Лоретта Чейз - Соблазнительный шелк Страница 27

Если бы он ей поверил, то не послал бы своего человека шпионить за ней, не помчался бы вслед за ней из Парижа, не оказался бы на этом судне и не угодил бы в дьявольский шторм.

И все же недоверие не может служить оправданием его безумного поведения. Ему нет никаких оправданий. Эта женщина — далеко не красавица, тем более сейчас. В тусклом свете она больше всего напоминает привидение. Ему даже не верилось, что перед ним то же полное жизни страстное создание, которое буквально набросилось на него в экипаже и целовало так, что голова шла кругом.

Кливдон нежно убрал с влажного лба прядь волос.

Ужасная женщина.

Марселина проснулась и не поняла, где находится.

Сначала она решила, что умерла и теперь плывет в другой, неведомый мир. Мало-помалу до нее дошло, что судно качается, но совсем не так беспорядочно, как раньше. Шум тоже стих.

Все кончилось.

Шторм прошел.

Они уцелели.

Потом она осознала, что на нее навалилось что-то большое, тяжелое и теплое. Глаза широко открылись. Перед ней было только светлое дерево. Она вспомнила, как в полном отчаянии пришла в каюту к Кливдону, как ее скрутил приступ морской болезни… бренди… лауданум… его руки.

Это не ее каюта.

Она в его постели.

И судя по размерам тела, устроившегося рядом с ней на узкой койке, Кливдон лежит рядом.

С ума сойти!

Женщина попыталась повернуться, но герцог лежал на ее юбке, лишая возможности двигаться.

— Кливдон! — воскликнула она.

Он что-то пробормотал, зашевелился и обнял ее одной рукой.

— Ваша светлость.

Его рука напряглась. Он еще что-то буркнул и прижал Марселину к себе.

Как же ей хотелось остаться, уютно устроиться рядом с его большим теплым телом, поверить, что сильная рука защитит ее.

Но это только мечты. Проснувшись, он, как и любой мужчина, почувствует желание, а Марселина вовсе не была уверена, что сумеет противостоять искушению.

И она пихнула его локтем в ребра.

— Что? — Его голос был тихим и сонным.

— Вы меня раздавите.

— Да, — согласился Кливдон и уткнулся носом ей в шею.

Марселина чувствовала его эрекцию. Большой герцогский фаллос пробудился раньше, чем его мозги.

— Вставайте! — воскликнула она. — Вставайте немедленно!

Иначе будет слишком поздно, и я захочу отпраздновать счастливое спасение от смерти традиционным для человека образом.

— Нуаро?

— Да.

— Значит, это не сон?

— Нет! Вставайте!

Герцог что-то буркнул, но слишком тихо, и слов она не разобрала, и отодвинулся. Марселина повернулась. Голова кружилась. Перед глазами все расплывалось.

Кливдон встал и посмотрел на нее сверху вниз. Его физиономия была хмурой, подбородок покрылся темной щетиной.

Марселина вскочила с койки.

И тут же рухнула обратно, схватившись за голову.

— Это был неразумный поступок, — отметил герцог. — Вы были больны и ничего не ели, кроме ложки холодной овсяной каши и глотка вина.

— Не знаю, что было реальным, а что — нет. Почему-то не могу понять, что мне казалось, а что было на самом деле. Сначала мне казалось, что я в Лондоне. Потом я вроде была на дне моря и оттуда смотрела на днище парохода.

— Последнее точно было на самом деле, — охотно согласился герцог. — Вы слишком долго испытывали мое терпение. Я не имею опыта сиделки, а вы совершенно не желали облегчить мою задачу — метались по койке и все время порывались куда-то бежать.

— Поэтому вы улеглись на меня?

— Я не ложился на вас, — поморщился герцог, — по крайней мере намеренно. Просто я уснул. Я устал, понимаете? Мне почти не удалось поспать до того, как начался шторм. А потом ввалились вы и решили, что вас должно вывернуть наизнанку именно в моей каюте.

— Я не решала ничего подобного, — возмутилась Марселина, — хотя сейчас считаю, что это была хорошая идея. Жаль, что мне это в голову не пришло. Я шла за помощью. Для Джеффрис. Тогда я чувствовала только небольшое головокружение. Но потом… Что-то произошло. — Она покачала головой. — Я не подвержена морской болезни. Меня не должно было тошнить.

— Вам повезло, что я оказался здесь, — сказал Кливдон. — И еще вам очень повезло, что я терпеливый человек. Вы дьявольски трудная пациентка. Я бы с удовольствием вышвырнул вас за борт, но команда задраила все люки.

Марселина заставила себя сесть, на этот раз медленно и осторожно. Голова гудела. Пришлось сжать виски.

— Вы бы лучше не вставали, — посоветовал герцог.

Она вспомнила его терпение, его осторожные прикосновения, заботу. Вспомнила то чувство, которое ей так редко приходилось испытывать, что она его даже не сразу узнала — безопасности и защищенности. Когда о ней последний раз заботились? И кто? Уж точно не родители. Они всегда без колебаний бросали детей, когда те становились для них неудобными. Потом они снова появлялись, много месяцев спустя, ожидая, что дети бросятся им в объятия.

Мы так и поступали, подумала Марселина. Наивные дурочки, мы именно так и делали. Где бы ни были мама и папа, Марселина, их старшая дочь, всегда за всеми присматривала, потому что больше ни на кого нельзя было положиться. Даже после ее замужества ничего не изменилось. Да и чего она могла ожидать, если вышла замуж за такого же, как она. Бедный слабый Чарли.

Кливдон был не таким, как она. Он принадлежал к другому биологическому виду. Она вспомнила его ладонь на своей спине. Тогда он подталкивал ее к убежищу — теплому удобному экипажу. Богатый знатный человек может легко избаловать женщину.

Она не может себе этого позволить.

— Я… не знаю, что сказать. Поверьте, я очень благодарна вам за все, что вы сделали, — проговорила Марселина дрожащим голосом. — Но теперь я должна идти, пока никто не понял, где я была.

— Вы действительно считаете, что кому-то до вас есть дело? — удивился герцог. — Мы попали в чертовски сильный шторм. Едва не утонули. Люди в панике бегали по пароходу в поисках убежища, которого здесь не было и быть не могло. Сомневаюсь, что они вспомнят, где сами были этой ночью. — Он оглянулся. — Уже утро. Поскольку ночью почти все пассажиры страдали от морской болезни, сейчас они испытывают единственное чувство — голод, и думают лишь о том, как бы найти какой-нибудь еды. У вас так сильно болит голова, потому что вы голодны. — Он нахмурился. — Или я вам дал слишком большую дозу лауданума. Я же не знаю, какая доза считается нормальной для женщины. Вам еще повезло, что я вас не отравил.

— Кливдон! — Марселина поморщилась. Говорить было больно.

— Не двигайтесь! — воскликнул он. — Иначе вас опять начнет тошнить, а я уже от этого порядком устал. — Он направился к двери. — Я скажу кому-нибудь из слуг, чтобы вам принесли поесть.