Барбара Мецгер - Скандальная жизнь настоящей леди Страница 29

— Я… я думаю, что смогу сделать это.

— Тогда поцелуй меня, Нома. Для практики, разумеется.

— Конечно. — Симона встала и шагнула к его стулу. Она наклонилась, закрыла глаза и коснулась плотно сжатыми губами усов майора.

— Боже, милая, так ты на самом деле не актриса?

Глава 10

Симона отпрыгнула назад, словно ошпаренная.

— Вы знали, что я не распутница.

— Я не знал, что тебя никогда не целовали, черт возьми!

— Меня целовали. — Прежде, чем он смог обвинить ее во лжи — неужели поцелуй был так плох, что он понял это? — девушка исправила свое утверждение: — То есть барон поцеловал меня до того, как я ударила его кочергой. Сын моего предыдущего хозяина однажды поймал меня одну в детской, и поцеловал меня, пока я не успела позвать на помощь. И меня должным образом целовал джентльмен под омелой, в последнее Рождество, которое я провела дома.

— Этот проклятый викарий? Ничто из этого не считается. Боже, нас разоблачат в течение часа после нашего прибытия. С таким же успехом ты можешь носить пояс верности, если будешь демонстрировать так мало энтузиазма к занятиям любовью. Проклятие, ты будешь выделяться, как осел на ипподроме в Эпсоме. Я стану посмешищем, если привезу девственницу на вакханалию, а тебе запретят участвовать в этих глупых играх. А хуже всего то, что никто не станет разговаривать с вами.

— Я смогу научиться. Насколько это может быть трудно?

— Предполагается, что это нетрудно, ради всего святого, и есть много того, чему можно научиться! Предполагается, что это мне будет… Не обращай внимания. Расслабься и попытайся снова.

Расслабиться после того, как майор заорал на нее так громко, что кошка выбежала из комнаты? В этот раз Симона попыталась смягчить свои губы. К тому же она не закрывала глаз, чтобы удостовериться, что найдет его рот, а не усы. Ей удалось добиться своей цели — после того, как она столкнулась с его носом. Губы майора были теплыми и податливыми под ее губами, отнюдь не неприятное ощущение, решила она.

— Вот, — проговорила девушка, отстраняясь так быстро, что сбила с него очки. — Видите, я могу это делать.

Он совсем ничего не видел, потому что держал глаза закрытыми, пока возвращал очки на свой нос.

— Едва ли это можно назвать поцелуем. Больше похоже на холодное прикосновение губ, такое быстрое, что его можно принять за падающий снег. Дьявол забери это, но пары, женатые в течение тридцати лет, умудряются вкладывать больше эмоций в объятия по сравнению с этим. Скажи мне, Симона, ты хочешь поцеловать меня или нет?

— Нома, сэр, а не Симона.

— Ты избегаешь ответа на мой вопрос. Я знаю, кто ты. Да или нет?

Симона не могла ответить «нет» и потерять свою работу. «Да» было бы ложью, о которой он немедленно узнает.

— Это… это усы. Мне не нравится их прикосновение.

Майор пригладил смущающий ее предмет.

— Без них я буду ощущать себя голым. Но скажи мне вот что, Нома, что, если бы я попросил тебя посетить прием с другим мужчиной, который будет чисто выбрит, молод и довольно привлекателен?

Симона возмутилась больше, чем могла бы возмутиться, если бы он сказал ей, что она целуется как корова.

— Я не позволю передавать меня по кругу, как флягу с вином. Я заключила соглашение с вами и ни с кем другим. Ваш друг может оказаться более требовательным в отношении моих услуг и менее привлекательным для меня.

— И ад может замерзнуть, — пробормотал майор. Вслух же он произнес: — Я боялся, что вы это скажете. Но что, если он тоже будет Харри?

— Как он может им быть? Либо вы Харри, либо вы — не он. Вы говорили, что никогда не лжете.

— Ага, и это проблема.

— Что не имеет никакого смысла. Может существовать любое множество Харри, но вы — только один. Харри, Харрисон, Харольд — имя ничего не значит. Вы сами так сказали. В самом деле, я никогда не поцеловала бы мистера Харриса, и не имеет значения, как этот сухарь будет называть себя.

Майор начал кашлять, так что Симона принесла ему еще одну чашку чая.

Когда приступ удушья прошел, тот проговорил:

— Люди не всегда являются тем или кем они кажутся.

— Если это загадка, то вам придется разгадать ее для меня.

— Я не могу, пока не могу. Слишком много жизней поставлено на карту. Если вы заговорите не с тем человеком до того, как мы уедем, бессознательно прошепчете о сомнениях, то все планы могут пойти вкривь и вкось и закончатся плохо.

— Но вы сказали, что хотите, чтобы я подслушивала сплетни.

— Подслушивать, да, но ничего не выбалтывать. Позже ты все поймешь.

Сейчас девушка понимала, что, несмотря на всю красивую одежду и намерения, она, кажется, в душе все равно оставалась мисс Симоной Райленд, разумной женщиной, которой не нравились парадоксы и загадки.

— Не знаю, смогу ли я в конечно счете справиться с этим.

— Просто ты еще не вжилась в свою роль. К несчастью у нас нет месяца на репетиции. Ну, давай попробуем снова. В этот раз я возьму инициативу на себя.

— Возьмете инициативу? — Ей не нравилось, как это прозвучало, но прежде, чем Симона успела отреагировать, майор притянул ее к себе на колени, где минуту назад сидела кошка. Испуганная его быстрым движением и его силой, девушка, тем не менее, заметила его удивительно крепкие бедра, оказавшиеся под ее задом. Она могла ожидать, что бедра будут хилыми и болезненными, если бы вообще думала о бедрах джентльмена, чем до этого момента ей заниматься не приходилось. Должно быть, он все же ездит на своих лошадях, в конце концов, подумала Симона до того, как майор приподнял ее подбородок и прижался своим ртом к ее губам.

Усы щекотали кожу, а борода натирала ее подбородок, но теперь она поняла, что такое настоящий поцелуй. Его губы были теплыми и сухими, а не потрескавшимися, как у викария, слюнявыми, как у барона или холодными и твердыми, как у того распутного сына. Теперь и ее губы потеплели. Их даже начало покалывать. Затем майор высунул язык и облизнул ее губы с нежностью бабочки, не угрожающе, не навязчиво, просто… приятно. Этого должно быть достаточно, чтобы убедить любых зрителей. Как много их может быть, в конце концов? Не важно, что там наговорил майор, никто, кроме животных на ферме, не позволяет себе проводить время в компании подобным образом. Она определенно этого не позволит. Симона отстранилась, и его руки немедленно оставили ее плечи.

— Может быть, вам бы понравилось это больше, если бы вы представили себе этого молодого человека.

Ей понравился его поцелуй, до некоторой степени, во всяком случае.

— Хм, высокого, темноволосого и привлекательного?

Майор снова коснулся губами ее губ.