Ширл Хенке - Рай земной Страница 27

Адмирал, приказал, чтобы спустили шлюпку и подняли королевские знамена. Он был роскошно одет в алый плащ и темно-зеленый парчовый костюм с темными шерстяными рейтузами и чудесными башмаками из тонкой черной лайки. Большая черная, похожая на тюрбан шляпа увеличивала его и без того внушительный рост. В то утро Кристобаль Колон, сын генуэзского торговца лесом, каждым дюймом своего облика походил на адмирала морей и океанов.

Следуя за ним к корабельной шлюпке. Аарон улыбнулся, припомнив дешевую, много раз штопаную одежду, которую в прежние годы носил его друг, переходивший из одного королевского двора на другой в качестве просителя.

Молодой маршал занял место на шлюпке позади адмирала, проинструктировав двух надежных людей пустить в дело корабельные бомбарду или фальконет в случае непредвиденных обстоятельств – если местное население проявит враждебность. Переводчик, королевский инспектор и другие ответственные лица заняли свои места, и два матроса принялись грести. С „Ниньи“ и „Пинты“ к берегу отправились шлюпки с меньшим числом людей.

– Я буду поражен, если Мартин Алонсо не попытается устроить гонки, чтобы первым увидеть землю, – прошептал Аарон на ухо Кристобалю. Он был вознагражден улыбкой.

– В этой шлюпке плывет королевский секретарь, который должен будет описать высадку на берег, – вот все, что сказал Колон.

Аарон смотрел на ровную полоску земли: после того как они целую ночь дрейфовали возле берега, у всех сложилось впечатление, что это небольшой остров. Берега были снежно-белые, а растения дивные. Пальмы взмывали высоко в лазурный купол неба, а буйные цветы – яркие фуксии, золотые шары, лаванда – россыпью играли на темной зелени первобытного леса. Вода бухты, в которую на рассвете вошли корабли, была искрящегося голубовато-зеленого цвета: Аарон не видел ничего подобного ни у берегов Кастилии, ни Каталонии.

– Поистине это совершенно новый свет, – благоговейно прошептал он, пытаясь рассмотреть сквозь плотную растительность признаки людей или животных.

Когда они пристали к берегу, братья Пинсоны выказали замечательную учтивость и, следуя протоколу, подождали, пока адмирал ступит на землю первым. Генуэзец напрямую побрел по мелководью и ступил на твердый белый песок, прошел метров десять, а затем со всем почтением склонился к земле, осенил ее крестом и стал страстно и безмолвно молиться. Это продолжалось несколько мгновений. Потом отчетливо прозвучали его слова:

– Я называю этот остров Сан-Сальвадор в честь нашего святого спасителя. Без его руководства мы никогда бы не осилили наш путь. Я провозглашаю это под светским знаменем моих суверенов – Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской.

Он пошевелился, и вслед за ним все находившиеся в шлюпках выбрались на берег, развернув флаги. На огромных знаменах Арагона и Кастилии золотым и зеленым были вышиты инициалы „Ф“ и „И“. Королевские представители, морские офицеры, моряки – столько человек, сколько могли вместить шлюпки, – все преклонили колена и припали к земле с радостными криками, воздающими хвалу Господу.

Аарон держался особняком от радостной свалки, заметив какие-то движения в подлеске возле самого берега. Он быстро подошел к Колону, который в это время наблюдал за установкой большого деревянного креста, привезенного с собой в знак первой высадки на берег. Положив руку на, плечо командора, Аарон кивнул на темнокожих людей с круглыми черными глазами и длинными густыми волосами. Трое из них стояли в кустах – они наблюдали за празднованием на берегу. Несмотря на перья, раковины, золотые и медные драгоценности, они были полностью обнажены. Один держал в руке грубое деревянное копье, но вид у него был не враждебный.

Колон развел в сторону руки, отбросив свой ярко-алый капюшон, и подал им знак приблизиться. Переводчик Луис Торрес стоял слева от адмирала и смотрел на туземцев, которые робко, но с любопытством шли навстречу людям на берегу.

Некоторое время спустя с помощью языка жестов люди обменялись безделушками – клубками хлопчатобумажной пряжи, дротиками, другой утварью, а также небольшими золотыми украшениями.

Стоя по правую руку oт адмирала, Аарон наблюдал за попытками Луиса найти способ общения языком жестов и знаков и смеялся про себя над бесполезным в данном случае отточенным знанием арабского – традиционного международного торгового языка.

– Вы хорошо общаетесь с этими простыми людьми. Вы думаете, хан будет говорить по-арабски?

Луис философски пожал плечами:

– Надеюсь, я смогу выучить этот язык и обучить ему кастильцев, прежде чем осмелюсь идти дальше.

Наблюдая за людьми, преимущественно молодыми, выходившими из зарослей, Аарон немного расслабился. Они не были враждебными. За время войны у него развилось на этот счет шестое чувство. Вдруг оп почувствовал, как кто-то неотрывно смотрит на него, и волосы на затылке поднялись дыбом. Он обернулся и увидел потрясающе красивую молодую женщину, стоявшую на открытом участке на берегу. Она следила за каждым его движением огромными миндалевидными глазами – влажными, темно-карими. У нее были прямые длинные волосы, черные и блестящие, высокая, заостренная, с темными сосками грудь, золотистая кожа и длинные ноги.

Выражение привлекательного лица свидетельствовало о нежном, но сильном характере. Весь ее наряд состоял лишь из массивного золотого кольца в носу.

ГЛАВА 7

Грациозно указывая себе на грудь, она просто сказала:

– Алия.

Он улыбнулся и прикоснулся ладонью правой руки к своей груди:

– Аарон.

Глаза девушки горели от любопытства, ее явно тянуло к нему, и она смотрела на него – высокого, стройного, облаченного по приказу адмирала а официальный наряд – как на божество. На миг он вспомнил низину близ Гвадалквивира и восхищенный взгляд еще одной молодой женщины. Но зеленые, как у кошки, глаза исчезли, уступив место этим влажным, карим.

Пока туземцы рассматривали мечи, оружие и плащи с капюшонами офицеров и придворных. Алия любовалась светлой бородой маршала и его длинными золотистыми волосами. Привстав на цыпочки, она нежно провела пальцами по его локонам, ниспадавшим на плечи, потом потрогала жесткую щетину на подбородке, отросшую за несколько последних недель. Аарон читал, что у черных африканцев очень мало волос на теле, а у этих, более светлокожих людей, живущих не так далеко на Востоке, волос было еще меньше. Он огляделся по сторонам и, попытавшись определить возраст мужчин, пришедших с Алией, догадался, что эти люди никогда не видели ни бородатых, ни светловолосых мужчин. Улыбаясь, он осторожно протянул руку и коснулся ее тяжелых распущенных волос, которые заканчивались гораздо ниже ее тонкой талии. Волосы цвета воронова крыла были намного жестче, чем его борода, и совершенно прямые.