Кэтрин Дэннис - Исцели меня любовью Страница 27

Роберт потянулся и сел за стол. Было видно, что ему тоже нравится проводить время с Элдсуайт. Пока Роберт лежал в постели, они могли беседовать часами, пока, утомившись, он не засыпал.

Слава Богу, его жизни больше не угрожала опасность. Цвет лица у него улучшился, глаза приобрели прежний блеск.

Элдсуайт обнаружила, что все чаще и чаще думает о Роберте. А вскоре он целиком завладел ее мыслями. Это было как наваждение.

Девушка надеялась, что Роберт не замечает, как часто она останавливает на нем взгляд. Она не могла не любоваться его сильными мускулами и ладной фигурой, радуясь, что к нему постепенно возвращается его жизненная сила.

Вот и теперь Элдсуайт с трудом оторвала взгляд от Роберта и сосредоточилась на ужине.

Роберт в два счета расправился с мясом и принялся за яблоко.

– Отличный ужин, Элдсуайт. Никогда не ел ничего вкуснее. – Прожевав яблоко, он улыбнулся и сказал: – А может быть, все дело в вашем приятном обществе.

Элдсуайт пропустила комплимент мимо ушей. Ее занимало сейчас другое: она собиралась поднять очень важный для них обоих вопрос, которого они до сих пор старались не касаться. Им пора уезжать отсюда. Элдсуайт очень не хотелось покидать дом, в котором они нашли пристанище. Но ей не давала покоя тревога за судьбу замка Креналден и его жителей. За судьбу Халифа и графа Глостера. Что касается Бертрады, служанка уже ждала ее в замке Хиллсборо. А Роберта там ожидало его верное войско. Им предстояла важная миссия.

Девушка опустила глаза и принялась теребить край льняной салфетки.

Роберт откашлялся.

– Элдсуайт, я уже окреп достаточно, чтобы продолжать путь.

Элдсуайт неожиданно для себя испытала разочарование. В глубине души она понимала, что Роберт прав, но не была готова к отъезду. Осталось много важных вопросов, которые она не успела обсудить с Робертом. Она должна знать, что написал король в своем письме. Роберт не сказал об этом ни слова, а она не решалась спросить его об этом напрямик. Элдсуайт также не решалась заговорить с Робертом о судьбе ее земельного участка и о своем отце. Она не могла подозревать Роберта в том, что им движут исключительно корыстные мотивы и он помогает ей с одной целью: чтобы потом отнять то, что ей принадлежит. Элдсуайт была уверена в том, что ее отец не был причастен к смерти графа Хиллсборо. Однако Роберт думал иначе. Это слишком щекотливые вопросы, и Элдсуайт предпочла не затрагивать их. Она боялась разрушить взаимное согласие, которое наконец-то воцарилось между ней и Робертом. Элдсуайт слишком им дорожила. Она была счастлива и видела, что Роберту тоже приятно находиться в ее обществе.

– Вы еще слишком слабы и не сможете дни и ночи напролет проводить в седле. Ведь отсюда до Хиллсборо – два дня езды.

Роберт поднялся из-за стола:

– Элдсуайт, время не ждет, Нам нельзя больше медлить, Гилрой отправит за нами погоню. К тому же хозяева этого дома могут вернуться сюда в любое время. Я видел, как по дороге шли торговцы, возвращавшиеся к своим брошенным лавкам.

Элдсуайт услышала, как стукнули ставни, но, посмотрев на окно, успокоилась: это был ветер. Да, пора взглянуть правде в глаза: у нее и у Роберта есть свои обязательства. Долг, который надо исполнить. В этом заброшенном доме, в уединении, оторванные от всего мира, они на время позабыли о войне и о взаимных противоречиях. Они слишком сблизились. Им нужно сохранять дистанцию, вычеркнуть из памяти эти часы блаженного покоя, проведенные вместе в чужом доме в заброшенной деревне. Пока не поздно.

Элдсуайт поднялась с лавки и начала собирать вещи. Она избегала смотреть на Роберта, чтобы он не заметил грусть у нее в глазах.

– Тогда давайте отправимся в путь как можно быстрее. Вот только немного приберусь в доме…

Она направилась на кухню, но возле камина споткнулась о стоявшие у огня сапога Роберта. Из голенища сапога выпал желтоватый бумажный свиток. Он упал прямо у ног Элдсуайт. Это было письмо – наполовину распечатанное. Депеша короля. Краешек письма отогнулся, и можно было прочесть несколько строк…

Эти строки обожгли Элдсуайт, словно огнем. Так вот что скрывал от нее Роберт – за то, чтобы он разгромил Гилроя, король обещал ему то, что Роберт так вожделеет, – участок плодородной земли, приданое Элдсуайт. А в придачу – еще один надел земли Креналдена, в две сотни гектар. Боже праведный! Как же ее угораздило так прикипеть сердцем к проклятому Бретону, который жаждет одного – обогатиться за чужой счет? Она-то по наивности полагала, что он помогает ей из благородных побуждений. А он, оказывается, помогает ей в обмен на щедрый куш, обещанный королем за его услуги. Как же она в нем ошиблась! Низкий, корыстолюбивый тип.

Элдсуайт подняла полные слез и гнева глаза на сэра Роберта.

Он выхватил у нее письмо из рук. На лбу у него выступила испарина. Он стиснул зубы и сжал кулаки.

Элдсуайт закрыла глаза руками, чтобы он не видел ее слез.

Как все это случилось? Что заставило ее забыть о данном ею слове отдать руку и сердце графу Глостеру, которого выбрал для Элдсуайт заботливый отец?

Когда Роберт заговорил с ней, его голос был глухим и тихим, похожим на шепот:

– Элдсуайт, послушайте, я не отрицаю, что не прочь получить то, что обещал мне король. Я вырос с надеждой получить в наследство этот участок вдоль реки Грев. Мой брат незаконно подарил эту землю вашему отцу, когда после турнира в Смитфилде я находился между жизнью и смертью. Я бы все отдал за то, чтобы его вернуть. Было бы глупо утверждать, что мне он не нужен. Но обещаю вам, что, как только эта земля станет моей, вы внакладе не останетесь – ни вы, ни ваша семья. Мы с вами договоримся.

Элдсуайт не могла поднять глаз на этого вероломного человека. Боже мой! Неужели такое возможно: любить и одновременно ненавидеть человека, которого любишь? Она медленно поднялась с места.

– Сэр Роберт, нам больше не о чем говорить.

Черная тоска сковала сердце Элдсуайт. Пропасть из недоверия, ненависти и обиды пролегла между ней и Робертом.

Угнетенная и подавленная, весь остаток вечера Элдсуайт провела, наводя порядок в доме. Она решила, что здесь все должно остаться в том виде, в каком было до их вторжения. Роберт в это время хлопотал на конюшне. Было уже темно, и ему давно пора было вернуться, но Элдсуайт была слишком занята собственными переживаниями, чтобы об этом думать. Ей не хотелось, чтобы, вернувшись, Роберт увидел убитую горем женщину. Она будет как ни в чем не бывало заниматься делами.

Когда уборка в гостиной подошла к концу, Элдсуайт взбила перину на кровати и прилегла на постель, вспоминая о том, сколько времени она провела вместе с Робертом. Внезапно возникшая между ними духовная близость помогала им обоим не терять присутствия духа. Ни разу за время болезни Роберта Элдсуайт не упомянула о злосчастном письме короля, а теперь она знает все. С этого момента ее и Роберта разделила глухая стена молчания.