Энн Эшли - Колье для Изабеллы Страница 3

Не в пример графине, которая провела очень беспокойную ночь, Маркус поднялся рано утром прекрасно выспавшимся и отдохнувшим, написал короткую прощальную записку бабушке и отправился в путь, в Сомерсет.

За прошедшие двенадцать часов ветер заметно ослабел, и день был солнечным, хотя и очень холодным. Сильные серые кони очень скоро достигли поворота на Троубридж. Однако Равенхерст, к изумлению своего грума, пропустил поворот и продолжал гнать лошадей к Бату.

Грум задумался. Их цель — важная цель! — находится всего в нескольких милях к востоку от Уэльса. Неужели хозяин ошибся дорогой? Не похоже на него. Эти проницательные темные глаза обычно никогда ничего не пропускали.

— Сэр, разве вы не заметили дорожный столб? На Троубридж надо было повернуть налево.

— Видел, Саттон. Я решил немного отклониться от маршрута.

Больше никаких объяснений не последовало, но опытный слуга удовлетворился услышанным.

В высшем свете мистер Равенхерст был известен своим острым языком и грубоватыми манерами — качествами, явно унаследованными от вдовствующей графини. Но знали также, что он справедливый и благородный человек, к тому же надежный, поэтому в трудные моменты все без раздумий обращались именно к нему.

Слуги Маркуса были беззаветно преданы хозяину, и не без причины. Он умел благодарить за усердную и верную службу, заботясь о благополучии всех, кто от него зависел. Замечание графини по поводу его отношения к юной подопечной, естественно, вызвало его раздражение. Что ж, бабушка права, пришлось ему признать.

Когда Маркус оказался в незавидном положении опекуна юной девушки, ему самому только-только исполнилось двадцать шесть лет, однако он разобрался с ситуацией, как всегда, быстро и решительно. Заручившись помощью недавно овдовевшей дальней родственницы Харриет Фэйрчайлд, он поселил ее в доме покойной матери в Бате и, сдав на ее попечение осиротевшую Сару Пеннингтон, благополучно забыл о существовании девочки, вспоминая об обеих лишь в тех нечастых случаях, когда получал скучнейшие письма Харриет.

Дело в том, что, за редким исключением, Равенхерст презирал женщин. Его мрачность и резкие комментарии заставляли не одну полную надежд дебютантку искать спасения под крылышком любящей мамочки. Он не терпел приступов меланхолии и мигреней, так свойственных особам противоположного пола, а женские слезы его редко трогали. Так какая польза была бы от него в воспитании юной девушки?

Абсолютно никакой, сказал он себе. И Сара Пеннингтон лишь выиграла оттого, что Равенхерст, соблюдая дистанцию, не вмешивался в ее жизнь. Да, но он мог бы время от времени посылать девочке письма и навещать иногда… От него бы не убыло!..

К тому времени, когда серые красавцы остановились перед домом в Аппер-Камден-Плейсе, Маркус, увы, пребывал в далеко не лучшем настроении.

Приказав груму позаботиться о лошадях, он поднялся по каменным ступеням. Молодая служанка, открывшая парадную дверь на нетерпеливый стук, при одном взгляде на грозного посетителя начала заикаться и с трудом выдавила, что ее хозяйка никого сегодня не принимает.

— Неужели?! — проскрежетал Маркус тоном таким же устрашающим, как его внешность, и без приглашения вошел в холл. — Ну, меня-то она наверняка примет. Доложите, что приехал Равенхерст.

Закрыв входную дверь, девушка исчезла в комнате справа. Маркус, нетерпеливо постукивающий по полу ногой в начищенном до блеска сапоге, услышал тихое перешептывание, затем пронзительный вопль сотряс воздух.

Решив, что выждал достаточно, Маркус открыл дверь, за которой исчезла служанка, и… обнаружил свою кузину распростертой на диване. Юная горничная махала под носом хозяйки жжеными перьями, а пожилая женщина в очаровательном темно-синем дорожном костюме и отороченной мехом мантилье стояла на коленях у дивана и шептала успокаивающие слова его совершенно обезумевшей кузине. Взглянув на неожиданного гостя, Харриет Фэйрчайлд залилась слезами.

— Боже милостивый, Харриет! Что случилось, черт побери!

— Вы?.. Здесь?.. И именно сегодня! — раздались вскрики, приглушенные тонким льняным платочком, отороченным кружевами. — Сбежала, Равенхерст! Тайно сбежала! О, коварное, неблагодарное дитя! Как могла она так поступить со мной? И это после всего, что я для нее делала!

— Мэм, я уже объясняла вам, что не Сара тайно сбежала с возлюбленным, — заметила стоявшая на коленях дама, и ее проницательные серые глаза устремились вверх на высокого незнакомца. Она сразу распознала признаки с трудом сдерживаемого гнева и поспешно поднялась. — Сэр, должно быть, вы — опекун Сары. Позвольте представиться. Эмили Стэнтон. — Дама протянула руку, и ее пальцы на мгновение утонули в крепкой теплой ладони. — Думаю, нам лучше пройти в другую комнату.

Бросив нетерпеливый взгляд на все еще истерично рыдающую кузину, Маркус последовал за дамой через холл в маленькую гостиную, выходящую окнами на улицу.

— Правильно ли я понял, что моя подопечная сбежала с возлюбленным?

— А вас бы это расстроило, сэр? — Миссис Стэнтон задумчиво взглянула на него.

— Безусловно! Она была крестницей моей матери. Я потерпел бы неудачу как опекун, если бы позволил ей попасть в руки охотника за богатыми невестами.

— Богатыми невестами? — повторила дама, не в силах скрыть изумление. — Сэр, вы серьезно считаете, что Сара — состоятельная девушка?

Ее вопрос был явно воспринят как дерзость, так как темные брови резко взлетели вверх.

— Присядьте, мэм, и, прошу вас, объясните мне, что здесь происходит. Не просветите ли вы меня относительно местонахождения моей подопечной?

— Мистер Равенхерст, с возлюбленным сбежала не Сара, а моя собственная дочь!

Снова темные брови взметнулись вверх, на этот раз удивленно.

— Простите мои слова, но в таком случае вы не кажетесь мне должным образом встревоженной.

Миссис Стэнтон слабо улыбнулась.

— Да, сэр, вы правы. Я не встревожена, — честно призналась она. — Моя дочь Кларисса и капитан Джеймс Феншоу знакомы с детства. Семья Джеймса владеет поместьем в Девоншире рядом с нашим. У нас были прекрасные отношения с соседями до тех пор, пока мой муж и мистер Феншоу не поссорились из-за ничтожного клочка земли. После этой злосчастной ссоры муж строго-настрого запретил Клариссе общаться с Джеймсом, даже письменно. — Миссис Стэнтон умолкла, рассеянно теребя ленты ридикюля. — Несколько недель назад Джеймс вернулся домой с Пиренейского полуострова[2], раненый. Немного подлечившись, он отправился со своей матерью в Бат — на целебные воды, как вы понимаете. — Уголки ее губ чуть дернулись. — Но меня они не одурачили ни на минуту! Джеймс тут же завел дружбу с вашей подопечной и стал частым гостем в этом доме, как и моя дочь.