Аманда Маккейб - Пугливая герцогиня Страница 28

Всякий раз, когда он оставался наедине с собой и думал, что никто не видит его, это проскальзывало в его взгляде. Но лишь на мгновение, затем он снова все умело прятал.

Они вышли на террасу. Такое место во всем Лондоне было только в доме леди Арнольд. Просторная закрытая аллея с высокими окнами, выходящими в сад. За ними можно было укрыться от ночной прохлады, наслаждаясь лунным светом, или, как теперь, открыв их, впустить легкий вечерний ветер.

Все растущие в горшках пальмы, судя по всему, перенесли сюда, и они стояли вдоль стен, образовывая небольшие уютные проходы. Стулья и столики были спрятаны в укрытых листьями уголках, очень располагавших к тихой беседе. Сюда не достигали шум и гул переполненного зала, превращаясь в шепот и приглушенный смех. Пары медленно проплывали мимо, словно бледные тени на фоне темно-зеленых пальм.

— Я хотел построить что-нибудь подобное в Мэннинг-Хаус, — сказал Николас.

— Здесь чудесно, — ответила Эмили. — Вы еще планируете принимать гостей в Мэннинг-Хаус?

Он как-то неубедительно засмеялся:

— Боюсь, это мой долг, так, по крайней мере, мне говорят.

— Хм… — Эмили задумалась. Долг. Похоже, все и всегда сводится именно к нему. Они могли притворяться, что свободны в своем выборе, а в итоге все равно должны выполнять свой долг. — Обязательства очень важны, хотя я думаю, что давать время от времени званые вечера — не самое обременительное занятие.

Не то что выходить за кого-то замуж против собственного желания, а лишь по соображениям твоей семьи. Или скрывать, что работаешь учителем, потому что это не пристало леди.

— Но Мэннинг-Хаус, старая громадина, похоже, ни для чего другого просто не подходит. Мои родственники ненавидят бывать там. И обвинить их сложно, ведь он огромный и мрачный, и в нем вечно гуляет ветер.

— Они не навещают вас в Мэннинг-Хаус? — удивилась Эмили. Ей всегда казалось, что Мэннингов и Фицмэннингов мало заботило, где они живут, главное, чтобы просто хватало места. — Это не слишком мило с их стороны.

— Совсем нет, леди Эмили. Я и сам предпочитаю ездить в гости в их дома, гораздо более уютные и счастливые. Но думаю, если устроить бал, даже они не устоят перед искушением прибыть в Мэннинг-Хаус.

Они остановились под плотным навесом пальмовых листьев в дальнем конце террасы, где смыкались угловые окна. Там было очень тихо, ни голосов, ни прочего шума, только свист ветра за окнами. Она почти представила, что они совсем одни, как в Воксхолле. Это ощущение сбивало ее с толку, заставляло нервничать и в то же время странным образом успокаивало. Среди огромной толпы ей было мучительно одиноко. Здесь же, наедине с ним, от ощущения одиночества не осталось и следа.

Она вглядывалась в ночь, смотрела на тени деревьев, которые причудливо шевелились на фоне звездного неба.

— В солнечный день здесь можно было устроить прекрасный венецианский завтрак[8] или небольшой вечер с танцами, чтобы за ужином созерцать луну.

Она явственно представляла собственный вечер, спланированный так, как хотела она. Ее собственный дом, в котором она сама вела бы хозяйство, занималась обустройством и наверняка преуспела бы.

— Кроме того, это было бы идеальным местом для моего нового телескопа, — сказал он.

— Телескоп? Вы имеете в виду такие цилиндрические штуки, с помощью которых ученые изучают небосвод?

Эмили была крайне заинтригована. Она читала об этих устройствах, о том, как они работают, и ей было по-настоящему любопытно, как это — увидеть ночное небо совсем близко, изучать его и много знать о нем.

— Вы слышали о них?

— Да-да, читала. Кажется, это совершенно изумительные устройства. Но я не знала, что кто-то может вот так просто приобрести их. Говорят, они большая редкость. И к тому же очень дороги.

— Я специально заказывал свой в Италии. Друзья рассказали мне об одном мастере-стеклодуве, который может отшлифовать и подобрать линзы особым образом. Мой телескоп не так велик, как, например, те, что принадлежали Гершелю[9], но он открывает мне потрясающий вид звездного неба. Однажды мне даже удалось наблюдать комету, промчавшуюся в небесах… — Он печально улыбнулся и замолчал. — Простите, леди Эмили, должно быть, я наскучил вам. Боюсь, разговор о моем новом увлечении слишком захватил меня.

— Мне совсем не скучно, — сказала она, ничуть не солгав. Ее словно околдовала открывшаяся ей его новая глубинная сущность. — Вы действительно видели комету?

— Да, вот здесь. — Стоя у нее за спиной, из-за ее плеча он указал сквозь стекло на яркое скопление звезд на востоке. — Сначала я даже не понял, что это, но, направив на нее телескоп… Ах, леди Эмили, если бы вы только видели! Это просто великолепно.

— Могу себе представить. — Эмили вглядывалась в небо, чуть прислонившись щекой к его рукаву, она не могла сдержаться. — Вы никогда не задумывались о том, каково это — оказаться среди звезд? Унестись отсюда прочь и просто быть?

Никогда прежде она не говорила подобного никому, не осмеливалась даже намекнуть о таких странных, причудливых грезах. Она не знала, что заставило ее заговорить об этом теперь, но Николас вовсе не посмеялся над ней, а только кивнул.

— Конечно, задумывался, — ответил он. — По-моему, такое случается с каждым, когда он мечтает укрыться от реальности. Каждый когда-нибудь думал о том, как чудесно было бы найти новый, совершенно другой мир.

— Не каждый, — сказала Эмили, думая о своих родственниках. Они никогда не представляли себя никем, кроме самих себя, и именно поэтому так отчаянно боролись за свое место в обществе. Эта мысль жестоко напомнила о том, как откровенно Эйми подтолкнула ее к Николасу.

Она повернулась к нему лицом, оставляя сказочное ночное небо за спиной.

— Вы вовсе не обязаны оставаться здесь со мной, ваша светлость. Вам наверняка нужно переговорить со многими важными людьми.

Он усмехнулся, и на его щеке вдруг снова появилась необъяснимо манящая ямочка. Та, которую она увидела чуть ниже края его маски в Воксхолле за мгновение до того, как он поцеловал ее ступню.

Ощутив внезапную слабость, Эмили облокотилась на окно. Сквозь тонкое муслиновое платье она ощутила холод стекла.

— С кем-то важнее леди Эмили Кэрролл?

— Прошу вас, ваша светлость, не смейтесь надо мной! — воскликнула она. — Я знаю: моя невестка почти насильно заставила вас выйти сюда со мной. Мое семейство может быть таким назойливым и даже подавляющим. Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя обязанным…

— Леди Эмили, — он взял ее ладонь в свою. Это было так неожиданно, что слова застряли у нее в горле. — Неужели я похож на человека, которого легко, как вы сказали, подавить? Или заставить делать что-то против воли?