Патриция Хэган - Горячие сердца Страница 26

– Я никогда не продам свою землю! Скорее буду голодать. Пусть я всего лишь женщина, но я умею ухаживать за скотом, разводить лошадей и выращивать овощи. Тревис рано или поздно вернется. В глубине души я это знаю. Женщины всегда чувствуют такие вещи. Я буду его ждать. А теперь, сэр, с вашего позволения, я покину вас. Неприлично дольше оставаться с вами наедине.

Он снова рассмеялся, на этот раз холодным, презрительным смехом:

– Говорите о приличиях, а сидите тут передо мной, беременная от человека, с которым не обвенчаны. Неужели вы так лицемерны, моя дорогая? Или же непроходимо глупы?

Все, с нее хватит! Китти решительно поднялась на ноги:

– Я ухожу, мистер Макрей. Благодарю вас за гостеприимство, но мне не нравится, что вы вмешиваетесь в мою личную жизнь. Мне удалось пережить ужасы войны, а их много выпало на мою долю. И теперь я совершенно уверена, что смогу смело встретить любые испытания, которые готовит мне судьба, не прибегая к вашей помощи. Ну а теперь, – она глубоко вздохнула, – вы позволите мне уйти или придется бороться с вами, словно с кем-нибудь из этих уличных подонков?

Она увидела, как вспыхнули его глаза, руки сжались в кулаки. Возможно, она зашла слишком далеко, но теперь уже поздно отступать, и она мысленно приготовилась к самому худшему.

– Нет, – ответил он спокойно. – Никуда вы не уйдете, не тратьте понапрасну слова и не подвергайте себя опасности в вашем положении – не пытайтесь сопротивляться мне или моим людям. В задней комнате есть кушетка, где вы можете провести эту ночь. А утром мы решим, как с вами поступить.

Они стояли лицом к лицу. В глазах Кори теперь появился насмешливый огонек, словно он подстрекал ее к неповиновению.

– Стало быть, вы навязываете мне свое общество, сэр? – спросила она презрительным тоном. – Неужели не могли найти для своей постели никого получше, чем женщина, которая носит под сердцем ребенка?

Она не отступила, когда он не спеша провел пальцами по гладкой коже ее лица.

– Такая красивая и такая сердитая!

Его улыбка напомнила Китти кота, который смотрит на загнанную им в угол амбара мышь, прежде чем накинуться на нее.

– Да, когда-нибудь вы станете моей, но я не хочу, чтобы все ограничилось несколькими часами бурной страсти. Такая красота, как у вас, – большая редкость, и одна мысль о том, что когда-нибудь я буду держать ваше тело в своих объятиях, безраздельно вами обладать, безумно возбуждает меня. Однако, к счастью для вас, у меня есть некоторое понятие о чести. Я никогда не стану навязываться женщине в вашем положении. Но когда ребенок появится на свет, будьте уверены, очень скоро вы станете моей.

– Сомневаюсь в этом, сэр. – Она вздернула вверх подбородок. – Капитан Колтрейн вернется раньше, чем родится наш ребенок, и мы сразу же обвенчаемся. Я не скажу ему о ваших бесчестных намерениях лишь потому, что вы сегодня выручили меня из беды. Иначе бы он убил вас собственными руками, как и любого другого, который осмелился бы прикоснуться ко мне.

– Тогда почему же он не здесь, с вами? – рассмеялся он, и лидо ее вспыхнуло от стыда и унижения. – Почему до сих пор не вернулся? Если он жив и если действительно любит вас, то не уехал бы. Нет, Китти, думаю, что скоро вам придется смириться с неизбежным. Тревис не вернется к вам, вы попали в отчаянное положение. Что же до моих «бесчестных» намерений, то разве я пытался вас к чему-либо принудить? В моих словах был хотя бы намек на то, что я собираюсь взять вас силой? О нет, конечно же, порядочность не позволит мне обойтись с вами, как с какой-нибудь уличной девкой.

Он отступил и самодовольно ухмыльнулся, увидев, как ее красивые глаза, обращенные к нему, вспыхнули гневом. Сложив руки на широкой груди и расставив ноги, он прошептал:

– Я хочу сделать вас своей женой, Китти. Своей законной женой со всеми правами, которые даст мне звание вашего супруга…

Китти выступила из-за стола, оказавшись с ним лицом к лицу:

– Вы что, с ума сошли? Ведь я люблю другого человека и ношу под сердцем его ребенка с гордостью и без малейшего стыда. И даже если бы не это обстоятельство, я бы все равно не вышла за вас замуж. Вы не кажетесь мне привлекательным.

– Неужели я вам так неприятен? – Он насмешливо приподнял брови. – Странно. Большинство женщин считают меня красивым. Вероятно, все дело в моем состоянии. Я, как вы сами видите, очень богат. Но раз уж я кажусь вам таким отвратительным, придется над этим подумать. Мне претит сама мысль об этих нагих, извивающихся в моих объятиях женщинах, которые только делают вид, будто я им нравлюсь, тогда как все, что им на самом деле нужно, – мое золото…

– Я не говорила, что вы отвратительный, мистер Макрей. Просто меня ваша внешность не прельщает. А теперь, если вы позволите мне удалиться, я хотела бы прервать этот неприятный для меня разговор.

Она хотела пройти мимо него, но он грубо схватил ее за руку, развернул к себе и прижал к своей груди. Затем приподнял рукой ее подбородок и прижался губами к ее рту. Она была застигнута врасплох и не могла пошевелиться. Он почти оторвал ее от пола и, продолжая удерживать одной рукой, другую запустил под корсаж ее платья, сжав ей грудь Она била его кулаками по спине, пыталась вцепиться в лицо, но он оставался невозмутимым, не отрываясь от ее губ, лаская пальцами сосок.

Внезапно он отпустил ее. Она поспешно отступила на несколько шагов, едва не упав.

– Ну а теперь, – произнес он жестко, – можете идти в заднюю комнату и прилечь на кушетке. Я ухожу в гостиницу, где обычно ночую, и найду себе женщину, чтобы удовлетворить желание, которое пробудили во мне вы. Не пытайтесь бежать, потому что снаружи я поставил охрану. Утром я вернусь, и тогда мы снова займемся вашими делами.

– Я… я вас ненавижу! – выпалила ему в лицо Китти. Резко обернувшись, она окинула глазами комнату в поисках чего-нибудь тяжелого. Заметив на столе чернильницу, она схватила ее. Он сразу попятился – Вы мне противны, и, когда Тревис вернется, я непременно расскажу ему о том, как вы со мной обошлись.

– Вы становитесь еще красивее, когда сердитесь, – спокойно заметил он – Никогда ни одну женщину я не хотел так, как вас, Китти Райт. Думаю, нам, в самом деле, лучше пожениться. Я приму вашего незаконнорожденного ребенка как своего и позабочусь о том, чтобы у вас было все самое лучшее. И каждую ночь я буду с вами, отдаваясь целиком ни с чем не сравнимому наслаждению. Вы стоите того, чтобы ждать вас, дорогая, ибо я многое могу дать вам и возьму от вас все, что пожелаю, как только вы станете моей.

– Я никогда не стану твоей, проклятый янки! – крикнула ему вслед Китти, когда Макрей вышел и тихо закрыл за собой дверь. Пробежав через всю комнату, она потянула за ручку, однако дверь оказалась запертой на замок. – Никогда!