Нэн Райан - На всю жизнь Страница 29

Но в ее душе запечатлелся незабываемый образ печального рыжеволосого мальчугана.

Кей нетерпеливо позвонила в колокольчик у черного входа в клуб «Золотая карусель». Ее впустил улыбающийся слуга-китаец Ника, Лин Тан, кланяясь и провожая ее до черной лестницы. Лин Тан довел Кей до личных апартаментов Ника.

— Хозяин только что выйти, мисс капитан, — произнес вежливый слуга-китаец, вводя ее в просторную гостиную и оставив там одну.

Нахмурившись, не желая даже присесть, Кей в напряжении стояла у входных дверей, готовая в случае необходимости броситься в укрытие. Проходили минуты, а Ник Мак-Кейб не появлялся. Раздосадованная тем, что он заставил ее ждать, Кей сказала себе, что не позволит невнимательному владельцу салуна вывести ее из равновесия.

Она несмело окинула взглядом роскошную комнату. Вытянутый диван и легкие, с обивкой стулья были на вид прочными, дорогими и очень удобными. Видно было, что они принадлежат мужчине. То же самое можно было сказать о массивных блестящих столах из красного дерева, пушистом ковре, тяжелых портьерах.

Кей решилась наконец подойти к зеркалу, начинающемуся от каминной доски и доходящему до потолка. Огромное зеркало, обрамленное сверкающим серебром, производило необычайное впечатление. Кей придвинулась поближе, взглянула в красивое полированное стекло. Она нахмурилась, когда, наклонившись к зеркалу, заметила, что из-под шляпки выбился рыжий локон, повиснув на левой щеке. Ей сразу же вспомнились нечесаные рыжие вихры маленького сироты.

Кей огляделась по сторонам. Никого не было видно. Она поспешно сняла черный армейский капор, бросила его на ближайший стул. Стоя прямо перед зеркалом, она зачесала назад непокорные рыжие волосы и аккуратно уложила их с помощью шпилек. Изучая свое отражение, Кей ущипнула себя за бледные щеки, чтобы они порозовели. Она поворачивала голову из стороны в сторону, критически оценивая свою внешность. Она слегка покусала губы, чтобы придать им большую пухлость. И, совсем забывшись.

Кей горделиво улыбнулась, прикасаясь нежными пальцами к высоким, красиво очерченным скулам.

— О-о, капитан, вам придется произнести лишнюю молитву за это маленькое проявление тщеславия.

Кей уронила руки и обернулась. Цокая языком, в проеме двери стоял Ник Мак-Кейб, прислонившись мускулистым плечом к полированному дверному косяку.

— Не имею представления, о чем вы говорите, — ответила Кей, и ее щеки опять залила краска.

— Вы прихорашивались, капитан. И я это видел. — Ник лениво оторвался от двери и подошел к ней. В руке у него был наполовину выпитый стакан спиртного, и, судя по тяжелому взгляду его серебристо-серых глаз, это был не первый стакан за сегодняшний день.

— Ничего подобного я не делала, — спокойно произнесла Кей.

— И вы не боитесь быть уличенной в греховной лжи, не говоря уже о другом грехе — самодовольстве и тщеславии? — Ник покачал темноволосой головой. — Что ж, теперь моя вера и в самом деле поколеблена.

— Я не лжива и совсем не тщеславна, — произнесла Кей, стараясь оставаться спокойной. Мужчина был, очевидно, в стельку пьян. Спорить с ним было бы глупо и бесполезно. — Я всего лишь поправляла растрепанные волосы, поскольку мне нужно заботиться о том, чтобы выглядеть достойно.

Понимая, что может заставить ее потерять достоинство и разозлиться, Ник сказал:

— Вам ни в коем случае нельзя забывать о своем достоинстве.

— Не забуду, — ответила она, — так что можете не беспокоиться.

Несколько мгновений Ник молчал, в задумчивости изучая ее, отчего ей стало не по себе.

— Ну вот, вы и здесь, капитан Кей, — наконец произнес Ник с язвительной ухмылкой, — одна в берлоге Ника Мак-Кейба. Мне кажется, вы чувствуете себя здесь, как дома.

Кей мудро проигнорировала насмешливую реплику. Она подметила свежевыстиранную белую рубашку Ника, его безупречно сшитые темные брюки с тщательно заутюженными складками. Дорогие замшевые туфли ручной работы.

— Я хочу отметить, мистер Мак-Кейб, — с улыбкой произнесла Кей, — что вас можно обвинить в беззастенчивом самолюбовании.

— Капитан, это возмутительно. — Низкий голос Ника звучал наигранно. — Мои мысли постоянно заняты насущными проблемами человечества.

Кей не было смешно.

— Мак-Кейб, нетрудно заметить, что ваши интересы ограничены вашей внешностью, вашими женщинами и деньгами, необходимыми для того и другого.

Несколько развязно Ник ответил:

— А разве есть что-нибудь еще?

— Для вас? Очевидно нет. — Она скорчила гримасу, давая понять, что находит его до отвращения легкомысленным. — И все же я не перестану молиться за то, чтобы однажды вы захотели жить более осмысленной жизнью.

— Полагаю, ваша жизнь более осмысленна?

— Надеюсь, что в конечном счете да. Вы когда-нибудь делаете что-нибудь для других, а не для себя? Думаю, нет. Вы делаете то, что вам нравится и когда нравится.

— А вы когда-нибудь пробовали так жить, капитан? — Ник приподнял широкие плечи, и от этого тонкая ткань белой рубашки обтянула его мускулистую грудь.

Отказываясь отвечать на его вопрос, Кей сказала:

— Кроме того, вы недоброжелательны, полны сарказма и абсолютно непочтительны. Эгоистичны, жадны до денег и наслаждений. Язычник, грешник.

— Аминь. И все в этом роде, — согласился Ник, поднимая стакан. Он залпом выпил содержимое и улыбнулся той недоброй, опасной улыбкой, которая заставляла сжиматься сердце Кей. Она впервые заметила у него над глазом маленький шрам. Это придавало Нику несколько зловещий вид. — А вы, капитан, полагаю, святая?

— Солдат Христова войска, — заявила Кей.

— А-а, верно. Вот она — надежда небес. — Ник придвинулся ближе.

Кей в смущении подалась назад.

— Вы пьяны, — проговорила она.

— Нет еще, но я этого добиваюсь, — подтвердил Ник.

— Вы очень дурной человек, Ник Мак-Кейб.

— И я плох для вас, капитан. — Он осушил стакан. Его губы заблестели от спиртного. — Вы не доверяете мне, раз уж отвергаете меня, так ведь?

— Да, — призналась Кей, — не доверяю.

— Ну что же, — произнес Ник удивительно тихим голосом, — вы имеете на это право.

— Но я намереваюсь переделать вас — испорченного и злого человека в хорошего, Ник Мак-Кейб.

Криво усмехнувшись, Ник быстро ответил:

— Вам кажется, что вы не знаете меня, а вы не знаете самое себя.

И снова он приблизился к ней. Он стоял так близко от нее, что Кей чувствовала тепло, исходящее от его высокого, стройного тела, вдыхала его чисто мужской запах, запах спиртного в его дыхании. Слегка прикрыв сверкающие серые глаза, в упор глядя на ее рот, Ник произнес:

— Капитан, я бы мог добиться того, чтобы к вечеру вы согрешили со мной.