Грегор Самаров - На берегах Ганга. Торжество любви Страница 27

Началась однообразная и во многих отношениях тяжелая жизнь, напоминавшая приключения Робинзона Крузо. Из взятых с собой легких материй капитан сделал наволочки и наполнил их сухими листьями; из твердой коры, принесенной им из чащи, он смастерил огромные тазы, чтоб сохранять в пещере ключевую воду для мытья и стряпни. Маргарита усердно помогала ему, часто смеясь над собственной неловкостью. Они вместе ходили в лес собирать фрукты. Иногда он уходил один за дичью. Капитан нередко убивал молодых оленей и очень искусно солил или вялил их мясо, а шкуру и рога употреблял на украшение их жилища. Порой, тщательно подчернив лицо и одевшись бродягой, капитан отправлялся в разведку. Он заходил даже в далекие города и селения и всегда возвращался с известием, что беглецов еще усердно разыскивают.

Выйти из верного убежища и добраться до гавани, чтобы переправиться через море, все еще не представлялось возможным. Маргарита даже радовалась этому. Для нее новая жизнь на лоне природы представляла особенную прелесть, тем более что благодаря неусыпным заботам капитана она не чувствовала никаких лишений даже по сравнению с прежней утонченной жизнью. Несмотря на кажущееся однообразие, каждый день приносил с собой новые впечатления. Ей казалось, что она только теперь вполне узнала своего возлюбленного и стала ему гораздо ближе, чем могла предполагать прежде.

После захода солнца, когда жилище их освещалось фонарями, в которых Наразинга заменил свечи масляными лампочками, капитан беседовал с ней о чуждом ей мире, в котором он прежде жил. Он, изучивший в храме Хугли под руководством браминов священные Веды и богатую индийскую литературу, объяснял ей глубокую, полную смысла религию браманизма. В свою очередь он расспрашивал ее о христианском учении и с глубоким благоговением прислушивался к ее словам.

— В храмах Брамы, — говорил он, — изгнанный из рая мир стремится вновь найти путь к Богу. Христос открывает этот путь. Пусть жестокий мир прячется за свою гордость и тщеславие — свет солнца христианства проникает всюду, и здесь, в глуши лесов, его тепло чувствуется нами больше, чем в блестящей резиденции в Калькутте.

В то же время в душе Синдгэма происходила борьба. Когда при вечернем прощании Маргарита нежно к нему прижималась, когда ее влажные глаза смотрели на него, а губы, казалось, искали его поцелуя и он чувствовал на щеке ее дыхание, сердце его начинало усиленно биться, кровь приливала к вискам, но гордость и сила воли всегда преодолевали его страсть.

Иногда ночью со стороны джунглей слышалось ужасное рычание тигров, но капитан уверял, что здесь менее, чем где-либо, можно опасаться кровожадных хищников: они не решаются входить в густой лес, а только подстерегают оленей, когда те идут на водопой или же выходят из своих убежищ, чтобы подкрасться к пастбищам оленей. Во всяком случае, если б тигр и проник в лес, то ночью закрытая пещера была совершенно безопасной и очень удобной для защиты.

Однажды, вернувшись вечером с охоты, капитан сидел с Маргаритой за ужином, а Наразинга в передней чистил оружие. Вдруг слуга испуганно отдернул занавеску.

— Господин! — крикнул он. — Выйди сюда и послушай!.. Слышны громкие голоса, подошло много-много людей. Я думал, что это путешественники, спускающиеся по большой дороге к Мадрасу, но они не прошли дальше, они остановились у опушки джунглей — я слышал ворчание слонов и фырканье лошадей, и на темном небе видно зарево от костров.

Капитан быстро вышел из пещеры; Маргарита, бледнея, прижала руки к сердцу.

Капитан осторожно оглянулся. Действительно, с одной стороны темное небо все больше и больше озарялось светом костров. Слышались голоса людей, а также какой-то стук.

— Они сколачивают палатки. Должно быть, приехали на охоту…

— Дело плохо, — подтвердил капитан, еще внимательнее прислушиваясь к разнообразным звукам, — охотиться будут на тигров только в джунглях, сюда, в лес, пока не придут, но мы должны сохранять осторожность, избегать всякого шума и не разводить огня, пока охота не окончится. Кто может здесь охотиться?

— Я пойду узнаю, — сказал Наразинга.

Капитан вернулся к Маргарите успокоить и ободрить ее. Он сказал ей, что им здесь нечего бояться.

Приблизительно через час Наразинга вернулся очень взволнованный.

— Господин, — обратился он, — это сам губернатор сэр Уоррен Гастингс с многочисленными гостями и большой охотой. Они расположились там лагерем. Я подкрался совсем близко и слышал разговор шикариев и прислуги, находящейся при слонах и лошадях. Завтра рано утром начнется охота на тигров, и леди тоже тут, и, пожалуй, больше тысячи ласкариев-загонщиков…

— Боже мой! — воскликнула Маргарита. — Мы погибли. Моя мать здесь, это не случайность, нет, охотятся на нас, а не на тигров!..

Капитан мрачно вперил свой взгляд в землю.

— Ты ведь слышишь, — успокоил он ее, — они хотят охотиться на тигров. Если б они хотели преследовать нас, они подошли бы тихонько, а не брали бы с собой целые тысячи народу.

— Я тогда не понимаю, — пролепетала Маргарита, — но я знаю, что сэр Уоррен Гастингс все делает не так, как другие. О Боже мой, помоги нам убежать!

— Убежать? — грустно спросил капитан. — Если они пришли ради нас, то они скоро найдут наш след, да и куда мы побежим? Мы не можем выйти из лесу.

— Но лес тянется далеко, вдоль всех гор, — возразила Маргарита. — Он становится все гуще и гуще, убежим туда. Было бы ужасно, если б они нас нашли!

— Может быть, — предложил Наразинга, дрожа от страха, — лучше всего последовать совету леди, здесь нас может выдать всякая случайность. Слуги могут нечаянно проникнуть сюда в поисках источника или плодов пальм — в глубине леса будет безопаснее.

— А если они придут сюда и найдут эту пещеру, то они все-таки нападут на наш след! — поморщился капитан. — Нам остается только надеяться на Бога и ждать, чтобы опасность миновала.

— Пещеру можно закрыть, — заметил слуга. — Я осторожно прилажу камень к входу.

Капитан все еще колебался, но скоро и он пришел к заключению, что лучше всего удалиться в самую чащу и там переждать опасность. Он велел Наразинге закрыть вход; тот, ползая по земле, так искусно все сделал, что снаружи без особенно тщательного исследования ничего нельзя было заметить. Маргарита надела самую прочную лесную обувь. Капитан взял пороху и пуль, заткнул за пояс два кинжала, и трое беглецов стали прокладывать себе дорогу через кусты и деревья в противоположную от лагеря сторону. Не успели они пройти несколько шагов, как шедший впереди Наразинга остановился.