Линда Ховард - Невеста Данкена Страница 28

– Мэдди, это Гленна Киннэрд. Мы вместе ходили в школу.

Придя в себя, Гленна просияла и протянула руку.

– Не могу в это поверить! Поздравляю! Ты женился после всего этого. Подожди, пока я не расскажу Бумеру. На самом деле мы не ходили вместе в школу, – доверительно сказала она Маделин. – Я на десять лет его старше, так что окончила школу, когда он перешел в третий класс. Но я знаю его всю жизнь. Как же вы его захомутали? Я могла бы поклясться, что он никогда больше не женится! Ах, что это я… – Ее голос тревожно затих, когда она взглянула на Риза.

Маделин улыбнулась.

– Все в порядке. Я знаю об Эйприл. Что касается того, как я его захомутала… ну, я этого не делала. Это он пленил меня.

На лицо Гленны снова вернулось радостное выражение.

– Бросил один взгляд и забыл о том, чтобы оставаться холостяком, а?

– Что-то типа того, – ответил Риз. Он, действительно, тогда бросил лишь взгляд и сразу испытал эрекцию, хотя конечный результат был тем же: длинноногая блондинка с ленивой, соблазнительной походкой была теперь его женой.

Когда они покинули магазин с машущей им вслед Гленной, Риз осознал кое-что, заставившее его серьезно задуматься, пока они загружали продукты в автомобиль: Гленна на дух не переносила Эйприл, но была совершенно расслаблена и приветлива с Маделин. Даже не смотря на то, что Маделин необъяснимым образом одевалась более модно, чем Эйприл, у нее была легкая, дружественная манера общения, на которую ответила Гленна. Маделин одевалась не так дорого, как Эйприл, но в ее одежде присутствовал стиль, словно она в течение многих часов практиковалась перед зеркалом, чтобы достичь того, чтобы ее воротник стоял аккуратно, а рукава были закатаны именно на конкретное безупречное расстояние. Она всегда притягивала взгляд, но ее сексуальность не внушала враждебности, как это было у Эйприл.

Стиль. Он посмотрел на свою жену и вспомнил, как она выглядела вчера, с одним наколенником, соскользнувшим на голень, и упавшими на лицо волосами. Он не посмел тогда рассмеяться, но, оглядываясь в прошлое, не смог удержаться и начал хихикать. Даже преследуя цыплят, Маделин делала это стильно.

Маделин провела снаружи все утро, соскабливая с дома отслаивающуюся краску. Приводя интерьер в порядок, она работала на природе, а утро выдалось таким красивым, что она наслаждалась, несмотря на тяжелую работу. Тем не менее, было уже около полудня, и температура воздуха неуютно выросла. Пот заставлял одежду липнуть к телу. Решив, что для одного дня сделано достаточно, она спустилась с лестницы и вошла внутрь, чтобы принять душ.

Первое, что она увидела, подойдя к лестнице в доме, была сумка Риза с обедом, лежащая в кабинете. Он снова чинил забор и не собирался возвращаться до ужина, но забыл свой обед и термос с чаем.

Она взглянула на часы. Должно быть, он уже проголодался. Она быстро вылила термос и заполнила его свежими кубиками льда и чаем, достала ключи от автомобиля и поспешила наружу. К счастью, Маделин представляла себе, где он находился, потому что в прошлые две недели он немного показывал ей ранчо, а этим утром упомянул, где будет работать. Фактически, знать, где он находится, было мерой предосторожности, и она нахмурилась, подумав о тех годах, когда он работал в одиночестве, без единого человека в доме, знающего, куда он ушел и как долго отсутствует. Если бы он получил травму, то, возможно, лежал бы там и умирал, когда никто даже не подозревал, что он ранен, пока не стало бы слишком поздно.

Ее браку еще не было и трех недель, а она уже едва помнила свою прежнюю жизнь. Маделин никогда раньше не была занята так, как теперь, хотя должна была признать, что с удовольствием предпочла бы работе по дому поездку на лошадях с Ризом по ранчо, но он все еще не желал даже слышать об этом. Она была уверена, что если бы кому-то вздумалось поискать в словаре слово «упрямый», то рядом с искомым для него следовало поместить рисунок с Ризом Данкеном. Он решил, какое место она должна занимать в его жизни, и не позволял ей переступать за эту границу.

Ночью, когда они занимались любовью, она чувствовала его голод, но он никогда не позволял себе расслабиться, никогда не выпускал ту страсть, которую она ощущала, и в результате, она не получала должного удовольствия. Теперь секс не причинял дискомфорта, но Маделин отчаянно хотела большего, а интенсивности, в которой она нуждалась, не было. Риз сдерживался, уменьшая удовольствие, которое они оба могли бы получить, таким способом сохраняя в себе проклятый внутренний барьер. Она не знала, сколько еще сможет терпеть это и сколько пройдет времени, прежде чем она начнет искать оправдания и отворачиваться от него по ночам. Она осознала критичность ситуации, когда поняла, что, фактически, с нетерпением ждет своих месячных!

Она ехала медленно, поглощенная своими мыслями и наблюдениями, высматривая признаки его грузовика. Как все владельцы ранчо, Риз не обращал внимания на дороги; он просто двигался в выбранном направлении. Грузовик был для него всего лишь инструментом, а не дорогим символом общественного статуса. Будь у него Роллс-ройс, он обращался бы с ним точно также, поскольку машина для него не имела какой-либо ценности за исключением использования ее в качестве транспортного средства. Итак, она знала, на каком участке он работал, но этот участок занимал обширное пространство, и Риз мог находиться где угодно в его пределах. Риза нигде не было видно, но на земле отпечатались свежие следы шин, и она просто проследовала за ними, в отличие от Риза, стараясь держаться поближе к твердой поверхности, поскольку ее автомобиль был намного ниже грузовика и был неприспособлен для поездок по подобным дорогам.

Его поиски заняли у нее почти сорок пять минут. Риз припарковал грузовик под деревом, отчасти спрятав его из вида. Взгляд Маделин привлек случайный блеск проволоки, которую он натягивал, и она направила автомобиль в ту сторону.

Он мельком посмотрел, как она приближается, но не перестал работать. Ее горло сжалось. Риз снял рубашку и повесил ее на боковой дверце грузовика, а его мускулистое тело блестело от пота. Она знала, что он был силен, знала с самого начала, что его тело заставляло ее рот пересыхать, но впервые увидела эти мощные мускулы, перекатывающиеся подобным образом. Он двигался с плавным изяществом, делавшим его силу еще более значимой. Бицепсы и трицепсы бугрились, пока он вбивал скобы в столбики, закрепляя новую проволоку.

Закончив, Риз бросил молоток на мешок со скобами и стянул шляпу, чтобы предплечьем стереть с лица пот.

– Что ты здесь делаешь? – Казалось, он нисколько ей не обрадовался.