Демет Алтынйелеклиоглу - Хюррем, наложница из Московии Страница 27

XIV

Александра потеряла счет дням. Сколько уже прошло времени с тех пор, как она попала в гарем? Месяц, два, три?

Однажды она вышла в сад вместе с Мерзукой и Сетарет-калфой. Свежий холодный воздух бодрил ее. За деревьями, листья с которых давно опали, виднелось море. Было немного пасмурно, и поэтому море тоже выглядело сероватым. По морю проплывали корабли с красными, синими и зелеными флагами. Огромные парусники напоминали толстяков с раздувшимися животами. А напротив сада, на одном из холмов, красовалась круглая башня с остроконечной крышей.

Александра не обращала внимания на холод. Она даже радовалась ему, потому что он напоминал ей о родине. Она зашагала между розовых кустов, с тоской ожидавших весну. «Интересно, какого цвета будут розы – белого или красного?» – она шла и размышляла о том, сколько цветков принесет каждый куст.

«Интересно, есть ли в саду мой любимый багряник? Если нет, то нужно обязательно об этом сказать», – думала Александра.

Кому?

И в самом деле, кому? Сюмбюлю-аге с его длинной палкой?

«Сюмбюль-ага, послушай, Сюмбюль-ага. Я очень люблю багряник. Где мои красные цветы? Скажи султану Сулейману, пусть посадит несколько деревьев!»

Интересно, сколько палок бы она получила за такую просьбу?

– Эй, девушка!

Голос говорит по-русски. Она тут же повернулась на голос.

Беловолосая девушка сидела на тюфяке в большом садовом кресле.

Она была красивой. Очень красивой. Ее волосы были такими белоснежными, что снег мог бы им только позавидовать. Она заплела их в длинные косы, как делали у Александры на родине, и сложила на голове так, что они напоминали венец. На голове у нее был обитый мехом капюшон. Ярко-синие, как весеннее небо, глаза. Гладкие ровные щеки алели от мороза.

– Разве ты не та самая новая русская девушка, о которой все говорят?

– Да, это я. Говорят, наверное, обо мне.

Александра понимала, что от радости говорит глупости.

– Я совершенно не ожидала, что тут будет еще кто-то из моих краев, и разволновалась. Как тебя зовут?

– Александра… Александра-Анастасия Лисовская.

– Ты русинка?

– Да, наши края называются Рутенией.

– А меня зовут Екатерина Иванова. Мои родные края еще дальше. Мое село неподалеку от Москвы.

Сердце Александры готово было выпрыгнуть из груди. Больше она здесь не одинока. В гареме жила ее соотечественница.

Совершенно не задумываясь о последствиях, Александра уселась рядом с Екатериной. Поодаль Мерзука пыталась жестами о чем-то договориться с Сетарет-калфой. Но усилия верной татарки были напрасны. Одна не уступала другой, явно тема спора была важной.

Александре хотелось мгновенно рассказать обо всем, что с ней произошло. Хотелось до изнеможения говорить на родном языке. Хотелось обнять эту девушку, одной с ней крови, положить ей голову на грудь и выплакаться. Хотелось расцеловать ее. Впервые за долгие годы она повстречала землячку. Новеньким в гареме было запрещено подниматься на этаж наложниц, а наложницам – запрещено спускаться к новеньким, может быть, им и говорить-то не позволялось, но Александре было все равно. Она была согласна получить от Сюмбюля-аги десять, двадцать, сто, пусть даже тысячу палок.

– Сколько ты здесь? – спросила Екатерина.

– Не знаю. Думаю, два месяца. А ты?

– Три года.

– Как? Господи, целых три года! Целых три зимы и целых три лета!

– Сколько тебе лет, Александра?

– Это моя пятнадцатая зима.

Екатерина улыбнулась: «Когда меня сюда привезли, я была на год моложе тебя».

