Барбара Картленд - Магия Парижа Страница 26

Девушка немного испугалась. Герцог помолчал, словно подыскивая слова, а потом спросил:

— Бы совершенно уверены, что поступаете благоразумно, решив не возвращаться в Англию?

— Я… я уверена, что была бы счастлива в замке, где моя мама жила девочкой, — ответила Ева.

Ей показалось, что герцог обеспокоен, и, еще помолчав, он сказал:

— Все же ваш отец был англичанином, поэтому я считаю, что вам не следует жить во Франции.

— Почему? — спросила девушка.

— Ну, два обстоятельства беспокоят меня.

— Какие?

— Во-первых, я совершенно уверен, что в этом году следует ждать конфронтации между Францией и Германией.

— Бы говорите о войне? — изумленно спросила Ева.

— Боюсь, она неизбежна, :

— ответил герцог.

— Но все французы кажутся такими счастливыми! — вскричала девушка. — Зачем им воевать с Германией?

— Это долгая история, — промолвил герцог, — но сегодня я был у императора и уверен, что императрица и герцог де Грамон подталкивают его к войне.

— Я слышала, как папа говорил об этом, — подтвердила Ева, — и все равно не могу поверить, что они готовы стольким пожертвовать. Ведь все здесь кажется таким очаровательным и роскошным.

— Удовольствия Парижа! — тихо проговорил герцог.

Он думал в эту минуту о безумной расточительности куртизанок вроде Леониды Лебланк и тех баснословных суммах, которые тратят на нее мужчины.

Ева смотрела на него с тревогой, и герцог сказал:

— Я только хочу надеяться, что, если начнется война — а французская армия значительно уступает прусской, — вы будете в безопасном месте.

— Безопасном месте? — удивилась девушка. — Но я буду в замке моего дяди.

— И это меньше чем в двадцати пяти милях от Парижа, — заметил герцог.

Помолчав, Ева спросила:

— Бы полагаете, что пруссаки могут дойти до Парижа и захватить его?

— Я думаю, что осада не исключена.

— Не могу поверить в это! — прошептала девушка.

Герцог отпил бренди.

— Есть еще одно обстоятельство, которое, как мне кажется, вы не учли, решив остаться здесь.

— Еще? Что?

— Ваш дядя, будучи французом, счел бы своим долгом устроить ваш брак.

Ева выпрямилась на стуле.

— Бы хотите сказать, что мне… уготован брак вроде того, от которого сбежала моя мама?..

— Граф верил бы, что это в ваших интересах, — спокойно заметил герцог. — Как вы сами знаете, вся семья не одобрила вашу мать, потому что она вышла замуж за человека, которого любила.

Ева сжала руки.

— Я никогда не думала об этом… Как глупо, что я про это забыла…

Она глубоко вздохнула.

— Бы правы… я должна вернуться в Англию…

— Я надеялся, что вы это скажете, — ответил герцог. — И я знаю, что вы не пожалеете об этом.

Но девушка прошептала:

— Почти все папины родственники очень старые… Они будут говорить и говорить о нем. Я… я чувствую, что не смогу сейчас этого вынести.

— Я все понимаю, — сказал герцог, — и если вы предоставите это мне, я найду кого-нибудь, у кого вы сможете остановиться на первое время… и кто будет счастлив принимать вас, пока вы не найдете себе дом, в котором действительно захотите жить.

— Бы… правда можете это сделать? — спросила Ева. — Это было бы очень… очень любезно… Но я бы не хотела навязываться вам…

— Об этом не беспокойтесь. А теперь, поскольку у вас был долгий и тяжелый день, я отвезу вас домой.

Увидев, как разочарованно вытянулось лицо девушки, герцог добавил:

— Я остаюсь в Париже до послезавтра. Пообедайте с вашим дядей и скажите ему, что передумали. А вечером, быть может, вы окажете мне честь снова быть моей гостьей за ужином.

— Конечно, — воскликнула Ева. — Это будет так чудесно!..

Ее омрачившиеся было глаза снова засияли, и герцог продолжил:

— Послезавтра я повезу вас обратно в Англию. А до тех пор вы не должны делать ничего настолько безрассудного, как бродить одной по улицам.

Ева вспомнила, что, когда она ходила к Леониде Лебланк, маркиз увидел ее.

Девушка содрогнулась, и герцог понял, о чем она думает.

— Забудьте его! — потребовал он.

— Л… я постараюсь, — прошептала Ева, — но когда вы сказали, что дядя устроит мой брак… я подумала, что, возможно, мне пришлось бы… выйти за кого-нибудь вроде маркиза!

— Не все французы так ужасны, — возразил герцог. — И потом, не забывайте, что маркиз не обращался бы так с вами, если бы знал, кто вы на самом деле.

Понизив голос, он строго добавил:

— Никогда не нужно лгать.

— Да… я понимаю, — покорно согласилась Ева, — и мама… ей было бы стыдно за меня!

Герцог потребовал счет, и они ушли из ресторана.

Экипаж уже ждал их.

Весь недолгий путь до Сент-Оноре Ева молчала. Глядя на ее профиль, освещенный уличными фонарями, герцог думал, что девушка очень красива.

«Как она сможет постоять за себя, когда все мужчины находят ее неотразимой!»

Опыт говорил ему, что мужчин влечет к Еве не только потому, что она так прелестна.

Ее окружала аура чистоты и невинности, которую сразу распознала Леонида Лебланк.

Именно из-за ее чистоты такие, как маркиз, инстинктивно будут желать девушку.

Лошади подъехали к домику, и когда они замерли у крыльца, Ева прошептала очень тихо и испуганно:

— А… а вдруг пока меня не было… он проник в дом?

Ее глаза снова наполнились ужасом, а руки затряслись.

— Я удостоверюсь, что его здесь нет, — мягко сказал герцог.

Белев экипажу ждать, он вошел в дом вместе с Евой.

Впустив их, Анри снова запер дверь и зашаркал обратно на кухню, а они тем временем вошли в салон, где в канделябрах еще горело несколько свечей.

Ева посмотрела снизу вверх на герцога, словно ожидая, чтобы он проявил инициативу.

Герцог улыбнулся ей.

— Хорошо, сейчас мы вместе осмотрим дом, и вы сможете спать, ничего не боясь.

Девушка ответила ему робкой слабой улыбкой.

Взяв Еву за руку, словно ребенка, герцог сначала обошел салон.

Он посмотрел за занавесками и за красивой ширмой, которая стояла в одном углу.

Затем они прошли через пустую прихожую в маленькую столовую, очень милую, с овальным столом и мраморным камином XVII века.

Герцог снова проверил за занавесками и даже заглянул под стол.

Потом они поднялись по лестнице на второй этаж.

Здесь было намного темнее, только снизу, из прихожей, шел свет от горящих в бра свечей.

Девушка крепче ухватилась за руку герцога. Он подошел к первой двери, ведущей в ее спальню, и открыл ее.

В ту же секунду внутри раздался грохот.

Ева вскрикнула и кинулась к герцогу. Обняв лихорадочно цепляющуюся за него девушку, англичанин шагнул в комнату.

У кровати горела свеча, и в ее колеблющемся свете он увидел, что грохот вызван сквозняком из открытого окна.