Виктория Холт - Загадочная женщина Страница 3

– А, миссис Мортон, – сказал отец, который был с нею знаком. – А вот и мы с дочерью.

– Мадам в кабинете, – сообщила миссис Мортон. – Я доложу ей о вашем приезде.

– Будьте добры, – ответил отец. Мама взглянула на меня.

– Разве не прелесть? – прошептала она, в ее голосе звучал испуг, но я поняла, что она так не считает, а хочет, чтобы я так думала. – Какие бесценные изысканные вещи! Ты только взгляни на этот секретер! Держу пари, что он принадлежал берберийскому королю.

– Нет, – укоризненно буркнул отец.

– Смотри, какие когти на ручках этого кресла. Это явно не случайно. Ты только представь себе, родная, что ты можешь здесь найти. Как бы мне хотелось знать все об этих прелестных вещах.

Вернулась миссис Мортон, она изящно сложила руки на бомбазиновом платье.

– Мадам ждет вас в кабинете.

Мы поднялись по лестнице, вдоль которой висели гобелены и картины, и вошли в еще больше заставленную мебелью комнату, из нее мы перешли в следующую комнату, потом в следующую, и лишь третья оказалась кабинетом тети Шарлотты.

На нас смотрела высокая, сухощавая особа… Как будто моего отца переодели женщиной. Ее темные с седыми прядями волосы были зачесаны назад и заколоты в пучок. Одета она была в юбку и жакет из твида, в скромную блузку оливкового цвета под цвет своих глаз. Потом я узнала, что ее глаза всегда принимали цвет ее одежды, а так как обычно она носила серое или темно-зеленое, то и глаза принимали тот же оттенок. Она была необычной женщиной, ей следовало бы жить в маленьком городке на скромный доход, вежливо посещать знакомых, оставлять визитные карточки; возможно, иметь собственный экипаж, помогать организовывать церковные распродажи, заниматься благотворительностью и устраивать благопристойные приемы. Так нет же. Ее любовь к красивой мебели и фарфору превратились в манию. Так же, как мой отец отступил от правил, женившись на моей матери, так и она нарушила нормы, решив заняться перепродажей антиквариата. Собственное дело у женщины считалось небывалым в викторианском веке. Ко всему прочему она являлась таким прекрасным знатоком своего дела, что могла конкурировать с мужчинами. Позже я часто видела, как при виде какой-нибудь редкости ее суровое лицо загорается, и слышала, какая страсть звучит в ее голосе при обсуждении достоинств бюро стиля шератон.

Но тогда я была сбита с толку. Царивший вокруг беспорядок совершенно не походил на жилой дом, я не могла себе даже представить, что можно так жить.

– Конечно, твоим настоящим домом является наш, – сказала мама. – А здесь ты будешь жить только во время каникул. Ну, а через несколько лет…

Но я была не в состоянии представить так легко, как она, что будет через несколько лет.

На сей раз мы не остались там ночевать, а отправились прямо в школу в Шерборне, родители остановились в отеле поблизости, где и жили до отъезда в Индию. Я была тронута этим, так как понимала, что в Лондоне маме было бы гораздо веселее.

– Нам хотелось бы, чтобы ты знала, что мы неподалеку, если поначалу тебе будет трудно.

Мне было приятно думать, что на подобную жертву она решилась ради отца и меня. Кто мог ожидать, что бабочка способна на сильную любовь и сочувствие.

По-моему, я сразу стала ненавидеть тетю Шарлотту, когда та начала критиковать маму.

– Пустышка, – заявила она. – Не понимаю твоего отца.

– А я понимаю, – твердо возразила я. – Я кого угодно могу понять. Она совершенно не похожа на других людей.

Я надеялась, что своим испепеляющим взглядом я дала понять тете Шарлотте, что «другие люди» означают ее.

