Юджиния Райли - Речной дурман Страница 28

Он кивнул в сторону приюта:

— Если ты хочешь помогать здесь два или три дня в неделю — хорошо. Но с этого момента твоим главным занятием буду я, моя хорошая.

Хотя упоминание Джэардом о свадьбе и детях опять тронуло в Жасмине какую-то чувствительную струну, ее начало беспокоить, что он отказывался выслушать ее сомнения.

— А я могу высказать свое мнение? — спросил Джэард.

Он притянул ее к себе, глядя на нее сверху вниз пылким взглядом.

— Единственное, что я хочу услышать от тебя любовь моя, — это «я люблю тебя, Джэард».

Жасмина смягчилась.

— А если я не могу сказать что я тебя люблю? — вздохнула она.

Он улыбнулся с нежностью, но в глазах его было выражение твердой решимости, когда он погладил ее по щеке.

— А, тогда пришло время, чтобы я начал тебя учить.

В приемной приюта для сирот святой Марии Жасмина и Джэард сказали монахиням так, как их научил отец Гриньон. Обе, и сестра Филомена и сестра Схоластика, ужаснулись. Настоятельница приюта, мать Марта, обещала Жасмине, что она и другие сестры никому не расскажут о ее несчастливом браке, пока он не будет объявлен недействительным. А когда мать Марта спросила Жасмину не собирается ли она вернуться на работу, девушка обещала помогать им часть дня.

Жасмина попросила у матери Марты разрешение показать приют Джэарду, и та любезно согласилась. Когда они покидали приемную, Джэард старался сдержать улыбку.

— Добрые сестры пришли в такой ужас, что они были свидетельницами на таинстве твоего венчания с Бодро. Я уверен, что они никогда никому не скажут ни слова об этом, — сказал он Жасмине.

Жасмина показала ему старое здание приюта. Оно было двухэтажным, в нем располагались приют и школа. На первом этаже было несколько небольших классных комнат, приемная приюта и столовая, на втором — спальни для девочек и сестер. Коридоры были наполнены шумом детских голосов: одни повторяли алфавит, другие читали вслух, третьи учили таблицу умножения.

Проходя вместе с Жасминой по комнатам и коридорам, Джэард оценивающе их разглядывал, замечая порванные обои, вытертую от времени обивку на мебели, провалившиеся доски на лестнице. Наверху, стоя в одной из общих спален и глядя на ряды простых железных кроватей, он заметил:

— Здесь везде очень чисто, но все требует ремонта.

Жасмина кивнула:

— Деньги — это всегда проблема для приюта. Мы делаем все, что можем.

— Я уверен в этом, — улыбнулся он. — Жасмина, расскажи мне, как ты стала учительницей в приюте. Я заметил, что ты не монахиня, моя дорогая!

Жасмина покраснела.

— Правда?

В смущении она подошла к одной из кроватей и стала поправлять покрывало, а потом наклонилась, чтобы поднять с пола тряпичную куклу, и любовно усадила ее на подушку. Выпрямившись, она ответила:

— Ну… несколько лет назад я окончила свое образование здесь, в Натчезе, в академии Марсилли, школе для девочек, учрежденной католической церковью. Затем, когда сестры милосердия были готовы открыть приют, им не хватало воспитателей, и поэтому епископ Чанч предложил им взять на работу меня. Понимаешь, у моего отца как раз незадолго до этого случился первый сердечный приступ, и в церкви знали, что мне нужен заработок.

— Понимаю, — задумчиво сказал он. — Ваш епископ оказался очень внимательным.

Он опять оглядел казавшиеся бесконечными ряды кроватей.

— А каким же образом такое большое количество детей оказывается в приюте?

— О, они попадают сюда по разным причинам, — объяснила Жасмина. — Некоторые девочки оказались сиротами в прошлом году во время той ужасной эпидемии холеры в Натчезе, многие семьи также пострадали от эпидемий желтой лихорадки. Некоторые из наших питомцев потеряли родителей во время пожаров и кораблекрушений, некоторых просто бросили, у нас также есть девочки чьи матери были женщинами легкого поведения отдавшими их еще младенцами в церковь святой Марии.

Джэард, нахмурившись, внимательно слушал.

— А сколько всего девочек здесь сейчас?

— О, около шестидесяти пяти.

— И вы можете найти семью для каждой из них.

— Для некоторых из них, — поправила его Жасмина. — Легче всего нам удается устроить в дома тех, кто учится на поварих и швей. С другими, откровенно говоря, труднее.

Он мрачно кивнул.

— С этим нужно что-то делать, — сказал он, выразительно указывая на убогую обстановку.

Жасмина улыбнулась, тронутая интересом Джэарда к приюту и судьбе детей.

Они спускались по лестнице, когда прозвенел звонок, возвещая окончание дневных занятий. Джэард усмехнулся при виде группы девочек, бросившихся к Жасмине с вопросами о том, где она была. Девочки выглядели здоровыми, сытыми и счастливыми, но одеты были в поношенные неподходящих размеров платья. Жасмина была избавлена от ответов на множество вопросов, так как подошли сестра Филомена и сестра Схоластика и еще раз любезно поздоровавшись с Жасминой и Джэардом, выпроводили детей через черный ход на улицу на дневную перемену.

Одна маленькая девочка со светлыми волосами задержалась и, когда другие ушли, бросилась к Жасмине в объятия.

— Мисс Жасмина, вы вернулись так быстро! — вскричала Мэгги, обнимая Жасмину за талию. Потом ее голубые глаза остановились на Джэарде.

— А где человек, за которого вы собирались выйти замуж?

— Я э… Мэгги, в конце концов я решила не выходить замуж, — ответила Жасмина прерывающимся голосом, обнимая девочку, которую она так полюбила. Она не хотела обманывать Мэгги, но чувствовала, что Мэгги лучше не знать о предательстве Клода Бодро.

— Хорошо… я очень рада, — отвечала Мэгги, к удивлению Жасмины.

Когда они разжали объятия, девочка взяла Жасмину за руку и серьезно добавила.

— Мне не понравился француз.

Жасмина не могла удержаться от смеха.

— Не понравился?

В ответ Мэгги покачала головой:

— Нет, у него черные глаза, а я не доверяю черным глазам.

Потом с неподдельным детским любопытством она посмотрела на Джэарда, а он в ответ улыбнулся ей.

— Он мне нравится. У него голубые глаза, как у меня. Теперь вы за него выйдете замуж, мисс Жасмина?

На это Джэард разразился веселым смехом, а Жасмина густо покраснела.

Весело глядя на девочку, Джэард подошел к ней ближе и, наклонившись, спросил:

— Ты, наверное, Мэгги?

— Да, сэр, — ответила она с серьезным видом.

— А я мистер Хэмптон, друг мисс Жасмины.

Подмигнув Жасмине, он продолжал:

— Скажите, мисс, вы можете хранить тайны?

Мэгги улыбнулась, показав на щеках очаровательные ямочки.

— Да, сэр. Я очень хорошо храню тайны.