Огненный крест - Диана Гэблдон Страница 26

Потребность прикоснуться к Роджеру казалась непреодолимой. Она зажала рану на шее уголком своего плаща. Как можно говорить о воздержании, если одно его присутствие, запах, сладостные воспоминания о недавних минутах вызывали непреодолимый порыв — опрокинуть Роджера на землю и повторить все заново? Если непрошеная нежность разливалась по телу и стремилась наружу, как молоко?

Груди ныли от неутоленного желания, и теплые струйки скатывались по ребрам. Бри коснулась припухшей плоти — пока что она в безопасности. Хотя бы на время.

Роджер отвел ее руку и осторожно дотронулся до пореза.

— Все нормально, кровь остановилась.

На его лице мелькнуло странное выражение. Обычно Роджер умело скрывал свои переживания за маской сдержанности, сейчас же в его чертах отражались противоречивые чувства — от глубокого удовлетворения до всепоглощающего смятения.

— Роджер, что случилось?

Он взглянул было на нее, тут же отвернулся и покраснел.

— Гхм, просто… Мы с тобой все еще не женаты.

— Разумеется, свадьба будет только вечером. К слову сказать… — Она покосилась на Роджера, сдерживая подступающий смех. — Ну и видок у вас, мистер Маккензи. Будто кто-то хорошенько с тобой поразвлекся.

— Очень смешно, миссис Мак, — откликнулся он, разглядывая перепачканную одежду. — А ты выглядишь так, будто побывала в жестокой драке. Но я о другом. Мы с тобой обручены, и это имеет законную силу, во всяком случае в Шотландии. Однако срок обручения составляет всего год и один день, и он уже давно истек. Нас можно будет считать супругами только после сегодняшней церемонии.

Бри прищурилась, стерла капли дождя со щеки тыльной стороной ладони и снова расхохоталась.

— Бог ты мой, да какая разница?

Против собственной воли Роджер расплылся в улыбке.

— Пожалуй, никакой. Понимаешь, я вырос в семье священника. Вроде бы знаю, что все в порядке, но иногда во мне просыпается старый шотландский кальвинист и начинает ворчать. Мол, нехорошо жить во грехе с женщиной.

— Ха, — фыркнула она, обхватывая руками колени. Наклонилась и толкнула его плечом. — Старый шотландский кальвинист, как же. Ну-ка рассказывай, в чем дело!

На темных, четко очерченных бровях и ресницах Роджера застыли капли воды, скулы поблескивали от влаги. Он глубоко вздохнул.

— Твои страхи вполне оправданны. Я ведь даже не задумывался — до сегодняшнего дня — о тех опасностях, которые подстерегают женщину в супружеской жизни.

Он наконец взглянул ей в лицо и улыбнулся, хотя в зеленых глазах по-прежнему таилась тревога.

— Я хочу тебя, Бри. Так хочу, словами не передать. Думаю о том, как мне с тобой хорошо, — и понимаю, что если мы будем продолжать в том же духе, то твоя жизнь может оказаться… да что там, точно окажется под угрозой! И все же не могу заставить себя остановиться.

Страх ледяной змеей скользнул вдоль позвоночника и свернулся в глубине живота, кольцом сжимаясь вокруг ее чрева. Бри понимала, чего хочет Роджер, — и речь шла не только о той ошеломляющей близости, которую они только что испытали. Она знала, что кроется за его желаниями, и никак не могла отказать.

— Да уж. — Бри тоже глубоко вздохнула, выпустив облачко белого пара. — Но беспокоиться уже поздно. — Она коснулась его руки. — Поверь мне, я тоже тебя хочу.

Брианна притянула Роджера к себе и поцеловала, прячась от страха в его теплых объятиях, в надежных и сильных руках.

— Господи, Бри, — пробормотал он, уткнувшись лицом в ее волосы. — Я готов отдать все на свете, лишь бы с тобой и Джемми ничего не случилось. Страшно подумать, что моя любовь может погубить тебя… что я могу стать причиной твоей смерти… Страшно.

Сердце Роджера билось под ее щекой — ровно и уверенно. Пальцы Бри, судорожно вцепившиеся в его плечи, постепенно согрелись, и тепло проникало все глубже, прогоняя ледяной ужас, сжимавший сердце.

— Не переживай, — сказала она наконец. Роджер не мог прогнать ее тревоги, но ей хотелось утешить его. — Все будет хорошо. У меня широкие бедра, это самое важное для роженицы. Крутобокая, как кувшин!

В подтверждение своих слов Бри провела ладонью по пышному бедру. Пальцы Роджера скользнули следом.

— Знаешь, что мне вчера сказал Ронни Синклер? Он посмотрел, как ты нагибаешься за хворостом для костра, а потом вздохнул и заявил: «Хочешь расскажу, как выбрать хорошую женщину, Маккензи? Сначала оцени низ, потом переходи к верху!» Гхм…

Роджер со смехом увернулся от тычка, затем склонился к Бри и нежно поцеловал. Дождь продолжал шуршать по палой листве. Пальцы Брианны стали липкими от крови, вытекшей из пореза.

— Ты ведь хочешь еще одного ребенка? — тихо спросила она. — Хочешь точно знать, что он твой.

На мгновение Роджер опустил голову, а потом решительно посмотрел ей в лицо, позволяя Бри прочитать ответ в его взгляде. Страстное желание пополам с заботой и страхом.

— Я не… — начал он, но Бри накрыла его губы ладонью.

— Я понимаю.

Она и вправду его понимала. Единственный ребенок в семье, Брианна тоже иногда тосковала по ощущению близости и родственного тепла, но никогда не была одинока. Двое заботливых и любящих отцов; мать, любовь которой оказалась сильнее границ времени и пространства; и неожиданное прибавление в семействе, Мюрреи из Лаллиброха. Но самое главное — ее сын, ее плоть и кровь. Малыш, доверчиво прижимавшийся к Бри, центр ее мира.

Роджер, в отличие от нее, осиротел слишком рано. Едва помнил своих родителей, а после смерти старого дядюшки у него не осталось вообще ни одной родной души, никого, кто любил его — безусловно и безотчетно, — никого, кроме Бри. Чему же тут удивляться? Роджер истосковался по спокойствию и определенности — той, которую испытывала Брианна, когда баюкала своего сына.

— Я… кхм… хотел вручить его вечером… Вот, держи.

Он вытащил из внутреннего кармана плаща небольшой мягкий сверток.

— Можно сказать, свадебный подарок. — Роджер улыбался, но Бри чувствовала его неуверенность.

Она развернула ткань, и на нее взглянули черные глазки-пуговки. Кукла была одета в бесформенное зеленое платье, а ее голову венчала буйная шевелюра из рыжей шерсти. Сердце Бри застучало как сумасшедшее, горло перехватило.

— Я решил, что малышу должно понравиться. Будет обо что зубки почесать.

Брианна повернулась, и промокшая от молока ткань прилипла к груди; кожа зудела. Бри по-прежнему боялась, однако некоторые вещи были сильнее страха.

— У нас обязательно будет еще один, — сказала Бри и положила ладонь Роджеру на руку. — Не знаю когда, но обязательно будет.

Он накрыл ее пальцы своими и крепко сжал, опустив глаза.

— Спасибо, кувшинчик, — едва слышно произнес он.

* * *

Дождь разошелся не на шутку. Роджер убрал