Виктория Александер - Да будет любовь! Страница 27

– Нет, если никто не узнает о нашей причастности к этому. Книга будет опубликована анонимно, упоминать наши имена в ней не предполагается. – Фиона прищурилась. – Вот почему я хочу, чтобы вы немедленно дали торжественную клятву, что никогда ни единой душе об этом не скажете.

Сестры не сговариваясь обменялись неуверенными взглядами.

– Как я понимаю, ни одна из вас не является слишком надежной хранительницей секретов, но дело исключительно важное. Если я окажусь в центре скандала, каждая из вас будет опозорена. – Фиона помолчала. – Уверена, тетя Эдвина не станет выводить в свет и опекать девушек, сестра которых…

– Мы не скажем ни слова, – быстро заявила Джен.

– Никогда и никому, – кивнула Софи. – Даже если нас будут пытать американские дикари.

Белл хмыкнула:

– И ты нас обижаешь, думая, будто мы станем болтать о том, о чем болтать не следует.

– Хорошо. – Фиона с облегчением вздохнула. Меньше всего ей хотелось, чтобы это абсурдное мероприятие стало предметом гласности: в этом случае она будет разорена раньше, чем ей удастся дать какие-то объяснения. Да и шанс найти подходящего мужа окажется равным нулю. Называй это искусством или как-то иначе, ни один джентльмен не решится взять в жены женщину, которая рисует обнаженных людей, в том числе мужчин.

Правда, Джонатон, похоже, не выглядел слишком шокированным ее рисунками; более того, он даже расщедрился на комплименты. Это было не совсем обычно для сына герцога. И вообще он оказался совсем не таким, как она ожидала.

Впрочем, затея с книгой, придуманная двумя приятелями, не казалась Фионе такой уж блестящей. Даже с учетом избранной клиентуры она не могла представить, что способна заработать необходимое количество денег и в ограниченный срок. В итоге ей пришлось целиком довериться Джонатону и кузену, поскольку иного выбора у нее попросту не оставалось.

– А ты уверена, что герцог не хочет сам жениться на тебе? – ехидно спросила Джен.

– Может, он не хочет делать этого именно сейчас? – уточнила Белл.

– И нет ли шансов, что он изменит свое мнение? – задумчиво проговорила Софи. – В конце концов, он целовал тебя, разве нет?

– Да, целовал. – Фиона улыбнулась при воспоминании об этих весьма приятных мгновениях. – И очень нежно.

Белл вскинула бровь:

– Насколько нежно?

Фиона улыбнулась:

– Очень нежно.

– Ну и ну… – медленно произнесла Белл.

– Я знаю, о чем ты думаешь. Немедленно выбрось это из головы! – строго сказала Фиона. – Невзирая на обстоятельства, я не имею ни малейшего желания выходить замуж ни за кого из тех, кто не хочет жениться на мне.

– Но есть разные способы…

– Я не стану устраивать западню, чтобы женить маркиза на себе. – Фиона решительно взмахнула рукой.

– Да? Очень жаль… – Белл покачала головой.

На самом деле Фиона была вполне согласна с сестрой, но она не хотела силой вовлекать Джонатона в брак. Тем не менее идея выйти замуж за Джонатона вовсе не представлялась ей безнадежной. Работа над книгой даст им возможность провести немало времени вместе, и кто знает, что может произойти в результате…

Иногда Фионе казалось, что глаза Эффингтона обещали ей нечто совершенно удивительное – так пристально он смотрел на нее. Это совсем не походило на чувство, которое она испытала к нему в юности: теперь ее чувство казалось более мощным, более глубоким, его нельзя было не заметить.

То, что происходит между ними, определенно заслуживает пристального исследования, решила Фиона. В конце концов, ей нечего терять, зато она в случае удачи может многое приобрести.

Глава 6

Джонатон мерил шагами библиотеку Оливера, его брови были нахмурены, глаза смотрели куда-то в пустоту. Это выглядело довольно забавно, однако…

– И больше ничего? – спросила Фиона уже не в первый раз.

Сидя в торце длинного стола, который специально внесли для работы над книгой, она уже несколько раз обмакнула перо в чернила, но за этим так ничего и не последовало.

– Сейчас-сейчас, – пробормотал маркиз.

Фиона посмотрела на пустую страницу. Хотя Джонатон за это время успел отмерить немалое расстояние и, время от времени подходя к столу, останавливался, разглядывая то один, то сразу несколько ее рисунков, это пока не принесло никаких результатов.

Вся столешница, кроме небольшого пространства перед Фионой, была занята рисунками обнаженных людей, которые она исполнила за последние несколько лет. Всего таких рисунков оказалось тридцать семь; на большинстве из них были изображены женщины, которые позировали либо поодиночке, либо группами по двое или по трое. Такие эскизы составляли примерно треть от общего количества рисунков. Лишь двое мужчин позировали для Фионы и других учениц, и при этом оба в разное время являлись близкими друзьями миссис Кинкейд.

Фиона подавила зевок и невольно посмотрела на часы, которые стояли на каминной доске в противоположной части комнаты. Расстояние было слишком большим, и время разглядеть оказалось невозможно, но она и так знала, что они находятся здесь вдвоем целую вечность. Оливер оставил их наедине, пообещав удерживать тетю Эдвину от возможных визитов сюда. Все трое легко согласились, что Эдвина вряд ли имеет представление о том, что такое искусство. Тем не менее Оливер сознательно оставил дверь открытой и поставил слугу в коридоре, чтобы избежать малейшего намека на нарушение правил приличия.

Впрочем, решила Фиона, наблюдать за тем, как Джонатон вышагивает по комнате, не так уж и неприятно. В конце концов, маркиз являл собой впечатляющую фигуру, но, без сомнения, она могла бы занять себя чем-то более стоящим, чем сидеть в ожидании гениальной фразы, которая вот-вот сорвется с его губ.

Подумав об этом, Фиона невольно усмехнулась.

Джонатон тут же подозрительно посмотрел на нее:

– Вы что-то сказали?

– Так, ничего. – Фиона улыбнулась более приятной улыбкой, затем после паузы добавила: – Однако я все же хотела бы кое-что сказать. – Она поднялась, опираясь ладонями о стол. – Джонатон, мы находимся здесь уже несколько часов, но вы пока не продиктовали ни единого слова.

– Смею заверить, что прошло не так много времени. – Маркиз вынул из кармана золотые часы и взглянул на них: – Ну вот, еще не прошло и часа.

– А мне показалось, что значительно больше.

– Знаете, определиться с идеей нашей истории не так-то просто.

– Очень жаль. – Фиона вздохнула.

– Писать чрезвычайно трудно. Это не то что рисунок…

– Рисунок?

– Да. Вы должны признать, что рисовать куда легче, чем сочинять.

Фиона мгновенно выпрямилась и скрестила руки на груди.