Любовь, граничащая с безумием (СИ) - Ильина Оксана Александровна "oksana.il" Страница 27

Немного отдышавшись, Кэтрин осмотрелась по сторонам, и погладила взмокшую гриву лошади, та тоже запыхавшись громко сопела. Путники все еще находились в лесу, только теперь пушистые сосны значительно поредели и луна достаточно ярко освещала округу. Поблагодарив Господа за то, что им удалось скрыться от преследователей, Кэт принялась выбирать дальнейший путь. Она понимала, что все ориентиры потеряны, и теперь придется следовать полагаясь собственному чутью. Но девушка даже не знала, как далеко ее завела лошадь и в какую сторону теперь направляться.

33 ГЛАВА

Кровь из глубоких ссадин застыла, и превратилась в корку. При каждом движение Кэтрин ощущала, как до боли натягивается сжатая кожа. Конечно двигалась она редко и с большим усилием, ибо изнеможенное тело практически не слушалось хозяйку. Остаток ночи Кэтрин пыталась найти выход из леса, со своей единственной спутницей, которой дала кличку "Удача". Только отчего-то последняя совсем не благоволила путникам. Обессилев девушка рухнула на шею кобыле и прикрыла глаза, полностью вверив себя животному. Сил держаться в седле не осталось, так же как и думать. Она отчаянно нуждалась в передышке.

Глубокий сон сразу же сковал измученный разум Кэтрин, даже тревожные сновидения не посмели нарушать ее покой. Пробудилась девушка лишь, когда яркий свет стал настойчиво досаждать глазам. И распахнув их, туманным взором она заметила широкие поля и ясное, синее небо. Тут же встрепенувшись, Кэт обернулась назад и обнаружила позади широкий горизонт леса. Радостно чмокнув Удачу в шею, Кэтрин нежно произнесла:

— Умница ты моя, все таки вывела нас из темной чащи.

Кобыла будто распознав в словах хозяйки похвалу довольно заржала в ответ. Теперь оставалось правильно выбрать направление к поместью Даррелл. И снова посмотрев назад, девушка решила, что из леса они вышли с правильной стороны, возможно и сошли с нужной дороги, но следовать необходимо вперед, до первой деревне, как объяснял священник.

И действительно после полудня путники достигли деревни. Кэтрин промерзнув до костей закуталась в шерстяное покрывало, а припасы завернула в изувеченный плащ, чтобы еда не превратилась в лед. Кобыла тоже от усталости и голода еле передвигала ногами, изредка издавая измученное фырканье. Девушка до глубин души чувствовала вину за мучения животного, но никак не могла облегчить страдания той. Она понимала, что лошадь не сможет преодолеть остаток пути, и если не принять мер Удача испустит дух. От этого Кэт была в отчаяние, на пути не встречалось водоемов и на полях напрочь отсутствовала трава, а та что встречалась почернела и покрылась льдом. Глубоко в душе у Кэтрин тлела надежда на то, что в деревне найдется добрый человек, который не пожалеет корма для лошади. Но от чего-то такие мысли казались безнадежными.

Войдя в деревню девушка сразу же насторожилась. Ни единой живой души не находилось на улице, несмотря на то, что солнце еще высоко. Странная тишина с запахом гари наполняла воздух в округе. Но более подозрительным являлось отсутствие дыма исходящего из изб Казалось, все селение погрузилось в какой-то ледяной сон. Остановившись посередине улицы, Кэтрин стала прислушиваться, надеясь уловить хоть какой-то звук. И беглым взглядом осмотрев дома чуть не вскрикнула от ужаса. На каждой двери ярким пятном красовался красный крест. Перестав дышать, девушка уставилась на символ, она никогда прежде не видела подобного знамения, но знала, что так помечают дома больных чумой. Об этом знал каждый с рождения. Перед глазами у Кэт все поплыло, красные полосы сейчас казались нарисованными густой кровью, и от них вниз по потемневшему дереву бежали тонкие алые реки. Зажав рот рукой она поборола жуткий приступ тошноты, и попыталась обратиться с молитвой к Богу. Но в голове все мысли кружились в беспорядке. И ее парализовало от ужаса, лишь стоило подумать о том, что за этими дверями все мертвы, или же еще живы и нуждаются в помощи. А она никому не может помочь, ибо в дом помеченный таким крестом никто не может заходить, так же как и выходить. И почувствовав себя ничтожно трусливой, Кэтрин поняла, что не вошла туда если бы даже было можно. Девушка слышала столько ужасов об этой страшной болезни, что несмотря на отсутствие страха перед смертью не хотела, умирать в тяжелых мучениях.

