излагать, ведь кожа Андреа казалась такой шелковистой, такой нежной и теплой под его пальцами.

– Ах… да, так вот, мистер Торнтон обвиняет горничную, поскольку в номере было убрано, а вор явно воспользовался ключами. Ни замки, ни окна не были взломаны или разбиты.

– Ну, по крайней мере окна-то наверняка должны были остаться целыми. Как-никак, наши номера находятся на четвертом этаже! – воскликнула Андреа насмешливо. – Ну, и почему же полиция не согласна с обвинением против горничной?

– Я правда не могу объяснить этого, – отвечал Брент, краем сознания еще улавливающий, что, скажи он сейчас все как есть – его миссия может оказаться под угрозой. – Мне кажется, что они просто не хотят делать поспешных выводов до того момента, пока им удастся набрать возможно большее количество улик.

– Ох, – Андреа невольно слегка вздрогнула, и ночная рубашка соскользнула у нее с плеча. Похоже, что она не заметила этого, так как продолжала: – Пожалуй, они рассудили мудро, не так ли?

Брент в ответ лишь застонал. Из легких голубых складок на него глядело ее обнаженное плечо. Его пальцы невольно скользнули по нему, легонько лаская чуткую кожу.

Андреа встрепенулась в ответ, невольно отклонив в сторону голову. Этого ничтожного поощрения было более чем достаточно для Брента. Он наклонился и поцеловал благоухающую кожу. Его язык нежно коснулся ее, словно пробуя на вкус, и оттого аппетит разгорелся с новой силой. Осторожно, стараясь не напугать ее и не причинить ей боль, он прижался зубами к манившей его впадинке возле шеи и поцеловал ее.

– Ах, Боже милостивый! – прошептала она, с трудом переводя дыхание. Он легонько укусил ее, и она не в силах была подавить хриплый стон наслаждения. По мере того, как его губы продвигались вверх по шее к ушку, Андреа словно постепенно разгоралась от восторга. Ни разу в жизни ей не приходилось так давать волю своим эмоциям, ощущать, что жизнь бьет в ней через край, словно вот только теперь все ее чувства оказались разбужены и перед ней раскрылся новый мир. Ее плоть трепетала от возбуждения, кровь сильными толчками двигалась по жилам, и ритм этим толчкам задавал он, Брент.

И когда он повернул ее к себе лицом, она с готовностью ответила на его поцелуй, она уже ждала его. Их губы слились, как тогда на балконе, в единое целое. Их языки встретились и принялись ласкать и дразнить друг друга, проникая все дальше в потаенные глубины разбуженной страсти. Они снова пили нектар любви и все больше страдали от жажды.

Его пальцы ласкали ей шею, пробегая по каждой жилке, бившейся в бешеном темпе вместе с сердцем. Но вот его ладонь скользнула ниже, к груди, и сосок на ней мгновенно затвердел и налился кровью, ожидая его прикосновений. Инстинктивно, не понимая, что она делает, Андреа прижалась к нему, и его пальцы благоговейно сомкнулись вокруг божественной округлости, словно это была драгоценная чаша с волшебным вином. Его пальцы раз за разом легко касались верхушки этой бесподобной сферы, и Андреа ощутила странный трепет в низу живота. Ей казалось, что все в ней застыло и в то же время вот-вот расплавится в пламени разбуженной чувственности.

Каким-то образом – Андреа даже не успела заметить как – Бренту удалось избавиться от шали. Его рука тут же скользнула в ворот ее ночной рубашки, его пальцы, казалось, сожгут огнем трепетавшую плоть ее грудей – с каждой его лаской она жаждала все новых и новых наслаждений. Она уже ни о чем не думала, ее ничто не заботило и не пугало, кроме безумного желания, разбуженного в ней Брентом.

– Эй там, вы двое! Вам не кажется, что уже хватит?

Гневный окрик Мэдди, так безжалостно заставший их врасплох, поразил их подобно молнии. Они подскочили, словно от удара хлыста, и Брент поспешно отдернул руку, скрывавшуюся под тканью ночной рубашки Андреа, стараясь при этом незаметно запахнуть ей ворот. Свалившееся на него чувство вины удвоилось при взгляде на пожилую даму, стоявшую перед ним в халате и ночных туфлях, с растрепанными, торчащими во все стороны волосами, накрученными на бумажные папильотки.