Первый год занятий в школе был самым тяжелым, но каникулы оказались еще хуже. Я даже строила планы уплыть в Индию «зайцем». Я заставляла Эллен, сопровождавшую меня на прогулках, приводить меня в порт, там я с тоской смотрела на корабли, гадая, куда они плывут.

– Это корабль «Леди Лайн», – с гордостью сообщала Эллен. – Он принадлежит Кредитонам. – И я рассматривала корабль, пока Эллен рассказывала о его достоинствах. – Это клипер, – говорила она. – Один из самых быстрых, какой когда-либо плавал. Он ходит в Австралию за шерстью и в Китай за чаем. Ты только посмотри. Видела ли ты когда-нибудь такой красивый барк!

Эллен гордилась своими знаниями. Она выросла в Лангмауте, более того, она обладала исключительным положением: ее сестра Эдит служила горничной в замке Кредитон. И Эллен отведет меня его посмотреть – естественно, только снаружи – когда я стану постарше.

Поскольку я мечтала о побеге в Индию, корабли приводили меня в восторг. Я находила романтичным то, что они скитаются по всему свету, нагружая и сгружая товар: бананы и чай, апельсины и древесину для производства бумаги на огромной фабрике, построенной Кредитонами, и которая, как доложила мне Эллен, обеспечила работой многих жителей Лангмаута. А недавно сама леди Кредитон открыла великолепный новый док. По мнению Эллен, это была важная персона. Она всегда помогала сэру Эдварду во всех его начинаниях, кто бы мог ожидать, что леди способна на такое?

Я ответила, что от Кредитонов можно ожидать чего угодно.

Эллен с одобрением кивнула. Понемножку я стала кое-что узнавать о городе, в котором жила.

– Как красиво входят и выходят корабли из гавани, – восхищалась Эллен. – Их белые паруса трепещут на ветру, а вокруг с криком кружатся чайки.

Я соглашалась с ней.

– На «Леди Лайн» все корабли – «Леди», «Русалки» и «Амазонки», – продолжала Эллен. – Таким образом сэр Эдвард отдает дань леди Кредитон, ведь она всю жизнь идет с ним рука обо руку и все понимает в ведении дел, что для женщины просто удивительно. – Все это так романтично, – восхищалась Эллен.

– Ну, конечно, Кредитоны – романтики. Умные, богатые, настоящие сверхлюди, – комментировала я.

– Не остри, – отвечала на это Эллен.

Она показала мне замок Кредитон. Он стоял высоко на скале фасадом к морю. Огромная крепость из серого камня, стена с бойницами и башней – настоящий замок.

– По-моему, он построен просто напоказ, – заявила я. – Сейчас ведь не строят замки, так что это не настоящий замок. Ему всего лишь пятьдесят лет, а его построили так, что он похож на нормандский, разве это не обман?

Эллен испуганно оглянулась, словно ожидала, что меня поразит гром за подобное высказывание. Правда, в Лангмаут я попала недавно, поэтому еще не осознала всего величия Кредитонов.

Но именно Эллен пробудила во мне интерес к Лангмауту, а следовательно, и к Кредитонам. Многое Эллен слышала от родителей. Когда-то… не так давно, Лангмаут не был столь величественным городом. Не было Королевского театра, не было элегантных домов на скалах над мостом. Большинство улиц были узкими и замощенными булыжником, в доки ходить по ним было небезопасно. Да и красивый «Эдвард док» не был тогда еще построен. В старые времена корабли ходили в Африку за рабами. Отец Эллен помнил аукционы, проходившие в сараях доков. Из Вест-Индии приплывали джентльмены, чтобы участвовать в торгах, они увозили рабов на сахарные плантации. Теперь все переменилось. Когда в город прибыл сэр Эдвард Кредитон, он все усовершенствовал, основал «Леди Лайн». Хотя географическое положение Лангмаута и его замечательная гавань все-таки имели значение, он никогда бы не превратился в тот город, каким его сделали великолепные Кредитоны.