Значит, ей было семнадцать лет. Она была старше ее всего на два года, но показалась Александре гораздо взрослее. Александра радостно посмотрела в голубые глаза девушки: «Как ты сюда попала?»

– Очень просто. Мой батюшка – купец. Он возил товар из Москвы в Киев. В тот раз я поехала с ним. На нас напали татары…

Продолжение было понятно. Татары продали Екатерину какому-то генуэзскому капитану неподалеку от крепости Азак, а у него девушку выкупил торговец невольницами. Сначала ее преподнесли в качестве подарка в особняк одного бея, а оттуда тоже в качестве подарка переправили во дворец османского султана. «А ты как сюда попала?» – спросила Екатерина, прекрасно зная, что услышит похожую историю.

– Меня султану отправил крымский хан.

– Значит, ты собираешься увидеть султана? – улыбнулась Екатерина.

– Да. Но до сих пор еще не представилось удобного случая.

– А ты знаешь, как его увидеть?

Александра отрицательно покачала головой. Екатерина засмеялась: «Послушай, дорогая моя… в гареме существует такое правило. Не ты султана увидишь, а повелитель тебя увидит. Разве можно запросто подойти к великому султану и сказать: “Я пришла к тебе”?»

Взгляд Александры затуманился.

– Но что сделать, чтобы повелитель заметил меня?

– Договорись с Сюмбюль-агой. Здесь есть два пути хорошо устроиться. Или деньги заплатишь, или…

Беловолосая наложница замолчала. Александра заволновалась:

– Или что?

– Как-нибудь его ублажишь.

– А Мерзука сказала, что их нельзя больше считать мужчинами…

– Нельзя, но развлекаться некоторые из них любят. Они еще говорят, что потрогать красоту угодно Аллаху.

Екатерина огляделась по сторонам, не подслушивает ли кто их разговор, а затем еле слышно добавила: «Большинство девушек в гареме достаются евнухам. Но не думай, что все служанки безгрешны. Многие черные калфы очень любят молоденьких девочек».

У Александры внутри все оборвалось от этих слов. Она бы никогда не пошла на такое. Но денег у нее не было. Как ей поступить? Неужели ей никогда не увидеть султана Сулеймана? Неужели так ничем и закончится путь к счастью, о котором мечтала для нее мать крымского хана? Екатерина словно прочитала все, о чем думала девушка.

– Хочешь спросить, как я удостоилась милости попасть в объятия падишаха?

Кровь ударила Александре в лицо.

– Ты что… – запинаясь, пробормотала она. – Ты хочешь сказать, что была с повелителем?

– Да, – прошептала та, склонив голову. – Всего только один раз. Вот и все.

А что еще могла сделать простая наложница? Разделить ложе с султаном, склонить голову перед его волей и делать все, что он повелит.

– Больше он меня не позвал.

Голос Екатерины был едва слышен.

Александра не знала, что и ответить. Ей стало не по себе, но в то же время странная радость охватила ее. Раз эта девушка повелителю пришлась не по нраву, Александра все еще могла попытать счастья. Тут ей стало стыдно оттого, что у нее такие мысли. Она взяла в свои ладони маленькие холодные руки девушки, желая ее утешить. И продолжала слушать землячку.

После ночи с повелителем Екатерину немедленно повысили. На следующий день ее забрали из покоев для новеньких. Теперь в гареме у нее появилась пусть маленькая, но своя комната. Ей принесли разные платья – одно красивее другого. Даже назначили небольшое содержание. Она не могла даже носу высунуть из гарема – ну что ж, ей можно было посылать служанок за покупками, чтобы они приносили все, что ей только захочется. И сейчас, когда нужно было, она могла сунуть в руку тому или иному аге монетку. Второго приглашения она ждала много недель. Ясно было, что повелитель давно о ней забыл. Она даже дала взятку Сюмбюлю-аге, чтобы он напомнил о ней падишаху. Но все было напрасно. Ага потчевал Екатерину обещаниями. Результата не последовало, и в конце концов платить деньги девушка перестала.