Элизабет Роллз - Поспешная женитьба Страница 28

— Очень хорошо, милорд. Я увижу вас и мистера Фробишера за обедом, — учтиво улыбнулась Пенелопа.

Такая холодная отставка уязвила Питера. Черт побери! Как она может вот так прогонять его? Он взял ее за руку и притянул к себе. Она напряглась, попыталась вырваться, но он не обратил на это внимания и поцеловал ее, ожидая такого же теплого отклика, который однажды почувствовал. Но его не было.

Она смиренно и безучастно стояла в его объятиях. В действительности Пенелопе было чрезвычайно трудно справиться с инстинктивным желанием ответить на поцелуй Питера. Как всегда, сердце заколотилось и колени в какой-то момент чуть не подогнулись, но она цеплялась за свое решение и внешне оставалась сдержанной.

Когда муж отпустил ее, она неторопливо отошла и равнодушно спросила:

— Это все, милорд?

Питер растерянно смотрел на нее. Выражение лица Пенелопы говорило, что его внимание в высшей степени ей неприятно. Но через мгновение он собрался и спокойно ответил:

— Это все, что я хотел вам сказать. Прошу извинить меня, Пенелопа. Увидимся за обедом.

Он вышел из кладовой в полном смятении и вернулся в кабинет, где не сел за работу, как намеревался, но задумался, что делает не так. Ему не пришлось долго размышлять, чтобы все понять. Пенелопа избегала его и не принимала его намеков, что он хочет близких отношений. Что ж, может, так и лучше, сказал он себе. Единственная проблема, что ему самому не доставляло радости заниматься любовью со статуей. Что ж, придется смириться с этим и… Нет! Он не сможет. Он не сможет силой принуждать ее, если ей неприятны его ухаживания. Но неприятны ли? Вот над чем он задумался и вдруг все понял. Его жена защищается от обиды единственным доступным ей способом: прячется за барьером полного безразличия. Он обругал себя, осознав, что наделал. Лучшая возможность выйти из этого тупика — довериться ей, извиниться, объяснить свой странный характер, причину стремления избежать эмоциональной близости со своей женой.

Как и ожидалось, Питер не видел Пенелопу до обеда. Он слышал, как она в своей спальне, переодеваясь к обеду, разговаривает с Эллен. Он хотел постучать в дверь и проводить ее вниз, но отказался от этой идеи. В конце концов, он получил то, что хотел: жену, которая не претендует ни на его время, ни на его чувства.

Он завязывал галстук, когда его мысли вернулись к кузену. Что Джеку надо на этот раз? Денег!

Какие могут быть сомнения. Питер уже назначил своему преемнику щедрое денежное содержание, но казалось, тому не хватает денег, чтобы вести образ жизни, который ему нравился. Питер задумался, что Джек будет делать, когда родившийся ребенок нарушит сложившийся порядок наследования. Надо будет завещать ему какую-то сумму, хотя он этому не обрадуется. Однако у него еще достаточно времени серьезно все обдумать.

Он спустился в гостиную, где нашел кузена, развалившегося в кресле-качалке.

— Добрый вечер, Джек. Надеюсь, тебе здесь комфортно? — дружелюбно спросил Питер.

— Вполне, кузен. Я всегда чувствую себя здесь как дома. Но где же твоя супруга? Не терпится возобновить с ней знакомство.

— Скоро появится, — сказал Питер, удивляясь, почему ему так неприятна сама мысль о том, что кузен встретится с Пенелопой. Он начал расспрашивать Фробишера о его путешествии и о том, сколь долго тот будет доставлять им удовольствие своей компанией, когда вошла Пенелопа.

Но сначала за дверью послышался рык, от которого стыла кровь. Питер испуганно обернулся и увидел Пенелопу, которая держала за ошейник Гелерта. И кстати! Собака угрожающе зарычала. Лишь однажды он видел этого зверя в таком состоянии — в дилижансе в день свадьбы. Вдруг он понял, что все внимание пса сосредоточено на кузене. Питер повернулся к кузену и увидел, что тот побледнел.

— Прошу простить меня, милорд, — поспешно произнесла Пенелопа. — Быть может, вы позвоните Медоузу, и я попрошу его отвести Гелерта на кухню к Франсуа. Мы подождем в холле. — И Пенелопа увела все еще рычащую собаку из комнаты.

Питер не находил слов. Он знал только одну причину, почему собака могла среагировать так свирепо. И она объясняла, почему Пенелопа расстроилась, когда узнала о приезде Джека. У Питера в груди похолодело от подозрения, что Фробишер мог попытаться воспользоваться слепотой Пенелопы. Кое-как ему удалось скрыть свой гнев и отвлечь внимание от поведения собаки формальным извинением. Не мог же он обвинить кузена на основании свидетельских показаний собаки, как бы ему этого ни хотелось.

Пенелопа вернулась без собаки, и Питер сразу подошел к ней и взял за руку, чтобы она не чувствовала страха перед Джеком.

— Пенелопа, я уверен, что ты уже знакома с моим кузеном Джеком Фробишером.

Он неохотно подвел жену к нему, но Пенелопа полностью владела собой и отвечала, протянув руку:

— Да, мы знакомы. Как поживаете, мистер Фробишер? Прошу простить меня, что заставила вас ждать. Может, мы будем обедать, пока творение Франсуа не потеряло вкуса.

— Замечательная идея, прекрасная кузина, но вначале я хотел бы выразить вам соболезнования по поводу вашей недавней утраты! Я так страдал, когда услышал об этом!

Пенелопа чуть растерялась, но потом ответила:

— Да, конечно. Джеффри умер. Благодарю за соболезнование, мистер Фробишер.

— Прямо в день вашей свадьбы, как я понимаю, — продолжил Фробишер. — Не сомневаюсь, Питер старался утешить вас в вашей скорби. Говоря о более приятном, позвольте вас приветствовать с вступлением в нашу семью, а Дарлстона поздравить с такой очаровательной женой! — Фробишер низко склонился к ее руке, но не поцеловал — не посмел на глазах кузена, стоявшего рядом. Он только оценивающе оглядел Пенелопу. Аппетитная, как всегда, мерзко подумал он. Но все эти свежие прелести не для него… Дарлстон все захапал, лопни его глаза!

Во время обеда Фробишер пыжился произвести впечатление, а попутно понять, каковы между супругами отношения. Он ничего не пропустил и быстро заметил напряженность в отношениях пары. Вот и хорошо, подумал он. Ему на руку, если им вместе не по себе. Ему было приятно думать, что умение кузена обходиться с женщинами с Пенелопой ему не помогает. Он расспросил кузена о делах в имении, и ему даже удалось скрыть скуку, когда Питер отвечал.

Потом он обратился к Пенелопе:

— Похоже, мой кузен тратит все время на дела поместья. А чем же занимаетесь вы?

— О! Я гуляю со служанкой и собакой, — просто ответила Пенелопа, — или выезжаю с Джонсоном, нашим главным конюхом, вы знаете. И у меня много домашних дел.

— Вы скачете на лошади?! — изумился Джек. — Поражаюсь, как Дарлстон позволяет вам. Это же так опасно! Всего с одним конюхом!