Мэри Бэлоу - Рождественская невеста Страница 29

Он чувствовал себя, как будто его подбросил бык, о котором она говорила, а после приземления он его растоптал. Значит, это правда. Он больше не должен уверять себя в том, что его подозрения абсурдны. Она не признала правду, но само отсутствие такого признания было достаточным доказательством.

Она была беременна. От него. Он почувствовал головокружение, как будто эта мысль только что пришла ему в голову.

Что к дьяволу они будут делать?

И почему он себя об этом спрашивает?

* * *

Она проклинала его всю ночь, которую провела без сна. Она разбила свое любимое блюдце, схватив его с комода и швырнув об дверь. Она думала назвать его лжецом, а тете сказать правду, хотя она хотела поехать куда-нибудь одна, чтобы никто не знал, а потом приказать Хоббсу отказать ему от дома.

Но он придет завтра утром, даже если она расскажет тете и Хоббс попытается его остановить. Она безмерно верила в силу и решительность Хоббса, но у нее было отвратительное ощущение, что Эдгара Доунса никто не остановит. Он придет и вытянет из нее правду, а потом примет на себя ответственность за ситуацию, что бы она ни делала.

Она не будет плясать под его дудку. Нет, не будет. Она не сомневалась, что он все спланирует до самой мельчайшей детали. Она не сомневалась, что он найдет ей безопасный и уютный дом, где она будет скрываться до родов, а потом найдет ребенку уважаемую семью. Он все это выполнит с профессиональной эффективностью и конфиденциальностью. Никто никогда не узнает правду. Никто никогда не узнает, что они были больше друг для друга, чем просто приятели. И он за все заплатит. Она в этом тоже не сомневалась. Ему отправят все счета.

Она не позволит этому случиться. Она будет кричать правду на крышах, пока не разрешит ему защитить ее репутацию и обеспечить ее безопасность. Уж лучше тогда она сохранит ребенка и возьмет его с собой, куда бы ни поехала, чем позволит ему хорошо скрыть само его существование.

И все же, подумала она, насмехаясь над собой, у нее не нашлось мужества, чтобы рассказать своей тете. Она выйдет с ним в свет завтра утром, двое знакомых, которые посещают вместе галерею, замечательно уважаемое заведение и она позволит ему себя запугать.

Никогда!

Она будет бороться с Эдгаром Доунсом до смерти, если нужно. Эта театральная мысль заставила её закусить губу от презрения, снова.

Она сообщила тете за завтраком, что мистер Доунс будет сопровождать ее в Королевскую Академию. Он заметил, что хотел бы пойти туда, когда они танцевали накануне вечером, а она сказала, что это одно из ее любимейших мест. И поэтому он попросил позволения сопровождать ее туда утром.

– Я пообещала показать все лучшие картины, – сказала она.

Миссис Кросс пристально на нее посмотрела.

– Ты хорошо себя чувствуешь, Элен? – поинтересовалась та. – Я привыкла, что ты по утрам остаешься дома, так что я сама договорилась погулять.

– Великолепно, – ответила Элен. – Вы идете по магазинам?

– С несколькими другими леди, – заметила миссис Кросс. – Ты не возражаешь?

– Мне не слишком нужна компаньонка в моем возрасте, Летти, – ответила Элен. – Я считаю, что мистер Доунс достоин доверия, чтобы меня сопровождать.

– Конечно, – согласилась ее тетя. – Он невероятно милый мужчина, когда миссис Парметер начала высказываться насчет его родословной, как будто думала, что мы тут же мистера Доунса разорвем, я очень резко ответила миссис Парметер прошлым вечером, что мистер Доунс больше джентльмен, чем многие из аристократических семей. Мне кажется, что он не равнодушен к тебе, Элен. Так жаль, что он единственный сын своего отца, и он обязан исполнить свой долг и жениться на юной леди, чтобы он смог заполнить детскую и получить наследника для того имения возле Бристоля. Девочка Грейнджер ему не подходит, хотя она хорошенькая и очень милая. У нее не было ни времени, ни возможности развить характер.

– А у меня было? – улыбнулась Элен. – Вы думаете, что ему будет лучше со мной, Летти? Бедняга мистер Доунс.

– Позволь мне сказать, что ты можешь хорошо вести в танце, – сказала миссис Кросс. – Но я думаю, что он тоже сможет вести. Однако, он должен выбрать юную леди.

- Как мрачно,- со смешком сказала Элен.- Но я и за миллион фунтов не стану моложе, Летти. Я содрогаюсь, когда думаю, какой девочкой я была.

По крайней мере, у нее будет преимущество над мистером Эдгаром Доунсом, этим утром, подумала она, когда они с тетей заговорили о другом. Она встретится с ним на своей территории - дома. Ее тетя собирается погулять утром. Значит ей и мистеру Доунсу не нужно покидать дом. Не нужно будет мило улыбаться другим людям на улице или в галерее. Она может кричать, и орать, и швыряться вещами, сколько душе угодно. Она сможет использовать любые слова, по настроению.

Только одно она не могла сделать, - по крайней мере, не смогла сделать прошлой ночью. Оказалось, она не могла солгать Эдгару Доунсу.

Она могла бы избавиться от него в одно мгновение. Если бы только была в состоянии это сделать. Но она презирала ложь. Она бы скрыла правду, но никогда бы не солгала.

После завтрака она прошла наверх, чтобы переодеться и причесаться. Она хотела выглядеть и чувствовать себя наилучшим образом прежде, чем наступит время встретиться с посетителем.

Она ждала его в гостиной уже час, когда он пришел. Хоббс получил от неё указание сразу проводить его к ней.

Глава 9

Эдгар был удивлен, что его допустили в её дом. Слуга, с весьма безразличным выражением лица, прошествовал впереди него наверх, постучал в дверь гостиной, и, открыв её, объявил о его приезде.

Элен была одна. Она стояла, облокотившись на каминную полку, и выглядела удивительно привлекательной в темно-зелёном халате простого, классического покроя. Ее подбородок был гордо приподнят. Она не улыбалась, даже общепринятая вежливая полуулыбка отсутствовала на ее лице. И она не была готова к прогулке.

- Спасибо, Хоббс, - сказала Элен. - Доброе утро, мистер Доунс.

Ее лицо было бледным. Под глазами залегли тени. Возможно, она плохо спала - подумал Эдгар. Мысль о том, что эта гордая, изящная женщина была беременна от него, всё ещё вызывала головокружение и заставляла задерживать дыхание.

- Я полагаю, следовало ожидать, - сказал он, - что Вы, так или иначе, даже в этой ситуации, постараетесь поступить по-своему. Мы не пойдём любоваться портретами и пейзажами?

- Ни сегодня и ни в какой другой день, мистер Доунс, - ответила женщина. – Тем более вдвоём. Моей тёти нет дома. Я могла бы наказать Хоббсу не впускать Вас, но Вы настолько неблагородны, что устроили бы сцену. Поэтому, если у Вас есть что сказать, надеюсь, более разумное чем то, что Вы говорили прошлым вечером, пожалуйста - говорите и уезжайте. У меня есть дела и поважнее.