Ли Бристол - Дважды благословенная Страница 28

В середине ранчо возвышался хозяйский дом, в окружении небольших по сравнению с ним сарайчиков и амбаров казавшийся огромным замком. Его неприступные стены надежно защищали хозяина, его близких и его сокровища.

Дом был огромным, и его никак нельзя было назвать изящным. Площадь его насчитывала почти пол-акра, бревенчатые стены были как минимум в два фута толщиной. Огромные комнаты с высокими потолками были всегда холодными. Парадная лестница казалась перенесенной сюда из какого-нибудь дворца. Камины были такими огромными, что в них легко мог войти человек. Различные предметы крепкой, добротной мебели из дуба, обитые кожей домашней выделки, плохо сочетались друг с другом. Полы были покрыты простыми индейскими коврами. Вместо штор окна закрывали массивные деревянные жалюзи. В каждой комнате имелось по бойнице, из которой в сторону улицы торчало ружье. Все в доме носило суровый отпечаток, во всем виделось отсутствие женской руки. Чувствовалось, что хозяин дома привык жить в постоянном страхе, хотя вряд ли Кэмп признался бы в этом даже самому себе.

Сейчас Кэмп сидел на крыльце своего огромного дома, как и обычно в последние дни. Взгляд его был выжидающе устремлен вдаль.

Выйдя на крыльцо с подносом, Консуэло задержалась на миг, глядя на Кэмпа — точнее, на то, что сейчас от него осталось.

За несколько дней Кэмп очень изменился. Консуэло привыкла видеть его сильным, уверенным в себе, но сейчас лицо его было осунувшимся, волосы приобрели какой-то неопределенный цвет, словно их посыпали пеплом, а глаза… В глазах читалось что-то похожее на признание своего поражения.

За последние годы Кэмпу пришлось многое пережить, однако он всегда мужественно встречал неудачи. Но потеря дочери, по-видимому, оказалась последней каплей. Человек, в сущности, способен пережить многое — потерю имущества, чести, здоровья, надежд, — но не потерю самого близкого человека. Пока у тебя есть сын или дочь, у тебя всегда есть надежда. А ведь надежда умирает последней.

Консуэло нарочно погремела посудой, чтобы дать Кэмпу знать о своем присутствии и хоть немного вывести его из тяжелой задумчивости. Когда она поставила поднос на квадратный деревянный столик перед ним, Кэмп, очевидно, немного пришел в себя, ибо, как обычно, проворчал:

— Это еще что за пойло?

— Чай, — спокойно ответила она. — Выпей, он тебя взбодрит.

— Что я, баба, что ли, — чаи гонять? — снова фыркнул он. — Пей сама, коли тебе охота.

Консуэло тем не менее налила ему чашку и опустилась в кресло-качалку, глядя на закат. Она уже почти забыла, как выглядит закат с крыльца этого дома. Времена, когда она еще надеялась назвать этот дом своим, а его хозяина — мужем, были ею уже почти забыты.

Консуэло давно не появлялась здесь и сейчас бы не пришла, если бы не исчезновение Виктории. Дело было не только в том, что избалованная дочь Кэмпа недолюбливала ее — не это останавливало Консуэло, в чем-то она даже понимала девушку. Просто жизнь слишком сложна. Так сложна, что иной раз Консуэло впадала в отчаяние и ей казалось, что она больше не выдержит.

В последние дни Кэмпу все сложнее стало выбираться в город, но Консуэло чувствовала, что она нужна ему по-прежнему, даже больше прежнего. Поэтому-то она и перебралась к нему.

Глаза Консуэло, за минуту до того рассеянно смотревшие в пространство, вдруг стали напряженно вглядываться в даль.

— Кто-то сюда скачет.

Кэмп, взяв чашку, посмотрел туда, куда показывала Консуэло. Тревоги он не испытывал — никто не мог проникнуть на ранчо без тщательной проверки со стороны его людей, но не испытывал и радости или даже особого интереса — скорее всего это просто кто-нибудь из работников с вопросом по работе.

Всадник приближался. Это действительно был один из работников, но, судя по всему, новости, которые он привез, были важными. Не доехав до крыльца, всадник уже начал что-то кричать. Кэмп привстал, не расслышав его слов, но ему все уже было ясно.

— Она вернулась, сэр! — снова прокричал всадник. — Мисс Виктория вернулась! Они только что въехали в северные ворота!

Глаза старика засветились от радости.

— Моя дочь вернулась! — Голос Кэмпа срывался. — Она в безопасности! — Он перевел взгляд на всадника. — Ты сказал «они»? Кто с ней?

Тот сделал круг перед крыльцом, чтобы немного успокоить лошадь.

— Этот парень, сэр, которого вы посылали, как его… Кантрелл. — Пришпорив лошадь, вестник умчался.

От радости Кэмп не находил себе места. Он распахнул двери в дом:

— Розита! Санчо! Приготовьте ужин и ванну! Мисс Тори вернулась!

Дом сразу наполнился суетой, радостными голосами, топотом ног.

Консуэло знала, что должна пойти в дом, заняться соответствующими делами, но она не хотела оставлять Кэмпа. Она знала, что так же нужна ему в радости, как и в горе.

Кэмп снова вышел на крыльцо и оперся на перила, вглядываясь вдаль.

— Он справился! — воскликнул он. — Этот Кантрелл справился, я в нем не ошибся!

— Я рада за тебя, — мягко обронила Консуэло. Сцепив руки за спиной, Кэмп возбужденно ходил взад и вперед.

— Кантрелл справился! — снова повторил он. Консуэло нахмурилась.

— Означает ли это, что ты дашь ему работу?

— Почему бы и нет? Я свое слово держу! Такие парни мне нужны!

— А тебе не кажется, что от него могут быть неприятности?

— Что ж, если так, то лучше, чтобы он был у меня под носом — тогда мне проще будет это предотвратить.

— Подумай, нужны ли тебе сейчас лишние проблемы? На минуту в глазах Кэмпа мелькнула тревога, но тут же погасла.

— Да в чем, собственно, проблемы? Что он приведет сюда рейнджеров? Да они сами разыскивают его! А если и приведет, то у меня столько людей, что они сумеют справиться с целым полком. Может быть, он и опасный тип, но мне ли привыкать ко всякого рода опасным типам?

— Нет, — добавил он, помолчав с минуту, — я думаю, что Итан Кантрелл может мне пригодиться.

— О чем ты? — не поняла Консуэло.

Лицо Кэмпа приняло озабоченное выражение, но Консуэло это не очень пугало: она знала, что теперь, когда Тори вернулась, все остальные проблемы должны казаться Кэмпу мелкими. Даже лучше, если он будет думать о каких-нибудь делах — это отвлечет его от того напряжения, в котором он пребывал последние дни. А то еще, чего доброго, старый дуралей велит оседлать лошадь и поскачет навстречу дочери. А из этого вряд ли выйдет что-нибудь хорошее.

— Я долго думал. — Кэмп посмотрел на Консуэло. По его взгляду она поняла, что эти мысли для него очень важны. — И пришел к выводу, что мне здесь нужен какой-нибудь абсолютно новый человек, не связанный ни с кем из тех, кто здесь работает. Всем этим типам нельзя доверять, мне нужен свой человек. — Кэмп прищурился. — И Кантрелл кажется мне наиболее подходящим.