Джинни Лин - Дракон и жемчужина Страница 26

К ней подбежала тетушка:

— Хозяин Ли забрал Жу Шаня! Он так разгневан, что может… — Старушка хлюпнула носом и промокнула его платком, глаза ее были красными и опухшими.

— Никто из вас не пострадает. Клянусь.

Тетушку продолжало трясти.

— Но Тао — хозяин Ли не потерпит неповиновения.

— Наместник знает, что это моих рук дело, — ответила Суинь, причем голос ее звучал гораздо более уверенно, чем она чувствовала себя на самом деле.

Ли Тао, прежде всего, был военачальником и воином, привыкшим к дисциплине и повиновению, размышляла про себя Суинь. Он хотел обладать полной властью над всем, даже над тем, что может случиться между ними ночью. Особенно над этим.

Ей не следовало вовлекать тетушку в свои интриги. Ведь она понимала, каким безжалостным мог быть Ли Тао: Он запугал всех домашних безудержным гневом. А потом целовал и мучил ее, пока она не стала за него цепляться. Суинь крепко обхватила себя руками. Все ее тело казалось набухшим, проснувшимся и переполненным новыми ощущениями.

В конце концов, ему нужна от нее только одна ночь, продолжала размышлять Суинь. Она не должна так беспокоиться. Когда утихнут соблазн и физическое желание, у него больше не будет причин удерживать ее при себе. Хозяйка научила Суинь этому.

Прядь волос упала ей на глаза, и она откинула назад непослушный локон. Солнце собиралось спрятаться за тучи. До наступления темноты у нее оставалось не так много времени.

Суинь позволила тетушке взять себя за руку и увести в покои, будто бы она была бессловесной куклой. Казалось, эта лестница никогда не кончится. Каждый шаг давался ей с большим трудом. После взрыва эмоций она чувствовала себя ослабленной и опустошенной.

Они вместе вернулись на ее половину. Суинь присела в кресло в гостиных покоях и начала распускать волосы. Тетушка стала ей помогать, вынимая шпильки и разглаживая волосы нежными, заботливыми руками. От ласки и доброты пожилой женщины у Суинь комок застрял в горле. Покинув этот дом, она больше всего будет скучать по тетушке. И все-таки ей нельзя здесь оставаться. Она обязана подумать о своем спасении. Именно в умении выживать при любых условиях заключался подлинный ее талант. Легендарная способность повелевать мужчинами — лишь красивая сказка.

— Моя госпожа должна знать, что хозяин Ли никогда не причинит ей вреда, — проговорила тетушка, сжимая ее руку.

— Тетушка слишком доверчива.

— Тао за многое ждет расплата в другой жизни, но он никогда не причинит зла беззащитной женщине.

Суинь подавила горькую улыбку:

— Беззащитной?

Тетушка была слепа, когда речь заходила о Ли Тао, однако старушка ошибалась и в ней. Суинь причинила немало зла, даже никогда не беря в руки оружие. Разве не послала она Жу Шаня на смерть? В неподвижных глазах Ли Тао не отражалось ни чувств, ни сомнений, когда он занес меч над головой провинившегося воина. Это был взгляд убийцы.

Однако он еще не совершил задуманного.

Тетушка исчезла ненадолго и вернулась из туалетной комнаты с гребнем. Суинь взяла его из ее рук.

— Пожалуйста, ступайте и узнайте о Жу Шане. Только так, чтобы наместник Ли не понял, что об этом просила я.

Ли Тао обвинил ее в том, что она настроила слуг против него. Суинь была невыносима сама мысль о том, что может случиться с тетушкой и другими, если наместник заподозрит их в измене.

Пожилая женщина кивнула и поспешила прочь. Дверь со скрипом за ней закрылась. Оставшись в одиночестве, Суинь в изнеможении откинулась на спинку кресла, закрыв, глаза и сложив руки на груди, чтобы успокоить дыхание. Волна страха, раздражения и возбуждения накрыла ее, и Лин Суинь резко запрокинула назад голову.

Это то, чему научил ее император Ли Мин во дворце. Никогда не показывать ни малейших эмоций на публике. Только оставшись в одиночестве, можно дать волю чувствам.

Суинь крепко зажмурила глаза, однако еще сильнее ощутила натиск яростных губ Ли Тао. На что она согласилась?

Это слияние гнева и желания гораздо опаснее, чем угроза насилия, подумала она. Его желание контроля над ней оказалось сломлено на диванчике в парадных покоях, и Суинь была тому виной, приветствуя опасность и требуя большего. И все же ей удалось достичь цели. Ли Тао собирался отпустить ее. Они оба получат то, что хотели. Она — долгожданную свободу, он — свой драгоценный контроль.

Они ходили вокруг да около многие недели. Суинь следовало, наконец, покончить со страхом и искушением. Она жаждала Ли Тао, несмотря на его строптивость и непокорность — точнее, именно благодаря им. Лин-гуйфэй могла принадлежать только императору, но мятежному военному наместнику нет дела до императорских законов. Он пробудил в ней эмоции, которые, как ей казалось, она никогда не испытает. Стоило ей оказаться рядом с ним, и ее неудержимо тянуло до него дотронуться. От его прикосновений Суинь переполняло желание, и она теряла всяческое представление о реальности. Всю жизнь Суинь боролась с ужасным чувством бессилия.

А теперь ей это нравилось.

Может быть, Ли Тао прав? Неужели она жила бок о бок с опасностью так долго, что теперь неосознанно ищет ее снова?

После сегодняшней ночи Лин Суинь получит свободу, с ее плеч спадет не одна ноша. Опасное увлечение Ли Тао окончится, как только она покинет этот дворец. Даже доброта тетушки и повара не заставит ее забыть, что Ли Тао обречен. Суинь найдет на реке пристанище, где сможет укрыться от бурь и потрясений и позабыть обо всем. Ей всегда удавалось перебраться на новое место и свить вокруг себя плотный кокон безопасности и покоя. Гао попытается напасть на нее, как только Ли Тао перестанет ее защищать, однако она умело избегала старого лиса в течение многих лет без всякой посторонней помощи.

Суинь по-прежнему сжимала в руках костяной гребень, острые концы которого врезались ей в ладонь. Гребень выскользнул из онемевших пальцев, едва она поднесла его к волосам.

У происходящего была и вторая природа. Инь и ян и все способы чувственного удовлетворения. И все равно она дрожала так же, как и в ту самую первую ночь, когда ее позвали в императорскую спальню.

Ли Тао не был нежным любовником, но руки его ласкали ее с утонченным умением. Он знал, как ублажить женщину. В этом у Суинь не оставалось никаких сомнений. Его поглаживания заставляли ее трепетать в предвкушении, тело возбуждалось и стремилось к чувственному удовольствию. Он ожидает подобных же умений и от нее.

Большая часть ее репутации соблазнительницы не соответствовала действительности. Да и как можно надеяться на то, что императорская наложница будет богиней в постели, если ее учили ублажать только одного мужчину — императора?