Барбара Картленд - Очаровательная шпионка Страница 26

Глава восьмая

Дорина позволила себе рухнуть на графа, как раз когда его руки поднялись, чтобы поддержать ее. В следующий миг он опускал ее на пол, прижимая к себе.

— Мисс Мартин… Дорина! — хрипло сказал он.

Сквозь полузакрытые веки девушка видела склонившееся над ней лицо графа, искаженное беспокойством.

— Здесь жарко, — одними губами произнесла она. — Пожалуйста, выведете меня быстрее на улицу.

Они уже были во главе очереди. Граф растерянно оглянулся по сторонам.

— Уйдем отсюда, — прошептала Дорина. — Мне дурно.

Один из лакеев увидел, что происходит, и подошел к ним.

— Пожалуйста, передайте его королевскому высочеству мои извинения, — сказал граф. — Как видите, моя спутница нездорова, и я вынужден уехать вместе с ней.

— Но вы уже почти у цели, — запротестовал лакей. — Быть может, вы встретитесь с принцем, пока о леди позаботятся другие…

Катастрофа! Дорина не могла так рисковать: что, если принц узнал ее и назовет графу ее настоящее имя?

Она изо всех сил вцепилась в графа, говоря:

— Не оставляйте меня. Прошу, не оставляйте.

— Ни за что, — пылко сказал он и поднял ее на руки.

Только теперь лорд Кеннингтон заметил, что принц Уэльский наблюдает за ними. По-прежнему держа на руках якобы сомлевшее тело Дорины, он сумел поклониться и лишь затем поспешил прочь. Принц склонил голову, показывая, что понимает затруднения своего гостя.

Но когда граф ушел, его высочество долго смотрел ему вслед, озадаченно нахмурившись, пока его не вернул к действительности легкий толчок локтем леди Уорик.

Поскольку их экипаж должен был приехать только к концу представления, граф нашел кеб и осторожно уложил Дорину внутри. Затем сел рядом, и они тронулись в путь. Граф привлек Дорину ближе.

— Моя дорогая, — бормотал он. — Бедняжка, любовь моя. Скоро я привезу вас домой, и вы будете в безопасности.

Дорина удовлетворенно вздохнула и уютно устроилась в его объятиях. Она была в раю. Она ничего больше не просила для себя от жизни.

— Дорина? — тихонько произнес граф, превращая это слово в вопрос. — Дорина?

— М-м-м? — счастливо отозвалась она.

— Я только хотел убедиться, что это не сон. Вам так хорошо в моих объятиях.

— Да, мне хорошо, — выдохнула она.

Звук этого вздоха что-то сделал с графом. Не в силах сдерживаться, он пальцами приподнял ее подбородок и поцеловал губы девушки.

Касание их губ вновь привело Дорину в неописуемый восторг; ей передался жар графа, и она ответила ему тем же. Здесь, в темноте кеба, не было нужды в ложной скромности. Она могла придать страсть движениям рук и губ. Она могла целовать его и этими поцелуями открывать ему все тайны своей души, которые была не в силах рассказать словами.

Чувства захватили Дорину; она была страстной, раскрепощенной и безоблачно счастливой. Скоро он произнесет слова, которые так хотело услышать ее влюбленное сердце…

Наконец граф оторвал свои губы от губ девушки и еле слышно произнес:

— Мы дома.

— Что? — спросила она, как в тумане.

— Мы приехали. Помочь вам выйти?

— Спасибо, — сказала она дрожащим голосом. По всему ее телу разлилась слабость от того, что только что произошло.

Граф помог Дорине войти в дом, говоря:

— Пойдемте в библиотеку, я налью вам бренди.

Дорина с радостью согласилась. Ей не хотелось расставаться с графом, не хотелось, чтобы этот вечер закончился.

— Мне уже гораздо лучше, — призналась она.

Хенли принес графин, и граф шепнул ему что-то, прежде чем он ушел.

— Пожалуйста, — сказал он, подавая Дорине бокал. — Выпейте это, и вам станет лучше.

Дорина сделала маленький глоток, и огонь разлился внутри нее.

— Как жаль, что вы не смогли встретиться с его королевским высочеством, — сказал граф. — Уверен, вам бы очень понравилось.

— Да, очень жаль.

— Ничего страшного. Я представлю вас ему в другой раз.

— Было бы чудесно, — машинально отозвалась Дорина.

Наступило молчание. Оба чувствовали себя неловко, помня о своей недавней пылкости. Тогда было темно, и в покровительственной темноте они были как бы другими людьми, свободно выражающими свои чувства.

Но теперь они вновь оказались на свету, и их дневные сущности стали некой помехой страсти.

— Как вы думаете, почему вы потеряли сознание? — обеспокоенно спросил граф.

— Ах, это всего лишь жара, — рассеянно ответила Дорина.

— Странно… Мне не показалось, что там настолько жарко.

— Что ж… люди реагируют по-разному, не так ли?

— Мне страшно при мысли, что с вами могло что-то случиться.

Сердце Дорины перевернулось.

— Я буду совершенно здорова после хорошего ночного сна.

— …которому вы предадитесь сразу после того, как вас осмотрит врач.

— Нет, мне не нужно врача, — спешно возразила Дорина.

В дверь позвонили.

— Должно быть, это он, — сказал граф. — Я велел Хенли послать за ним немедленно.

Спустя миг Хенли объявил:

— Доктор Джонс, милорд.

Дорина узнала в вошедшем того самого врача, который занимался графом в ночь их возвращения из «Альгамбры».

Доктор Джонс разглядывал ее с интересом, однако признаков узнавания Дорина не уловила.

— Мы с мисс Мартин были в театре «Гейети», и она упала в обморок как раз перед тем, как мы должны были встретиться с принцем Уэльским, — объяснил граф. — Она считает, что все дело в жаре, но я хотел бы удостовериться, что тут ничего серьезного.

— Боже правый, — со смехом воскликнула Дорина, — если бы каждую леди, которая падает в обморок, считали нездоровой…

— Леди постоянно лишаются чувств, причем по самым ничтожным поводам, — согласился доктор Джонс. — Иногда очень милое вечернее платье требует… как бы сказать?.. суровых ограничений.

Его глаза задорно блеснули, и Дорина рассмеялась тому, как деликатно он упомянул о корсетах.

— И бывает, что с ограничениями можно перестараться, — поддержала она.

— Вопрос в том, как вы чувствуете себя сейчас, сударыня.

— Совершенно здоровой, благодарю. Право же, его сиятельству вовсе не нужно было вас вызывать.

— Естественно, что он очень волновался о вашем здоровье. Я дам вам легкое снотворное, которое обеспечит хороший ночной отдых. Растворите этот порошок в воде, выпейте, и утром будете абсолютно здоровы.

Врач поклонился, и граф пошел проводить его. Когда они оказались в холле, доктор Джонс позволил себе говорить открыто, поскольку они с графом были старыми друзьями.

— Значит, у вас получилось?

— Прошу прощения?