Собравшись с силами Кэт, развернула лошадь, которая тоже явно нервничала учуяв болезнь. И тут же вскрикнув, натянула поводья останавливая животное. Всего в нескольких шагах от морды кобыла стояла маленькая, босая девочка в одной потрепанной ночнушке. Волосы малышки были растрепаны, а глаза покраснели от слез. В груди у Кэтрин все до боли сжалось, и она соскользнула с кобылы, не обратив внимание на то, как Удача навострила уши и забила копытом.

— Ты одна здесь? — тихо спросила Кэт, боясь, напугать ребенка.

— Моя мама там, — пролепетала девочка осипшим голосом, и указала на приоткрытую дверь помеченную крестом.

— Там? — повторила Кэтрин дрогнувшим голосом, и почувствовала как подгибаются ноги.

— Она не просыпается, — всхлипнула малышка, прижав грязные ручки к груди.

Больших усилий Кэт стоило устоять и не осесть на землю. Перед глазами вспышкой предстали воспоминания минувших дней, когда она отчаянно кричала, пыталась разбудить мертвую мать. Она так отчетливо видела в этой девочке себя, только Кэтрин тогда была намного старше. А босой сиротке по виду не больше шести. Не раздумывая девушка шагнула к ребенку, отчаянно желая прижать малышку к груди и успокоить. Но замерла, услышав позади строгий голос:

— Не подходи к ней!

Резко обернувшись, Кэт увидела за спиной паломника, он сжимая в руках библию хмуро смотрел на нее.

— Она же ребенок, — выдавило Кэтрин не замечая слезы побежавшие по щекам.

— Ребенок, — отозвался незнакомец, и указав на девочку произнес, — Но на ее шее волдыри, и думаю ты знаешь что это значит.

Словно в тумане девушка перевела взгляд на малышку, и только сейчас заметила на ее коже черные, вздувшиеся бубоны. Всхлипнув, Кэтрин ощутила, как ноги врастают в землю не позволяя ей шевельнуться. Она смотрела во все глаза на девочку и видела страх на лице той, но также чувствовала непреодолимый ужас в отношение ребенка.

— Идем, ты не можешь ничем ей помочь, — паломник окликнул Кэт, но заметив, что та не шевельнулась, добавил. — Я помолюсь за ее душу.

— Душу, — одними губами повторила Кэтрин, и вздрогнула, почувствовав, как оцепенение отпускает ее. И тут же внутри поднялась буря протеста, вот так люди бояться болезни, что готовы бросить беззащитного ребенка на смерть. Устыдившись саму себя, Кэт обратилась к священнослужителю:

— Неужели ваша вера, позволяет вам бросить ребенка одного, без попыток помочь?

— Ох, — тяжело вздохнул паломник, — Если б только это было в моей власти. Но здесь никто не может помочь. Все мы бессильны перед чумой. Вся деревня вымерла, а нас с братьями отправили молиться за души усопших.

— И все? — воскликнула девушка, не желая мириться со страшной реальностью. Видя отчаянье в глазах несчастной малышки, Кэтрин посчитала все свои беды лишь хмурым днем. Ее душа разрывалась от жалости и боли, а страх продолжал ледяной рукой держать за горло.

— Это все на что способна могущественная церковь? Помолиться за души и пометить двери красным крестом? — слезы душили не позволяя внятно говорить.

— Не богохульствуй дитя, мы делаем все, что в наших силах, — сильнее сжав библию побелевшем руками ответил паломник.

— В ваших силах бросить девочку одну здесь? — снова воспротивилась девушка. Она разумом понимал, что священник прав, и они ничем не могут помочь ребенку. Но всем своим существом, Кэт не хотела этого признавать. Не хотела оборачиваться к малышке спиной, не могла видеть глаза наполненные мольбой и пониманием. Ведь это крошечное дитя уже знала, что ее ждет. Поэтому она молча стояла, не смея просить взрослых о помощи, не смея попусту даже надеяться…

34 ГЛАВА

— Мне страшно, — дрогнул детский голосок, а глаза мерцающие от слез не моргая впечатались в Кэтрин.