Джоанна Линдсей - Влюбленный мститель Страница 3

— Мисс?

О чем это он? Ах да, спрашивает, все ли в порядке. Интересно, если она закатится истерическим смехом, что он предпримет?

— Далеко не все, — честно ответила она и тут же поспешно добавила, не желая продолжать беседу:

— Если вы к отцу, его нет дома.

— Знаю, — кивнул незнакомец и, поскольку девушка недоумевающе нахмурилась, пояснил:

— Я Винсент Эверетт, барон Уиндсмур.

— Барон… то есть новый владелец?

Невероятно! Какая наглость явиться сюда после того, что он натворил! Пришел позлорадствовать? Или просто убедиться, что они покорно исполнят его распоряжения и не придется посылать магистрата, обладавшего властью насильно выкинуть на улицу прежних жильцов? Вероятно, так и случится. Она ни за что не успеет вывезти все вещи и обстановку к завтрашнему дню, даже если бы было где голову приклонить.

Вероятно, мебель можно отправить в контору отца на пристани. Они с Томасом могли бы даже пожить там немного… будь брат чуточку поздоровее. Но даже летом там гуляли сквозняки, а сейчас с Темзы дует ледяной ветер. Немыслимо подвергнуть брата такому испытанию! Но разве у нее есть выход? Денег, чтобы нанять жилье, не осталось. Даже купить еду не на что. Она все тянула с продажей драгоценностей в надежде, что вот-вот вернется отец и все станет по-прежнему. Значит, опоздала. Теперь времени больше нет…

Первым порывом было захлопнуть дверь перед носом барона. Пусть их жилище отныне принадлежи! ему, но на этот единственный день она тут хозяйка Кроме того, он так и не сказал, что привело его сюда. И не стоит пренебрегать обычной вежливостью лишь потому, что ее уютный мирок так безжалостно разрушен. Она даст ему несколько секунд, чтобы изложить дело, и только потом захлопнет дверь перед его носом.

— Что вы здесь делаете, лорд Эверетг?

— Мой секретарь очень расстроился.

— Тот человек, что недавно был здесь?

— Да. Из его слов я понял, что произошло некоторое… недоразумение?

— Недоразумение? У меня имеется предписание.

Смысл достаточно ясен, и, кроме того, секретарь прочел его вслух, так что, думаю, я просто не смогла бы не понять…

Ларисса внезапно осеклась, расслышав горечь в собственном тоне. Какой ужас! Так откровенничать с совершенно незнакомым человеком! Но она просто не сумела сдержаться. И потом, лучше гнев, чем слезы. Она наверняка разрыдалась бы, не будь так потрясена очередным ударом судьбы. Поскорее бы остаться одной и выплакаться хорошенько!

— Я сказал не «ошибка», мисс, — поправил он, — а «недоразумение», которое, однако, невозможно исправить до возвращения вашего батюшки. Поэтому мне необходим адрес, по которому я смогу отыскать вас послезавтра.

Боевой дух мигом испарился, и плечи девушки безвольно опустились. Неужели она действительно вообразила, будто это самое «недоразумение» означает, что они все-таки не потеряют дом? — Мне нечего дать вам, — почти прошептала она. — Я действительно понятия не имею, где мы будем послезавтра.

— Совершенно неприемлемый ответ, — с едва заметным нетерпением бросил он и, сунув руку в карман каррика, вытащил карточку, которую и протянул ей. — Можете остановиться здесь, пока ваш отец не отдаст других распоряжений. Утром я пришлю за вами карету.

— А нельзя нам… побыть немного здесь, пока то дело, о котором вы упоминали, не будет улажено?

— Нет, — едва заметно поколебавшись, резко бросил он.

Вопрос стоил Лариссе огромных усилий. Она настолько не привыкла просить, не говоря уже о том, чтобы опуститься до мольбы… особенно в присутствии незнакомца. Но если он действительно готов предоставить им убежище, почему бы не здесь? Последняя надежда умерла так же мгновенно, как и появилась.

Непреклонный отказ, очевидно, послужил чем-то вроде прощания, потому что темная фигура уже растаяла в клубах снега. Ларисса даже не сразу догадалась прикрыть дверь. У нее еще хватило сил проведать Томаса. Брат метался в бредовом сне. Лихорадка, терзавшая его каждую ночь, все еще не прошла.

Рядом с кроватью в мягком кресле мирно дремала Мара Симз, няня Томаса, а когда-то и самой Лариссы, жившая с ними с тех пор, как девушка помнила себя. Она отказалась покинуть детей только потому, что жалованье немного задерживалось. Ее сестра Мэри последовала примеру доброй женщины. Раньше Мэри была экономкой, но еще в Портсмуте, когда кухарка ушла от них, призналась, что предпочитает кухонное царство всему остальному, и смирилась с понижением в должности, лишь бы заниматься любимым делом. Высокомерная экономка, сменившая ее, уволилась сразу же после того, как дом осадили кредиторы. Поразительно, как быстро новости об их финансовом крахе распространились по всей округе!

Но слава Богу, у них по крайней мере будет крыша над головой!

Ларисса могла бы радоваться, поскольку самые страшные затруднения были хотя бы временно улажены. Но войдя к себе и принимаясь за сборы, она не ощутила радости. И не испытывала к барону даже самой малой благодарности. Предлагая им жилье, он явно преследовал какие-то свои цели. Скорее всего не хотел терять их из виду, хотя и неизвестно зачем. «Недоразумение», очевидно, никоим образом не могло повлиять на их положение.

Но может, она все еще настолько ошеломлена, что не способна до конца осознать, как им повезло, может, это к лучшему, она теперь хотя бы не будет плакать ночь напролет.

И она действительно удержала слезы, но заснула лишь на рассвете.

Глава 3

Винсент стоял у камина в своей спальне с рюмкой бренди в руках, зачарованно глядя на пляшущие огоньки, словно видел какие-то соблазнительные волшебные картины. На самом деле перед глазами всплывало изящное личико с глазами не то голубыми, не то зелеными, игравшими на свету всеми оттенками бирюзы, и локоны цвета темного золота. Ничего подобного ему раньше не встречалось.

Ах, не стоило ему встречаться с Лариссой Аскот, даже близко к ней подходить! Тогда она могла бы навеки остаться безликой «дочерью Аскота», очередным выбывшим из строя солдатом в небольшой войне местного значения. Но все-таки им было суждено увидеться. Решение обольстить девушку казалось в тот момент наиболее простым стратегическим планом в его кампании против Аскота. Погубить ее репутацию, ославить на весь мир, лишить радостей брака! Еще одно пятно на добром имени семейства. Именно с этой целью он и вручил ей карточку, но, немного поразмыслив, понял, что это было всего лишь предлогом, причем довольно неубедительным.

Ах, сколько времени прошло с тех пор, когда он хотел чего-то, в самом деле хотел, и только для себя! Хотел эту девушку. Жажда мести послужила бы достойным объяснением его поступку, успокоила бы угрызения совести… будь у него таковые. Но Винсент совсем не был уверен, обладает ли такой штукой, как совесть. Бесстрастность его характера предполагала полнейшее неумение предаваться раскаянию, так что сказать было сложно.