Ли Бристол - Янтарные небеса Страница 28

Очертив вокруг себя круг, Джейк примял траву – при этом ему пришлось повозиться с каким-то ползучим растением, которое никак не хотело поддаваться, – и вытащил ружье. Отступив назад, он выстрелил в землю. Выстрел громыхнул с такой силой, что Джессика подскочила от неожиданности. Кроны деревьев тотчас же ожили: птицы с шумом и гамом разлетелись в разные стороны, а какие-то неизвестные Джессике зверушки, обитавшие, по-видимому, в том месте, где Джейк разбил лагерь, испуганно юркнули в траву, ища укрытия. Довольный, Джейк убрал оружие в кобуру.

Взяв шест, он понес его обратно к лодке, по дороге взглянув на Джессику с плохо скрываемым презрением.

– О том, как разводить костер, наверняка представления не имеешь?

Джессика гордо вскинула голову. Хоть и угораздило их попасть в такое Богом забытое место, ничего не поделаешь, придется как-то приспосабливаться. Очень может быть, что им придется погибнуть, только вряд ли это произойдет сегодня.

– Естественно, имею! – проговорила она, пытаясь не повышать голоса.

Джейк коротко кивнул.

– Спички в сумке.

И, не удостоив Джессику ни словом, ни взглядом, зашагал прочь, продираясь сквозь кусты. Шаги его становились все глуше, пока наконец не стихли вдали.

А Джессика так и осталась стоять. Несмотря на влажную полуденную жару, ее пробирала дрожь. После ухода Джейка наступила гнетущая тишина, и Джессика чувствовала себя покинутой и никому не нужной. Ей казалось, что сотни глаз наблюдают за ней с ветвей кустарника, с веток деревьев, с противоположного берега. Она попыталась представить милую сердцу усадьбу «Три холма», такую красивую, изысканную, мирную и безопасную, однако ей не верилось, что такое место и в самом деле есть на свете, а если и существует, маловероятно, что она его когда-нибудь увидит. Скорее бы уж Джейк возвращался!

Но когда Джейк вернется, он должен увидеть горящий костер, иначе он в очередной раз разозлится. А Джессике этого вовсе не хочется. Значит, нужно приниматься задело. Собрав все свое мужество, Джессика осторожно сделала один шажок, потом другой и начала собирать сухие ветки.

– Господь – мой пастырь, – забормотала она, пытаясь себя ободрить. Однако молитва не возымела должного действия.

Джессика уже, должно быть, в пятидесятый раз прочитала двадцать третий псалом, когда послышался треск веток. Джейк возвращался. Первым ее побуждением было вскочить и завопить от радости, однако Джессика заставила себя сидеть на месте. Спокойно и методично, не оборачиваясь, продолжала она подбрасывать дрова в костер. В седельных сумках Джейка нашлось изрядное количество муки и закваска. Джессика смешала эти продукты с питьевой водой из фляги. Получилось тесто. Добавив в него для вкуса ягоды ежевики, она выложила тесто на сковородку и поставила ее на угли. Лепешка должна получиться на славу!

Джейк возвращался с уткой, которую раздобыл на ужин и уже успел выпотрошить и ощипать. Выйдя на поляну, он застыл на месте как вкопанный, потрясенный невероятной картиной: Джессика сидела перед костром и пекла в сковороде хлеб.

Удивительно! Он не сомневался, что, как только уйдет от нее, она устроит истерику, после чего забьется в лодку и будет сидеть там до тех пор, пока он не вернется. А оказывается, она развела аккуратненький костерок – сообразив предварительно очистить для него место от травы и веток, – вытащила каким-то непостижимым образом из лодки тяжеленное седло, на котором теперь сидела как в кресле, и расстелила на земле пончо, чтобы не запачкать посуду. Она даже соорудила из сосновых наростов и веток пару факелов и установила их на берегу, по-видимому, для того, чтобы отпугнуть крокодилов. Джейк не знал, испугаются крокодилы или нет, но то, что Джессика додумалась до этого, ему понравилось. Сам бы он вряд ли догадался.

Понравилось ему и то, что Джессика не стала набрасываться на него с упреками, пока он сооружал вертел, насаживал на него утку и прилаживал ее над низким пламенем. Он слишком устал, чтобы вступать с ней в перебранку, и был слишком обеспокоен создавшимся положением вещей, чтобы тратить энергию на споры. Джейк был благодарен Джессике хотя бы за то, что она молчит.

Весь день он пытался убедить себя в том, что ошибается, но сейчас уже не было смысла отрицать очевидное: за следующим поворотом болота никакой дороги и никакой суши нет и не будет. Они с Джессикой заблудились, в этом нет никакого сомнения.

Джейка не столько раздражал сам этот факт, как то, что приходится в этом признаваться. Он вырос в восточном Техасе, с его пологими холмами и безграничными просторными пастбищами. Пустыни к западу от Миссури и бесконечные холмистые прерии Канзаса были знакомы ему досконально. Он великолепно умел читать следы, оставленные человеком или животным. И до сего момента слово «заблудиться» в его лексиконе отсутствовало.

Джейк с подозрением взглянул на Джессику, ожидая, что она сморозит какую-нибудь глупость или задаст какой-нибудь дурацкий вопрос и тем самым выведет его из себя. Больше всего его раздражало то, что она оказалась права насчет этого проклятого болота, а Джейк твердо придерживался мнения, что нет на свете ничего хуже женщины, оказавшейся правой. Интересно, когда она в очередной раз заявит ему, что все вышло именно так, как она говорила?

Джессика, однако, оставалась в неведении относительно его переживаний. Когда лепешка покрылись сверху хрустящей корочкой, она вытащила ее из сковородки, потом вытряхнула из сковородки крошки и набрала в нее воды для кофе. Она привыкла заботиться об отце во время путешествий и прекрасно умела это делать. Утка между тем жарилась, распространяя дивный аромат. Прозрачный сок стекал с нее в костер и шипел. У нее уже кружилась голова от голода, однако утренний урок пошел ей впрок, и Джессика дала себе слово, что спешить больше не станет. Сейчас она будет есть медленно и осторожно, ведь ей потребуются силы для дальнейшего путешествия, конца которому пока что не предвидится, и их необходимо беречь.

Джейк вытащил из сумки маленький полотняный мешочек с кофейными зернами и протянул Джессике. Она молча взяла его и принялась молоть зерна камнем. Покончив с этим, добавила воду. Во время долгого отсутствия Джейка она решила ни в коем случае не выводить его сегодня из себя, а похоже, это происходит всякий раз, стоит ей раскрыть рот.

Странно все это, размышляла Джессика, тряся сковороду, чтобы кофе перемешался с водой. До знакомства с Джейком она ни разу не повысила голос ни на одного мужчину. Ей даже подумать об этом было страшно. Однако за последние сутки настроение ее – не говоря уж о жизни – разительно переменилось. Джессика считала, что хорошего в этом мало, поскольку, если они с Джейком хотят выбраться из этого проклятого места – а такая возможность с каждой секундой становилась все призрачнее, – они должны действовать сообща. И Джессика сделала вывод, что самое лучшее для них – это общаться как можно меньше.