Тереза Медейрос - Мой дорогой Страница 26

— Неплохое решение, — сказал он. — По слухам, в Мехико-Сити есть чем поживиться таким предприимчивым молодым ребятам.

— Вообще-то мы п-пока не с-собираемся в М-мексику. С-сначала завернем в Д-джулали, — неожиданно вмешался в разговор Энос.

— Джулали?! — переспросил Билли. Он чуть не уронил сигару.

— Зачем вам понадобился Джулали? Это же настоящая дыра. Да и женщины там, по слухам, страшнее самого городка.

— Но м-мы-то идем в Д-джулали, чтобы ограбить т-тамошний б-банк! — объяснил Энос.

12

Солнце уже согрело жаркими лучами землю, когда Эсмеральда наконец проснулась. Она томно потянулась, откинув одеяла. Теплый ветерок играл с ее волосами. Что-то давило ей на ноги, и она с улыбкой обнаружила там свернувшуюся клубочком и сладко посапывавшую Сэди.

Эсмеральда вспомнила вчерашний день. Кто бы мог подумать, что она безмятежно проспит на каменистой земле, завернувшись в грубое одеяло, когда всего в двух шагах от нее расположился лагерь закоренелых преступников?

И тут она увидела Билли. Она спал, сидя на земле и прислонившись спиной к скале, держа на коленях свой «винчестер». Вероятно, он уснул после долгих часов бодрствования, сраженный усталостью.

Осторожно подобравшись к Билли, Эсмеральда стала разглядывать его лицо. Это было лицо человека, знавшего слишком мало нежности в своей жизни, но слишком много продажных ласк. На нем были видны следы недавних битв. Тонкий шрам, видимо от лезвия ножа, пересекал правую бровь в опасной близости от глаза. Такая же отметина портила чистую линию упрямого подбородка. Судя по искривленной переносице, ему не раз приходилось участвовать в кулачных боях.

Изучив его лицо с разных ракурсов, Эсмеральда пришла к выводу, что оно ей нравится. Шрамы нисколько его не портили. Напротив, делали его более мужественным. Морщинки вокруг глаз и рта Билли нисколько его не старили, а взъерошенные, непокорные волосы придавали ему мальчишеский вид.

Прилив нежности заставил Эсмеральду забыть об осторожности. Она поддалась искушению, от которого ей пришлось отказаться, когда Бартоломью подрос и стал смущенно сторониться ее ласк, называя их «девчоночьим сюсюканьем». Девушка протянула руку и нежно откинула упрямый завиток, упавший Билли на лоб. В тот же миг Билли открыл глаза и, схватив ружье, нацелил его на Эсмеральду. Она медленно подняла руки вверх, как это сделали братья накануне.

— Пожалуйста, не стреляйте, я сдаюсь.

Хотя при этом она насмешливо улыбалась, в этих невинных словах он уловил несколько иной смысл. Сама Эсмеральда тоже поняла двусмысленность сказанного, но уже в следующую секунду опомнилась и с улыбкой кивнула на его ружье.

— Как видите, я сдалась вам без борьбы. Может быть, вы отложите оружие?

Билли положил ружье рядом и смущенно потер отросшую за ночь щетину на щеках.

— А ведь я мог вас застрелить. Видно, мама не учила вас, что подкрадываться к мужчине с заряженным ружьем очень опасно?

Эсмеральда с трудом подавила нервный смешок.

— Она не думала, что подобная наука может мне пригодиться. Она учила меня, как правильно складывать салфетки к ужину, вышивать на носовых платках монограммы и штопать носки.

Девушка с грустью подумала, что эти навыки ей не придется использовать, так как давно уже смирилась с мыслью, что у нее никогда не будет ни мужа, ни своих детей.

Испугавшись, что он может догадаться о ее мыслях, девушка быстро спросила:

— Вы всегда просыпаетесь таким сердитым?

Он резко наклонился к ней и вкрадчиво спросил:

— А вам бы хотелось это узнать?

— Пожалуй, я слишком мягко выразилась. Следовало бы сказать — несносным!

— Вы бы тоже стали несносной, если бы вам полночи пришлось следить, как бы братья с голода не зажарили Сэди.

— А вы предложили бы им моего мула, он ведь гораздо толще!

Он мрачно посмотрел на нее и встал. Девушка заметила темные круги под глазами Билли. Вероятно, он мало спал, но много пил с братьями. Он мог ворчать сколько угодно, но она понимала, что он жертвовал своим сном не ради безопасности Сэди...

Билли потянулся и сделал несколько махов руками, чтобы вернуть мускулам гибкость, утраченную за время сна в неудобном положении. Затем пригладил рукой волосы и, закончив на этом утренний туалет, подошел к краю каньона и заглянул вниз.

Братья уже проснулись. Лагерь ожил, наполнившись их хриплыми после вчерашней попойки голосами. До Билли доносился запах дыма и аромат кофе. Он с отчаянием понял, что они не собираются изменять свои планы и откладывать налет на Джулали.

Ни о чем не подозревавшая Эсмеральда с удивлением увидела, как его лицо вдруг помрачнело.

— Мистер Дарлинг! — окликнула она его.

Он неохотно обернулся.

Девушка смотрела ему прямо в глаза.

— Спасибо вам за заботу обо мне прошлой ночью.

— Но я только выполняю свою работу, герцогиня!

На этот раз от Эсмеральды не укрылось, что, несмотря на насмешливый тон, его взгляд оставался спокойным и даже строгим, вызывая в ней какое-то необъяснимое предчувствие.

— Кажется, вы именно за это и собираетесь мне платить.

Эсмеральда еще была во власти странного оцепенения, как вдруг утреннюю тишину прорезал пронзительный визг. Сэди неуклюже вскочила и, задрав морду, завыла.

Билли насторожился:

— Что за черт?!

Эсмеральда заткнула уши, не в силах выносить дикие вопли.

— Господи! Это похоже на кошку... Или нет? — В ее глазах мелькнула догадка. — Это же моя скрипка!

Она схватила валявшийся на одеяле пистолет и бросилась вниз по тропинке.

Когда Билли оправился от потрясения и стремительно сбежал у утеса, сопровождаемый тяжело пыхтящей Сэди, Эсмеральда уже держала всю банду Дарлингов под прицелом своего пистолета.

Она застала их в тот момент, когда они бесцеремонно перетряхивали содержимое ее сундучка. Джаспер так и застыл, держа в одной руке изящный флакончик. Вирджил, с сигарой во рту, прижимал к груди шелковые панталоны девушки. Билли готов был наброситься на этих наглецов, осмелившихся ворошить белье девушки своими грязными лапами.

Утреннюю тишину нарушил голос Эсмеральды.

— Уберите руки от моей скрипки! — Она оттянула курок. — Я не шучу, Сэмюэль Дарлинг, сию же минуту оставьте инструмент, или я вынуждена буду застрелить вас! Клянусь, я это сделаю!

Парень с рыжеватыми бакенбардами в ужасе смотрел на нее.

— Я не С-сэм, м-мэм. Я — Энос. — Он кивнул на своего близнеца, замершего с ворохом ее нижних юбок.

Взгляд Эсмеральды метнулся в его сторону, затем вернулся к первому.