Элизабет Бойл - Без ума от герцога Страница 3

— Это ты виноват! — погрозил Джеку пальцем Паркертон.

Наконец-то что-то знакомое. Большую часть взрослой жизни Паркертон грозил ему пальцем и винил во всех бедах и неудачах.

— Не надень я твой сюртук для разговора с Люси, ничего бы не случилось.

— Извини, — произнес Джек.

— Нет-нет, на самом деле это просто очаровательно.

Глаза герцога светились мальчишеским задором, которого Джек никогда не видел. Вот почему он готов держать пари, что его старший братец спятил.

— Ты действительно помогал принимать щенков?

— Да. Собственными руками.

Джек снова посмотрел на брата.

— Ты?

Герцог кивнул:

— Да будет тебе известно, что я делал это не впервые.

Теперь пришла очередь Джека посмотреть на Паркертона вопросительно. Паркертон хочет, чтобы он поверил, будто тот бывал в конюшне и принимал щенков, как обычный конюх?

Нелепость.

— Делал, — сердито заявил герцог.

Теперь оба подошли к сути дела.

— И я не столько помогал, сколько наблюдал, — признался он. — Хотя все вернулось, когда я встал на колени в чулане.

Тут у Джека в висках застучало. Паркертон опустился на колени в чулане, чтобы помочь собаке ощениться!

Если его братец не пьян, то Джек намерен найти ближайшую бутылку и осушить.

Или две.

— Щенки как раз появлялись на свет, — с некоторым удивлением произнес герцог.

— Они умеют это делать, — заметил Джек. — А после того как щенки нашли дорогу в этот мир, что произошло дальше?

— Она повернулась ко мне…

— Леди Стэндон?

— Конечно, леди Стэндон! — возмутился Паркертон. — Ну не собака же?..

Джек надеялся, что нет. Хотя то, что его брат разговаривал с борзой, успокоило бы больше, чем то, что произошло дальше.

— Да, я это понял, — кивнул Джек, чтобы брат продолжил.

— Затем леди Стэндон спросила, часто ли я занимаюсь делами Холлиндрейка.

Герцога Холлиндрейка? А он какое имеет ко всему этому отношение?

Джек передернул плечами. Он никогда в этом не разберется, чтобы пересказать жене. А Миранда, благослови ее Господь, обожает подробности.

— Значит, она подумала, что ты поверенный Холлиндрейка? — спросил Джек.

— Хуже, она приняла меня за простолюдина, — заявил Паркертон. — Джек, неужели тебе так трудно найти приличного портного? Твой сюртук неприлично выглядит.

Джек настоял, чтобы Паркертон отправился с визитом к Люси, одетый менее роскошно, чем обычно, только для того, чтобы она выслушала его. Третья леди Стэндон славилась своим пренебрежением к помпезности и светским условностям.

— Не думаю, что сейчас стоит обсуждать моего портного, — возразил Джек.

— Да. Так вот леди Стэндон решила, что я деловой человек или поверенный, которого прислал Холлиндрейк, чтобы разобраться с запутанными делами Люси. — Упомянув ее, Паркертон снова вздрогнул. — Клифтон действительно уверен, что любит эту…

— Паркертон, ближе к сути, — напомнил Джек.

— Суть в том, что во всем виновата эта Люси Стерлинг. Если бы мне не пришлось прибегнуть к маскараду, чтобы уважить ее демократизм и плебейскую чувствительность…

— Паркертон, ты отправился туда в чужом костюме, чтобы не впутаться в дальнейший скандал. Чтобы все лондонские матроны и мамаши с дочками на выданье не подумали, что ты, герцог Паркертон, отправился к вдовушкам Стэндон с намерением жениться на одной из них.

С тех пор как Холлиндрейк посулил щедрое приданое, чтобы сбыть с рук находившихся на его попечении вдов, дом на Брук-стрит словно магнит притягивал всех лондонских охотников за состоянием и любопытных холостяков.

— Да, несколько часов назад я считал это хорошей идеей. Но это было до того, как она вошла в дом, приняла меня за простолюдина и наняла.

Джеку показалось, что у него мраморный пол закачался под ногами.

— Наняла?

Тут история брата становилась совершенно невероятной.

— Да. — Герцог потер висок, у него разболелась голова. — Я тебе уже об этом говорил.

— Расскажи еще раз, повесели меня.

— Леди Стэндон попросила меня найти ей мужа.

— Найти ей мужа?

Паркертон кивнул.

Что ж, учитывая, что Джек самый бесшабашный из Тремонтов (в свете его все еще считали Безумным Джеком), ему можно простить его реакцию.

Он захохотал.

Поскольку перед ним сидел герцог Паркертон, новейшая сваха лондонского света.

Джеймс Ламберт Сент-Мор Терстан Тремонт, девятый герцог Паркертон, не находил в своей ситуации ничего смешного.

Видит Бог, он даже не мог понять, как угодил в нее.

День начался как обычно — Ричардс тщательно выбрал ему одежду на день (камердинер сначала проконсультировался с Уинстоном, секретарем герцога, относительно планов его светлости) и разбудил его ровно в десять утра. По светским меркам, это довольно рано, но такова была одна из причуд герцога.

И, учитывая, что он происходил из семьи безумцев, никто не возражал против этой странности.

Перекусив и просмотрев утренние газеты, он отправился в «Уайтс» встретиться с Джеком и обсудить одно дело. Подобную дискуссию нельзя было вести ни в библиотеке, ни в кабинете, ни даже здесь, в главном зале. Нет, герцог всегда улаживал подобные дела в клубе «Уайтс».

И сейчас, несколько часов спустя, которые показались ему вечностью, он даже не мог припомнить, что намеревался обсудить с младшим братом.

Ах да, Арабеллу.

Джеймс тряхнул головой, решив отложить это дело. Ситуация, в которой оказалась его дочь, бледнела по сравнению с той… с той путаницей, в которой оказался он сам.

Нет, это больше чем путаница. Ситуация граничит со скандалом. Герцога можно извинить за то, что он не сразу назвал ее правильным словом, поскольку он никогда не был замешан в скандале.

Не то чтобы он не знал, что они бывают. Боже праведный, он ведь глава семейства Тремонт. А это все равно, что жить в эпицентре постоянно бушующего скандала.

Но никогда эти скандалы не возникали по его вине.

Посматривая на Джека, который все еще хохотал, Джеймс окинул брата надменным взглядом.

Но, как и все остальное в этот невероятный день, его презрение не возымело никакого действия и не прекратило взрывов хохота.

— Не вижу в этом ничего смешного, — заявил Джеймс.

— Конечно. — Джек ухитрился выпрямиться, но его губы все еще предательски дрожали. Он уцепился за лацканы сюртука, изо всех сил стараясь принять озабоченный вид.

И проиграл вчистую.

— Чего ты от меня хочешь? — спросил он, снова встав у каминной полки. — Чтобы я начал составлять перечень подходящих джентльменов для леди? Думаю, это скорее территория Уинстона, чем моя. Он бумажный человек.