Линда Ли - Голубой вальс Страница 26

– Ваш портрет?

– О нет! – махнула рукой Белл. – Портрет моего отца. – Она прошла мимо него в комнату. – Это будет замечательно – портрет моего отца над камином в бальном зале!.. – Она повернулась к Стивену, и ее широко открытые глаза омрачило беспокойство. – А что думаете вы? Правильно я поступаю?

Стивен не знал, что думать, во всяком случае, его мысли имели очень мало отношения к ее отцу, всемирно известному путешественнику, который, если верить слухам, на самом деле был управляющим имением.

Видя, что он молчит, Белл скисла. Отвернувшись от него, она пересекла комнату и подошла к стеклянной двери на балкон.

– Значит, я ошиблась, это не идеальное решение. – Воодушевление покинуло ее, сменившись унынием.

– Я уверен, что это будет чудесно, – подбодрил ее Стивен.

Но было уже поздно. Белл не поверила в его искренность. Она прислонилась головой к стеклянной двери.

Стивен вошел в комнату, оказавшуюся гостиной. Отсюда он смог заглянуть в соседнюю комнату, где стояла ее кровать. Этот вид распалял воображение, как зрелище женской ноги в чулке, обещание возможного блаженства. Он посмотрел на Белл, и у него перехватило дыхание. Боже, как она прекрасна!

Почему его тело так сильно реагирует на притяжение, исходящее от этой женщины? Этот вопрос он задавал себе уже не в первый раз, но так и не находил ответа.

– Я думаю, – спокойно произнес он, проходя в комнату, – что в конце концов вы сведете меня с ума.

На эти слова последовала незамедлительная реакция. Белл повернулась и посмотрела на него умоляющим взглядом:

– Не говорите так! Никогда так не говорите!..

– Белл, я… – Стивен не знал, как продолжить. На него нахлынули мысли и чувства, которые ему не слишком нравились. Ведь ее настроение меняется с быстротой молнии. И все же он подвинулся ближе.

Когда Стивен подошел к ней, Белл с глубоким вздохом повернулась к окну. Некоторое время они смотрели на улицу. В душе Стивена бушевал ураган. Желание коснуться ее было почти непреодолимым.

День уже клонился к вечеру. Солнце, спрятавшееся где-то за горизонтом, слегка озаряло мрачные, пасмурные тучи и отбрасывало на землю серебристые тени. В этом зрелище было что-то сверхъестественное.

Да, Стивен мучительно хотел прикоснуться к ней, но отнюдь не для того, чтобы утешить. Он хотел держать Белл в объятиях, чувствовать ее близость, прижимать к себе так, чтобы ощущать биение ее сердца. Словом, он испытывал то же чувство, что и в ту дождливую ночь, когда принес Белл к себе домой. До того как увидел ее ногу.

Его охватило тягостное беспокойство. В воспоминаниях о той ночи, о ее ноге было что-то безумное.

Стивен собрался было вернуться к себе, чтобы в тишине выпить бренди и все обдумать, как вдруг Белл сказала:

– Должно быть, сейчас то самое время, когда в голову приходят мысли о самоубийстве.

При этих словах Стивену показалось, что сердце у него остановилось. «Что она говорит?» – лихорадочно размышлял он. Стивен хотел что-то сказать, но не находил слов. Не находил ничего, что помогло бы ему заглянуть в ее мысли – и облегчить собственную душу.

– Белл…

– Посмотрите туда. – Она показала рукой через дверь.

Стивен стоял в нескольких дюймах позади нее. И смотрел не туда, куда она показывала, а на нее. На ее волосы, красиво очерченные скулы, плавный изгиб уха. Какая она хрупкая и уязвимая!

– Смотрите вон туда, – настаивала Белл, как будто чувствовала, что он смотрит не в ту сторону. Кончик ее указательного пальца упирался в стекло. – Видите этот каменный карниз по ту сторону дороги?

Только тогда Стивен выглянул наружу и увидел гранитную балюстраду, окружавшую балкон дома на другой стороне улицы:

– Да, вижу.

– Говорят, какая-то женщина попыталась пройти по карнизу. – Белл перешла на тихий шепот: – Но порыв ветра, словно небрежное движение десницы Бога, сбросил ее на землю. – Белл посмотрела вниз, на улицу. – Как вы думаете, каковы были ее последние мысли?

Ее шепот опутывал его словно паутина – на вид такая непрочная, но в действительности неумолимо жестокая для попавшей в нее жертвы.

– Сколько живу в Бостоне, на этой улице, никогда не слышал подобной истории. – В его тоне зазвучали резкие, негодующие нотки. Стивен хотел было отступить назад, но так и не сделал этого.

Белл повернулась к нему, запрокинула голову, упершись ею в стеклянную дверь. Они стояли так близко друг от друга, что Стивен чувствовал тепло ее тела.

Стоило ему пошевелиться, и они бы соприкоснулись. Мысли о самоубийстве и о Божьей деснице отлетели прочь. Ему мучительно хотелось поцеловать Белл, насладиться вкусом ее сочных алых губ, хотелось коснуться ее груди, ощутить всю ее мягкую упругость.

Белл смотрела на Стивена, и у него появилось ощущение, будто она знает, о чем он думает. Так это или не так, но он не мог понять, разделяет ли она его чувства. Лицо Белл было зеркалом, отражавшим то, что происходило в его душе, а не окном в ее собственную.

Стивен придвинулся чуть ближе:

– Белл!..

Она ответила пронизывающим взглядом:

– Разумеется, вы не слышали этой истории.

Ее слова, помимо его желания, возвращали Стивена к реальности, о которой он ничего не хотел знать. К чувствам, владевшим им, теперь примешивалась досада.

– Если кто-нибудь и пытался рассказать вам эту историю, – продолжила Белл, – вы наверняка не слушали, а если и слушали, то тут же постарались вычеркнуть ее из своей памяти. Вы отвергаете все, что не вмещается в ваш строго упорядоченный мир, Стивен.

Он со свистом втянул воздух, на щеках его заиграли желваки, глаза сузились.

И вдруг Белл рассмеялась, мгновенной переменой настроения нарушая его душевное равновесие:

– А может быть, я просто выдумала эту историю?..

Белл внимательно наблюдала за ним. Выбившаяся из прически и упавшая на щеку игривая прядь ее волос манила и дразнила его. Но тут Белл, проскользнув у него под рукой, вышла, оставив Стивена наедине с растревоженными чувствами.

Глава 11

Она ворвалась в его дом, словно буйный ветер, сокрушающий все на своем пути. Конечно, Белл не ломала диваны, стулья и столы, но впечатление создавалось именно такое, хотя на самом деле под угрозой было прежде всего его сердце.

Стивен не мог удержаться от проклятия. Эта Белл Брэкстон всегда внушает ему какие-то ни с чем не сообразные мысли.

Он сидел в своем кабинете, готовясь к предстоящему вторжению. Однако она так и не появилась в его убежище. Судя по доносившемуся из вестибюля голосу, Белл зашла не для того, чтобы повидать его. И Стивен вновь выругал себя за то, что ему это небезразлично.

Пришла она без приглашения. Белл никогда не отзывалась на его приглашения, не приходила, когда для этого был повод. Казалось, Стивен должен был бы чувствовать досаду, но он ее не ощущал. Однако одна мысль, что Белл здесь, в его доме, повергала его в глубокое волнение.