Дороти Иден - Говори мне о любви Страница 27

Беатрис естественно втянулась в рутину поездок в магазин каждое утро и находила время уделить несколько часов папе, посидеть у постели больного. Она не была уверена, много ли он слышит из ее рассказов, или забывает тотчас же, но все равно рассказывала ему что-нибудь о магазине и о новом переустройстве в Овертон Хаузе.

Если бы он только мог видеть, как уютна новая детская, где стены оклеены старинными шелковыми обоями прелестного зеленого цвета, как красив красный ковер перед камином, и удобное кресло-качалка для Нэнни, и маленькие стульчики и столики для детей! Старого коня-качалку Уильяма спустили вниз с чердака. Есть кукольный домик для Флоренс и прекрасный набор оловянных солдатиков для Эдвина: когда он подрастет, то будет в них играть. Комната полна жизни. Больше нет подозрительных гостей в старой зеркальной комнате, нет свечей, отражающихся в зеркалах, нет поцелуев или других более смелых поступков.

Папа дал понять, что он хочет что-то написать на дощечке. Беатрис вложила ему в руку мелок, и он слабо нацарапал: «Я поддерживаю твое устройство дома, Беа. Не забывай свою мать…»

Тут он надолго прервался. Потом написал «экстра…» и снова остановился. Слово, подумала Беатрис, должно было значить «экстравагантно». Значит, бедный папа был все же способен писать. Это подтвердилось, потому что вскоре он заменил слово и написал: «Расточительница, как и твой муж».

Это были последние строки папы, он умер той ночью.

Перед похоронами покойник лежал на столе. Он выглядел суровым, величественным, отрешенным. Это пугало и вселяло в нее ужас. Беатрис знала, что ушел последний из двух сильных мужчин в ее жизни. Папа и старый генерал. Теперь она сама должна быть сильной. Теперь многие люди зависят от нее: Уильям, дети, мама, все слуги и весь персонал магазина. Слишком много. Нет, нет, она может справиться.

После печального прощания с папой, лежавшим с выражением теперь уже ненужного величия, она возвращалась домой пешком и зашла в церковную усыпальницу напротив дома Овертонов. Чугунные ворота склепа были хорошо видны. Стоя в стороне от них, она не собиралась преклонять колено перед могилой. Но несмотря на это, Беатрис искренне обратилась к генералу, прося его пробудить в ней храбрость. «Вы и папа теперь вместе на небесах, помогите мне», – настоятельно убеждала она его.

Благодаря им она стала тем, кто она есть. Одинаково ли глубоко влияют на детей она и Уильям? Эта мысль расстроила ее. Невинный младенец живет, формируется его характер, манеры поведения, а материальное положение его родителей…

Был серый холодный февральский день. Бронзовый бук и багряник подняли скелеты ветвей, похожих на руки, выше кирпичной стены, огораживающей Овертон Хауз. Ветра не было, не слышно и птичьего гомона. Казалось, время остановилось в самый полдень.

Но, конечно, это было не так. Беатрис внезапно подняла голову с невероятной быстротой. Уильям, вызванный из Венеции, приедет сегодня ночью. Она собиралась встретить его на вокзале Виктория. Надо взять самый теплый экипаж с ковром и керамические бутылки, наполненные горячей водой, чтобы он держал их в руках. Он будет изнурен в такую неприветливую погоду и не должен опять простудиться. Ни в коем случае она не разрешит ему присутствовать завтра на похоронах папы. Беатрис хотела, чтобы он был здесь, дома, вдохнул в нее жизнь и устроил комфорт для нее.

Глава 8

К счастью, мама после папиной смерти нашла себе успокоение, взяв компаньонку, худенькую беспокойную старую деву мисс Финч, которой она хвасталась и платила достаточно денег. Изредка мама любила посмотреть на внуков. Нэнни Блэр или Лиззи возили коляску вниз по Хис-стрит и проводили нелегкие полчаса в маминой гостиной, темной и загроможденной мебелью. Если младенец кричал, а Флоренс капризничала, они тотчас же отправлялись домой.

Больше всего мама бывала довольна, когда совершала набеги на магазин. Она одевалась в тщательно продуманные платья к обеду, затем проводила время за ужином с плотной едой, играя в вист или раскладывая пасьянс, пока не умолкали ее монологи, бессмысленно обращенные к молчаливой мисс Финч.

Мама разрешала свои вдовьи проблемы гораздо успешнее, чем миссис Овертон, с ее приверженностью к светским развлечениям. Беатрис усиленно молилась, чтобы у нее никогда не возникали такие проблемы. Однако Уильям был болен и, когда им овладевала скука, выглядел очень слабым, и тогда стрелы страха вонзались в ее сердце.

Конечно, у нее всегда был магазин «Боннингтон». И в отличие от мамы, миссис Овертон и большинства других женщин у нее существовал мощный интерес помимо семьи и дома.

У нее, вероятно, появятся еще дети. Но кем будет она здесь без ее обожаемого супруга-бабочки, ее драгоценной любви? Вся ее жизнь была для него, и без него она не будет ничего стоить.

Этой весной два веерохвостых голубя прилетели в сад и на исходе раннего солнечного утра начали порхать и чистить перышки в жимолости около окна библиотеки. Уильям позвал Беатрис полюбоваться ими. Он стоял, обняв ее за талию, его взгляд выражал нежность, и Беатрис благодарила эти хорошенькие существа, которые вызвали у мужа нежные чувства и он обнял ее.

– Они похожи на твоих бабочек, – сказала она.

– Разве все бабочки мои?

– Они всегда в моих мыслях связаны с тобой.

– Надо выбрать день и пойти в Хис с сачками. Мы очень давно не ловили их.

– Да, не ловили. Я думала, ты потерял интерес к ним.

– Нет, нисколечко. Я каждый день смотрю на свои коллекции. Ты знаешь, путешествие на Мадейру может дать нам прекрасные новые экземпляры. Почему бы нам не отправиться туда?

– Ох… я бы с большим удовольствием, но разве это возможно? Дети…

– Возьмем их с собой.

Восторг Беатрис тут же увял, убил предшествующее чувство.

– Уильям, ты ужасно непрактичный человек. Подумай о багаже. Придется взять с собой Нэнни Блэр, а возможно, и Лиззи. Эдвин еще слишком маленький и хрупкий для путешествий.

Его лицо побледнело, брови нахмурились, всегда теплый взгляд карих глаз изменился, и он грозно взглянул на нее.

– Если я ужасно непрактичный человек, то ты, безусловно, более чем практична, Беа! – Он убрал руки с ее талии и подошел к окну, загородив вид на летающих голубков. Его профиль внезапно показался тревожно-меланхоличным.

– Впрочем, конечно, ведь у тебя магазин «Боннингтон», – сказал он.

– Да, – ответила Беатрис бесстрастным тоном. – Думаю, я не должна за это извиняться.

– Будь честной, Беа. Ты ведь в здравом уме…

Она неохотно согласилась с этим, так как часто после папиной смерти для нее это была самая подходящая возможность не находиться дома.