Элизабет Роллз - Поспешная женитьба Страница 26

Джонсон уехал, оставив графа и нераскаявшуюся графиню один на один. Питер глубоко вздохнул:

— Можем ехать, миледи?

— Конечно, милорд.

Питер повел свою клячу рысцой, наблюдая, как уверенно сидит его жена на старом охотнике.

— В другой раз, леди Дарлстон, я просил бы вас вначале посоветоваться со мной, прежде чем ссорить моих домочадцев.

Нетрудно было заметить старательно скрываемое бешенство в его спокойном голосе.

— В самом деле, милорд? Представить не могу, почему вы заботитесь, как я провожу время. Я же не вынуждаю вас тратить свое время попусту.

— Вы моя жена! Естественно, я беспокоюсь о вашей безопасности, — зло фыркнул он.

— О! Я не подумала, что вас это может хоть как-то интересовать.

Его уязвила ее спокойная отчужденность. Он решил, что спорить дальше нет никакого смысла. Ясно же, что Пенелопа способна управлять лошадью и он остается в дураках.

— Верите вы или нет, но я заинтересован, чтобы вы были здоровы.

— Как вы добры, милорд. Однако я бы просила, чтобы вы не утруждали себя со мной. Мне намного приятнее скакать с Джонсоном. У вас, должно быть, уйма дел по поместью, и они занимают все ваше время.

Голос ее был безразличным, но безразличной она себя не чувствовала. Сама мысль, что он воспринимает время, проведенное с ней, как неприятную обязанность, уязвляла ее гордость невыносимо.

Питер быстро понял, что обижает ее, и сразу изменил тему разговора:

— Как вам походка Нерона, Пенелопа?

— Отличная, милорд.

Он поморщился от формальности ее ответа, но удержался от комментариев. В конце концов, сам начал этот разговор.

— Джонсон говорил мне, что Нерон уже практически не у дел, но он самый надежный из всех лошадей в конюшне, — решила продолжить разговор Пенелопа.

— Да, пожалуй, — согласился Питер, с любовью глядя на своего старого друга. — Я скакал на нем у Ватерлоо. Если бы не он да Джордж Кастер, меня убили бы.

Он помолчал, заново переживая сражение, погрузившись в клубы дыма, рев орудий, крики умирающих людей и лошадей. Потом помотал головой, чтобы стряхнуть адское видение.

— Что с вами, Питер?

Ее кроткий голос вернул его к действительности. Что-то в его голосе сказало ей, что ужас, который он пережил в тот день, не оставит его никогда. Через минуту он продолжил:

— Мои солдаты стояли в каре, держа свой участок земли, а нас атаковала колонна французов. Вокруг гремели выстрелы, а Нерон стоял спокойно, будто в своей конюшне. Потом меня ударила мушкетная пуля. Все, что я помню, — боль в боку, я лежу в грязи и смотрю снизу на живот Нерона. Потом солдаты говорили, что ничего более поразительного они не видели. Любая другая лошадь встала бы на дыбы, а он так и стоял, закрывая меня, пока наши не отбили атаку. Иначе меня бы затоптали.

— А мистер Кастер? — мягко подтолкнула она его.

— Джордж все видел. Когда смог, он добрался до меня, уложил на спину Нерону и выделил солдата, чтобы тот отвез меня в тыл.

Пенелопа помолчала. Быть может, его гнев вызван тем, что он увидел ее на коне, к которому испытывает особые чувства?

— Простите меня, — наконец выговорила она. Я поскакала на Нероне без вашего разрешения, Питер. Но я могу понять, если вы предпочитаете, чтобы на нем никто другой не скакал.

— Не в этом дело, Пенелопа, — смутился Питер. — Ему тоже нужно поразмяться, а я редко сажусь на него с тех пор, как он состарился. Если вы погоняете его немного, я буду только рад. Иногда я сажусь на него в память о былых временах, но в другое время, пожалуйста, можете скакать на нем.

— Спасибо, Питер.

Некоторое время они ехали молча, а когда Питер заговорил снова, он вернулся к формальной безразличности. Пенелопа только вздохнула и оставила попытки вернуть утраченное доверие. Если его светлость хочет отношений безукоризненных и холодных, то он их получит.

Утром Пенелопа проснулась и послала на конюшню спросить, когда Джонсону будет удобно поскакать с ней. Ответ пришел, когда она закончила умываться. Джонсон сообщил, что будет в ее распоряжении, когда она пожелает.

Неспешно вытираясь, Пенелопа все хорошенько продумала.

— Эллен, приготовь мой костюм для верховой езды, а когда я оденусь, попроси кого-нибудь сообщить Джонсону, что я спущусь сразу после завтрака.

— Да, миледи.

— И еще, Эллен. Я покатаюсь, а потом устрою длительную прогулку. Надо будет взять с собой что-нибудь поесть. Немного фруктов, хлеба и сыра. И возьми себе что хочешь, если пойдешь со мной.

Эллен удивленно поморгала.

— А вы не устанете, миледи? — Вспомнив свое место, Эллен поправилась: — Я имела в виду, что, конечно, пойду, но…

— Никаких но! — отрезала Пенелопа. — Приготовь мой верховой костюм и подумай, что бы ты хотела на ланч.

Эллен сделала, как ей было сказано, и вскоре одетая для верховой прогулки Пенелопа спустилась к завтраку.

Питер встал при ее появлении, отложив газеты.

— Доброе утро, Пенелопа. Чай будете?

— Спасибо, милорд, с удовольствием.

Дарлстон налил чаю, поставил перед Пенелопой чашку. Осмотрев ладную фигуру жены в прекрасно сидящем костюме для верховой езды, спросил:

— Вы запланировали на утро верховую прогулку?

— Да, милорд. Джонсон ждет меня после завтрака.

Питер сел и задумался. Он ясно сознавал, что вчера вел себя не лучшим образом, и готов был сопроводить жену на прогулке, но ее слова сказали ему, как мало она оценила бы его порыв.

— Поскакать с Джонсоном — одно удовольствие, — продолжала Пенелопа. — Кажется, он любит поговорить. А потом мы с Эллен возьмем Гелерта и совершим длительную прогулку.

— Боже! Девочка моя, вы же устанете! — вырвалось у него.

Пенелопа повеселела:

— Не беспокойтесь обо мне. Я в состоянии оценить свои силы. — И тут же, меняя тему: — А чем вы займетесь сегодня, милорд?

— Делами поместья. Надо встретиться с арендаторами. Если бы вы могли составить мне…

Договорить он не успел.

— Вы очень добры, милорд, но я уверена, что Джонсон будет хорошим провожатым. И конечно, мне не хотелось бы путаться у вас под ногами.

Холодное безразличие ее голоса ужалило Питера, но он только пожал плечами:

— Как пожелаете, Пенелопа.

Он извинился и отправился по делам. Как только дверь за ним закрылась, Пенелопа с облегчением вздохнула. Держаться с мужем формально оказалось намного труднее, чем она ожидала. Аппетит пропал, и Пенелопа поднялась из-за стола.

Джонсон встретил ее, как только она подошла к конюшне:

— Доброе утро, миледи. Нерон оседлан. Хозяин сказал, что вы можете его брать. Мы все этому рады. Он замечательный старикашка, но скучает, если ему не дают побегать.