Селеста Брэдли - Невеста скандального шпиона Страница 3

Она осторожно взяла его руку и скользнула по ней руками, чтобы схватить его за запястье. Запястье было большим, а рука была еще больше. Вилла едва могла обхватить ее своими пальцами. Попятившись до тех пор, пока его рука не оказалось вытянутой, затем она сильно дернула вверх.

Мужчина аккуратно перевернулся, а Вилла приземлилась в пыль на свое мягкое место. Отлично. В том, что она сделала, было мало полезного, но это дало ей идею. Она просто перекатит его оттуда, где ему грозят повреждения.

Немного осторожничая, потому что она не привыкла прикасаться к… к другому человеку, Вилла вытянула конечности джентльмена прямо и вниз, как у ребенка, собирающегося скатиться вниз по травяному холму. Затем, присев позади него, она уперлась в него плечом и перекатила его лицом вниз.

— Ох, дорогой, прости меня, — она не могла изменить это. Лучше, если она сделает это быстро, пока он не задохнулся.

Она перекатывала его снова и снова. С неподобающим леди ворчанием, покрывшись потом, не говоря уже обо всех тех замечательных вещах, которые она узнала о мужской физиологии в течение своего занятия, Вилла ловко переместила мужчину так, что теперь он лежал в поросшей травой канаве под изгородью.

Перекатив его на спину в последний раз, со стоном, Вилла обнаружила, что она, тяжело дыша, полулежит на его груди. Какой все-таки он большой парень.

И как она устала, перемещая его.

Вилла отбросила назад заблудившийся локон волос. Ее прическа пришла в полную негодность во время ее усилий. Пока она убирала волосы за спину, чтобы вновь повязать их лентой, Вилла изучала свою жертву в тусклом свете заходящего солнца.

Его лицо состояло из романтических линий и чувственной силы. Его золотистые волосы были густыми и слишком длинными, но ей скорее нравилось то, как они падали ниже его подбородка. Его небритое лицо было покрыто легкой золотисто-коричневой щетиной.

В целом, он выглядел как немного беззаконный субъект. Она даже задумалась о том, не был ли он кем-то вроде мятежника. Его воротничок был простым, но отличного качества, его галстук был повязан просто, изящно, но ни в малейшей степени фатовато.

Его лицо также было покрыто пылью после всего этого перекатывания. Вилла вытащила свой носовой платок и смочила языком его уголок. Мойра забилась бы в истерике, если бы узнала об этом, но вокруг не было никого, кто бы мог видеть, как Вилла сделала такую простую вещь, и она не могла спокойно смотреть на своего товарища, находящегося в таком беспорядке.

Мягко вытирая его щеки и лоб, она задумалась над тем, кто он и откуда приехал. Раз она не знает его, значит, он не живет поблизости. Дерритон был хорошо известен в округе из-за своего прекрасного эля, но в действительности он не находился на пути из одного места в другое, так что лишь немногие экзотические путешественники проезжали здесь.

Он размеренно дышал ей в лицо, и его сердце билось в равномерном темпе рядом с ее ребрами. Вилла имела некоторый опыт в травмах — по крайней мере, она была их свидетельницей. Кажется, он не был в непосредственной опасности после своего падения.

Тем не менее, она должна в скором времени привести помощь для него. Она медленно подняла голову, чтобы посмотреть сквозь траву на разрушенное гнездо. Сейчас оно настолько было покрыто разозленными шершнями, что само гнездо скрылось под грудой беспокойных крылатых насекомых. Она могла ощущать, как от их совместного жужжания вибрирует земля. И все больше шершней прилетало с каждым проходящим моментом, чтобы приземлиться на гнездо.

Это было угрожающее зрелище. Шершни в таком количестве на самом деле могут быть опасны. Медленно, демонстрируя безвредность каждой клеточкой своего существа, Вилла опустилась обратно рядом со своей последней жертвой.

— Vespa crabro, — объяснила она ему шепотом. — Шершень обычный. На самом деле, они совсем послушные и симпатичные… в обычных условиях, — она прислушалась к яростному гулу всего в нескольких футах от них.

— В том случае, если не потревожить их гнездо, конечно, — продолжила она, она почти выдыхала слова в его неслышащее ухо. — Я бы описала это гнездо, как в достаточной степени потревоженное. Даже разрушенное. Но не чувствуйте слишком сильной вины, потому что когда пройдет лето, они проживут всего лишь несколько месяцев, самое большее.

Она издала усталый вздох и поудобнее устроилась в высокой траве.

— Мы просто должны лежать тихо и ждать. Они успокоятся, когда наступит темнота, и тогда я приведу кого-нибудь на помощь из Дерритона.

Темнота была уже близко. В действительности, вряд ли можно было бы все еще назвать это днем, так как синие сумерки уже расползались по небу. Становилось также прохладно, верный признак того, что поднимется туман. Превосходно. Холод уменьшит защитный пыл шершней, а туман еще сильнее смутит их.

Затем она приведет помощь. Она вздохнула. Обязательно будет шум, когда она это сделает. И она так ужасно устала быть причиной шума.

О, она знала, что все они любят ее, но неприятная вещь заключалась в том, что она была сиротой, воспитанной целой деревней, и каждый мог свободно критиковать ее. И каждый делал это.

Было уже достаточно плохо, что она настолько поздно задержалась в полях, но стать причиной такого несчастного случая, когда она должна сидеть в безопасности у очага? Ей никогда не устанут об этом напоминать.

Никто не будет смягчен ее объяснением, что потребовался весь вечер, чтобы найти ловушки, поставленные мистером Праттом, и разрядить их с помощью рогатки, которую она позаимствовала. Она сказала Джону, что просто идет искать последние созревшие ягоды дикой смородины.

Ее опекун не одобрял браконьерства, но он не считал подходящим занятием для Виллы предотвращение его. Конечно, подходящим занятием для нее не было и сбивание с лошадей ни в чем не виноватых незнакомцев на тропинке.

Возможно, если ее прекрасный товарищ по несчастью сам придет в деревню, своими собственными силами, то вокруг ее последнего приключения шума будет меньше. Она вытянула шею, с надеждой взглянув ему в лицо.

Никаких шансов. Он без сомнения не находился в том состоянии, чтобы ходить. Опустив подбородок на один кулак, она посмотрела на него. Она никогда не была так близко рядом с мужчиной, особенно рядом с таким великолепным экземпляром.

Никто из мужчин, которых она знала, не подойдет к ней близко, даже если они и были бы расположены к ней. Тем более ни один из них не поцелует ее, после того, что случилось с бедным Уэсли Моссом. А теперь, после Тимоти, ее репутация без сомнения станет известна везде и всюду.

В самом деле, она может прожить остаток своих дней и не узнать, что такое поцелуй. И так как этот мужчина уже без сознания, она может использовать эту уникальную возможность в своих интересах.