Эйлин Драйер - Как истинный джентльмен Страница 29

— Признайся, это была твоя идея насчет пеньюара?

Барбара понимающе улыбнулась и покачала головой:

— Скажешь ей правду обо мне?

Диккан нахмурился:

— Еще чего! Зачем?

Бабе поглядела на него так, словно перед ней был самый большой глупец в истории человечества.

— Она узнает. Я это сразу поняла.

— Если только ты сама ей не скажешь. А теперь будь хорошей девочкой и иди к своей госпоже. — Легко хлопнув ее по спине, Диккан, насвистывая, вышел за дверь.

Видимо, Грейс все же заснула в кресле у потухшего камина. Ее разбудили тихие голоса в гостиной. Потирая глаза, она потянулась и вылезла из кресла.

Стоило ей только ступить на пол, как она поняла, насколько опрометчиво поступила, заснув сидя. У нее свело колено, и ногу пронзила острая боль. Несколько мгновений Грейс могла лишь неподвижно стоять на месте, вцепившись руками в спинку стула.

Но, как и всегда, судорога прошла. Правда, на этот раз Грейс уже не могла притвориться, будто это ерунда. Случившееся напомнило ей, чего стоила Диккану эта женитьба. Он оказался связан не только с некрасивой женщиной, но еще и с калекой.

Грейс потребовалось время, прежде чем она смогла заняться будничными делами.

Когда в дверь постучали и вошла Шредер, Грейс принимала ванну. Она не обратила внимания на то, как приподнялась бровь Барбары при виде ее хлопковой ночной сорочки. Она была слишком поглощена мыслями о предстоящей встрече с Дикканом. Им нужно забыть случившееся прошлой ночью. Грейс знала одно: мужчины не любят признавать свои ошибки. Поэтому ей надо взять дело в свои руки.

— Не знаешь, Биддл уже разбудил мистера Хиллиарда? — спросила она, закончив закалывать волосы шпильками.

Хорошенькая блондинка нахмурилась:

— Полагаю, мистер Хиллиард уже спустился к завтраку, мадам.

Грейс вздохнула. Она предпочла бы встретиться с ним наедине, но не собиралась упускать такую возможность. Поблагодарив Шредер, она оделась, собрала свои списки и спустилась в гостиную, где Диккан читал «Таймс» за кофе и бифштексом.

— Доброе утро, Диккан, — сказала Грейс, с облегчением услышав свой будничный голос.

При виде мужа ее сердце тревожно забилось. Он облачился в безупречно сшитый сюртук табачного цвета и светло-коричневые бриджи, его растрепанные накануне кудри были уложены мягкой волной. И этот красивый мужчина принадлежал ей, пусть всего несколько мгновений.

— Дорогая, — отозвался Диккан, вскакивая и пододвигая стул.

Грейс чуть не поморщилась, заметив его напряженный взгляд. Он едва мог смотреть на нее. В этот миг случившееся будто накрыло их тяжелой пеленой, и Грейс стало трудно дышать. Ее лицо вспыхнуло от запретных чувств, которые он сумел в ней пробудить. Но сейчас у него был такой расстроенный вид.

— Спасибо, — как можно спокойнее ответила Грейс и села. — Бифштекс выглядит аппетитно.

Рядом безмолвно возник официант.

— Бифштекс, мадам?

Отложив списки в сторону, Грейс улыбнулась:

— Да. И пожалуйста, с кровью. И яйца. И еще булочки со взбитыми сливками и джемом. Чай и, пожалуй, немного фруктов. У вас есть апельсины? Я полюбила их в Испании.

Официант поклонился и ушел. Диккан с сухой улыбкой сел на свое место.

— Может, им лучше притащить сюда целого бычка?

Грейс усмехнулась:

— Это лишнее. А пока продолжай читать. Если потом у тебя будет несколько свободных минут, я бы хотела узнать твое мнение насчет списка выставленных на продажу домов. Собиралась заняться этим сегодня.

Любой заметил бы в глазах Диккана лишь изумление. Грейс увидела, как беспокойство превратилось в удивление, а потом сменилось облегчением. Ей показалось, что он специально выбрал для их утренней встречи гостиную, чтобы она не могла заговорить о прошедшей ночи. Грейс надеялась, он успокоился. Она не больше его хотела обсуждать случившееся. Ее тело и без того напоминало ей о совершенной глупости. Грудь болела, а руки и ноги ослабли.

— Вы меня поражаете, мадам, — протянул он, кивнув на разложенные на столе листки бумаги. — Чем собираетесь заняться после обеда? Серьезные планы?

— Пока нет. По крайней мере пока не доставят мой гардероб.

— Сегодня или завтра ты увидишься с Кейт. Я могу попросить ее взглянуть на дома. Ока опытна в таких делах.

Грейс подняла глаза, ожидая увидеть на его лице раздражение. Но ее сердце вновь замерло, потому что она обнаружила лишь горькое сожаление и растерянность. Конечно, это длилось лишь одно мгновение. Диккан прекрасно умел скрывать свои чувства. Но она успела заметить, и ей стало больно.

Однако и Грейс привыкла не показывать собственные обиды. К счастью, в эту минуту подали завтрак, и официант поставил перед ней полную тарелку. Прекрасный способ убить время, хотя у нее и пропал аппетит. Диккан снова вернулся к «Таймс», а она к своим спискам.

— Сегодня утром у меня встреча в Уайтхолле, иначе я бы пошел с тобой посмотреть дома, — наконец сказал он. — Я предложил тебе дождаться Кейт, потому что она хорошо знает Лондон. Я не хотел тебя обидеть.

Грейс подавила вздох.

— Если хочешь, я, конечно, подожду Кейт, но я не люблю ждать. Если бы ты хоть посоветовал, что именно из недвижимости нам надо приобрести…

— Давай сначала ты, — предложил Диккан, откладывая газету. — Есть какие-нибудь мысли?

Мгновение Грейс боролась с нахлынувшей болью. Да, мысли у нее были. Всю жизнь она готовила для себя дом в Лонгбридже. Но она собиралась жить там одна, в блаженном уединении. А сейчас ей надо подлаживаться под вкусы Диккана.

— Что ж, — начала Грейс, намазывая маслом последнюю булочку, — я бы предпочла, чтобы наш дом не был похож на коровник или здание, в которое попало ядро. Что до украшений, то у меня нет особых пристрастий.

Диккан иронично приподнял бровь.

— Коровник?

Грейс улыбнулась:

— Там очень тепло зимой. А коровы были бы нетребовательными гостями. С ними нетрудно найти общий язык.

— Никаких коров, пусть даже и самых обходительных. Хозяйки домов в Мейфэре с подозрением относятся к скоту.

— Значит, в этом мы сходимся. Что-нибудь еще? У тебя ведь поместье в Глостершире. Хочешь оттуда что-нибудь перевезти?

— Ни за что на свете. Это темный, мрачный дом, а из картин там только портреты моего двоюродного дедушки Филберта, который тоже был мрачной личностью.

Грейс улыбнулась. Но когда подняла глаза, то увидела, что Диккан молчит. Он пристально глядел на нее, его лицо было решительным. И тут она поняла.

— Дети, — с ужасом произнесла она. — Я не подумала…

Надо было думать прежде, чем он пришел к ней накануне. От этой мысли на лице Грейс вспыхнул румянец.