Стефани Слоун - В его власти Страница 28

— Да, мы не хотим.

Кларисса расправила юбки вокруг сидящей Айрис и отступила, чтобы оценить результат.

— О Боже! Вы выглядите ужасно.

Айрис оглядела темно-бордовый диван, специально выбранный для портрета.

— Это из-за цвета моего платья? Я подумала, бледно-кремовый идеально подходит к этому дивану.

— Non, это не платье, это вы, — прямо сказала Кларисса и подошла, чтобы стереть часть румян со щек девушки.

Айрис возмущенно закатила глаза.

— Кажется, все просто жаждут сообщить мне, как плохо я выгляжу.

— Дело в том, что румяна тут не помогут. Ругье, подайте мне лоскуток, s’ilvous plait, — сказала Кларисса, показав туда, где на столе лежала стопка тряпочек.

Кларисса догадывалась, что ее внутреннее состояние было равносильно внешнему виду Айрис. Хотя она и не пила ночью шампанское, она предпочла бы напиться, потому что лучше бы ей ничего не помнить, чем испытывать непрестанную боль в сердце.

Джеймс подал ей тряпочку и, не сказав ни слова, вернулся на свое место у двери.

Хуже всего было то, что ему это далось легко. Лучше бы Джеймс помучил ее, хотя бы немного. Но он, казалось, просто делал то, что ему было нужно для выполнения его задачи. Боль усилилась. Прошлой ночью, лежа без сна, Кларисса придумала, как вести себя в подобных случаях. Она решила при первых Признаках поднимающейся волны эмоций, угрожающих затопить ее, мысленно рисовать картину, как она топчет Джеймса, вернее, топчется на его голове. И как он постепенно погружается в землю, пока на поверхности не останется ничего, даже волос.

Кларисса совсем мало спала. Она читала и перечитывала письма матери, последнее из которых она получила днем. Но легче ей не стало, и тогда она принялась заново оживлять в памяти эпизоды, связанные с Джеймсом, от первых дней расцвета их любви до вчерашнего вечера, когда он ясно дал ей понять, что все кончено. Каждое воспоминание она сопровождала мысленной картиной, как ее нога опускается на голову Джеймса, раз за разом все глубже погружая ее в землю, пока на смену невыносимому желанию плакать не пришло чувство удовлетворения.

Кларисса зашла так далеко, что всякий раз изменяла выражение его лица. Чаще всего она воображала Джеймса сердитым, реже испуганным, а порой виноватым. Кларисса знала, что ее мать нашла бы такое поведение ребяческим. Но разве лучше рыдать, уткнувшись в подушку, пока не покинут последние силы?

Кларисса отрешенно оттирала лицо Айрис. Ребяческое? Конечно, виновато подумала она. Но это даже лучше.

— Ой! — взвизгнула Айрис отвлекая Клариссу от ее мыслей.

— Pardonnez-moi, — извинилась Кларисса, бросая испачканную румянами тряпочку в изящный сосуд у ног. Она вернулась к мольберту и взялась за кисть, готовясь сделать первые мазки.

— Месье Сен-Мишель… — начала было Айрис.

Кларисса окунула кисточку в краску и склонилась к холсту.

— Мадемуазель, важно, чтобы вы не меняли позу. — Она теперь достаточно хорошо изучила лицо Айрис и, если честно, девушка могла бы напевать арию, не мешая Клариссе работать. Но она предпочитала работать тишине и не собиралась обсуждать это.

— Я хочу сказать, — продолжала девушка, игнорируя слова Клариссы, — ну, дело в том, что я очень плохо помню прошедшую ночь. Я надеюсь, вы согласитесь восполнить пробелы.

Кларисса взглянула на Джеймса, давая понять, что отвечать она предоставляет ему. Она выучила урок и что собиралась фантазировать, просто чтобы польстить девушке. Кроме того, выходит, Джеймс не удосужился поговорить с Айрис об этом?

Мысленное уничтожение Джеймса продолжало работать. Он вызывал у Клариссы раздражение, но сердце почти не болело.

Джеймс, который сидел закинув ногу на ногу, переменил позу и положил книгу на стол.

— Я с трудом этому верю, мисс Беннетт, — сказал он с озорной ухмылкой. — Вы были, как принято говорить, первой красавицей. Мне никогда не приходилось видеть женщину, которая веселилась бы больше, чем вы на балу Киприды.

Он взял книгу и стал листать ее, как бы отыскивая страницу, на которой остановился.

— В самом деле? — На щеках Айрис появился намек на естественный румянец. — Пожалуйста, расскажите подробнее.

Джеймс громко захлопнул книгу.

Кларисса спряталась за мольбертом, подавляя смех. Идея мысленного затаптывания Джеймса оказалась удачной, решила она. Почему ей не пришло это в голову раньше?

— Так что вы помните? — перешел в наступление он, барабаня пальцами по тяжелому кожаному переплету книги.

Айрис уселась поудобнее и прочистила горло.

— Шампанское — этого я никогда не забуду. Как мы ехали на бал — выбирались тайком из Кенвуд-Хауса. Это было так захватывающе! И мужчину — высокого, темноволосого, — лепетала Айрис, смягчаясь. Она смотрела куда-то в пространство за плечом Джеймса, напрягая свой затуманенный мозг.

Джеймс столкнул книгу с колен. Она с громким стуком упала — Айрис словно очнулась.

— Да, — продолжила она, прищуриваясь, чтобы сконцентрировать внимание, — и словно я танцую. Я и в самом деле танцевала.

Джеймс наклонился, поднял книгу и положил на стол.

— О да, конечно, вы танцевали. И три раза сыграли в «папессу Иоанну»[12], каждый раз выигрывая, должен я заметить. Надо сказать, — он помолчал, разжигая интерес у девушки, — один из присутствующих, по слухам, никто другой как герцог Пайнхерст, обвинил вас в нечестной игре. Нам пришлось бежать, спасая наши жизни, и сбежать удалось с большим трудом. В эту ночь было все, что обещал Сен-Мишель. Вы не могли бы желать большего.

Айрис была явно довольна. Как и Джеймс, который откинулся на спинку стула и в третий раз открыл книгу.

Кларисса взяла кисть, опустила ее в терпентин и поводила ей, отмывая для другой краски.

— О, вот это совсем не так.

Кларисса внимательно посмотрела на Айрис и с неудовольствием заметила, что нога девушки снова постукивает по полу.

— Что вы имеете в виду, мисс Беннетт?

— Мне была обещана ночь захватывающих дух переживаний. — Айрис расправляла длинные перчатки. — И хотя я вам верю, я не могу припомнить самых захватывающих из них. Так что я требую повторения поездки.

Джеймс захлопнул книгу, призывая себя не слишком сильно выказывать возмущение.

— Но у нас было соглашение.

— Именно. А если я не могу вспомнить, что происходило, это равносильно тому, что этого не было.

— В том, что вы перепили шампанского, нашей вины нет, — заметила Кларисса, обходя мольберт, чтобы оказаться лицом к лицу с Айрис.

— Как вы смеете разговаривать со мной таким тоном, месье? — парировала выпад Айрис. Ее возмущение росло. — Вы должны помнить, что вы здесь по моей просьбе. Я с той же легкостью могу отослать вас обратно во Францию…