Блэйн Андерсен - В сладостном плену Страница 3

Не дожидаясь на свой первый призыв, она вновь прокричала:

— Умоляю, помогите же!

И на этот раз ответом на ее отчаянный крик была безнадежно жуткая тишина.

— Твои родичи тебе уже не помогут, — нарушил тишину глухой голос Торгуна.

Его ответ был преисполнен уверенности, которая повергла Бретану в еще больший ужас.

Внезапно вспомнив про свою наготу, Бретана подняла с пола рубашку, валявшуюся на полу у окна. Пытаясь закрыться от дерзкого взгляда викинга, она плотно прижала ее к телу, повернулась к нему лицом и, пораженная его мрачными словами, спросила:

— Ты что их всех убил?

— Они невредимы. А теперь одевайся. — Увидев, что она не шелохнулась, он добавил:

— Или я это сделаю сам.

Что бы ни случилось с Эдуардом и остальными обитателями и гостями замка, было ясно, что ей нечего рассчитывать на них. Никто не отозвался на ее призывы, а каменное спокойствие незнакомца говорило об отсутствии у него и тени страха. Люди в замке или были убиты, или же не могли сделать ни единого движения под острыми мечами викингов.

— Ну что, помочь? — Торгуй подошел ближе к открытому окну, у которого по-прежнему стояла Бретана.

На таком близком расстоянии от него она еще более явственно осознала, как высок викинг. Таких великанов Бретана в своей жизни еще не видела. А уж если говорить об Эдуарде, так он вообще ниже ее ростом. В общем-то это и не удивительно, поскольку в свои семнадцать лет девушка была выше любой женщины в замке. И, тем не менее, никто из воинов Эдуарда не мог соперничать с этим громилой. Из сделанного ей неприятного открытия следовал один очевидный вывод — если этот язычник захочет справиться с ней, то вряд ли она сможет хоть как-то противиться этому.

— Не надо, я сама. — Ее резкий ответ сразу же заставил его остановиться.

Теперь Торгун стоял прямо перед ней, своими спокойными серыми глазами пристально и неподвижно всматриваясь в глаза Бретаны. Она не делала никакой попытки одеваться до тех пор, пока он не отойдет. Девушка внезапно поняла его намерения, у нее перехватило дыхание, и все ее существо переполнилось стыдом и гневом. Так вот оно что! Он хочет наблюдать за тем, как она будет одеваться!

— Подожди за дверью, и я подготовлюсь к своему вынужденному путешествию. — В ее выразительном ответе смешивались негодование и покорность.

На лице Торгуна, до того выражавшем каменное спокойствие, на этот раз промелькнуло нетерпение:

— Дорогая леди, могу уверить, что в данный момент меня мало интересует ваша скромность, и еще меньше удовольствие, которое наверняка может дать ваше тело. У нас мало времени, надо торопиться, — резко произнес он с явным беспокойством.

Бретана почувствовала, как ее переполняет ярость, от которой покраснели щеки.

— Ничего другого и не следовало ожидать от такого нечестивого пирата, — произнесла она.

— Я не привык к таким дерзким словам! — отрезал Торгуй. — И вообще, есть нечто гораздо более важное, чем мое желание уломать тебя. — Затем викинг мгновенно преодолел расстояние, отделявшее их друг от друга, и выхватил мягкую, золотистого цвета рубашку из ее рук. Теперь девушка стояла перед ним совсем обнаженная.

В ужасе от того, что он собирается ее не одевать, а просто-напросто изнасиловать, Бретана с невероятной стремительностью рванулась от него в попытке укрыться за пологом кровати, однако, прежде чем она сделала хотя бы шаг, руки Торгуна обвили и сжали ее. Теперь все ее хрупкое тело оказалось беспомощно стиснутым мощными мускулами викинга, под прессом которых оказались ее голые руки и груди.

До сих пор так с Бретаной еще не обращался никто. Она чувствовала себя в каком-то странно неудобном положении, а ее замешательство быстро сменилось страхом в ожидании следующих действий викинга. Она попыталась вывернуться из его объятий, однако казалось, что каждое такое усилие лишь увеличивало его невероятную энергию. Девушка не могла отделаться от странной мысли, что и обидчик черпал дополнительные силы в ее же сопротивлении.

Широкая грудь викинга тяжело вжималась в голую спину Бретаны. Даже через толстую кольчугу, под которой была скрыта верхняя часть его тела, она, тем не менее, чувствовала тяжелые удары сердца своего обидчика. Его железная хватка не оставляла ей ничего, кроме как неистово, из стороны в сторону, мотать головой.

От внимания Торгуна не могла ускользнуть мягкость ее волос, однако памятуя о главной цели своего прибытия сюда, он и не думал о том, чтобы уделить время тем удовольствиям, которые обычно извлекают воины из тесной близости со своими прекрасными пленницами.

Его люди уже связали Эдуарда и остальных обитателей замка, когда те спали, что было совсем не удивительно, зная, как хорошо они до этого повеселились на помолвке. Однако не вечно же им оставаться в таком положении. Освободившись, саксы немедленно бросятся на освобождение своей госпожи. Склонив голову над мраморным плечом Бретаны, Торгуй прижал губы к ее уху и, пытаясь унять ее истерику, прошептал:

— Ш-ш-ш… Это не поможет.

Как ни покажется странным, однако слова Торгуна несколько успокоили Бретану и, если и не полностью смирили гнев, который бушевал в ней, подобно лесному пожару, то все же несколько приглушили его. Теплое дыхание викинга, которое она почувствовала на своей щеке, чуть-чуть по-иному заставили ее думать о нем.

Теперь, на таком близком расстоянии от Торгуна, ноздри Бретаны уловили терпкий запах моря, который шел от его волос, завитками выбивавшихся из-под стального шлема с вычурными украшениями. Океан с самого детства был для нее родной стихией, однако ее восторг от этого аромата вступал в непримиримое противоречие с его источником — этим страшным чужаком, который неумолимо сковывал все ее движения.

Воспользовавшись тем, что Бретана на какое-то время успокоилась, Торгун освободил одну руку, которой он обхватывал непокорную пленницу, но зато сильней сжал другую. Согнув колени и наклонившись сзади Бретаны, он поднял ее рубашку, которая лежала у ее ног.

— Подними руки, — приказал он, снова выпрямляясь. Его пленница последний раз протестующе повела головой и этим движением полностью исчерпала свои силы. Обессиленная и сломленная, Бретана чувствовала, что ее гнев уступает место покорности. Горькие слезы страдания переполнили ее глаза.

— Ну, прошу тебя, — умоляюще обратилась она к своему мучителю, — не делай этого. Что тебе от меня надо?

Торгун почувствовал, как влажные жемчужины ее слез, подобно крошечным каплям дождя, падают на его сомкнутые кольцом руки. Хотя суровый воин и считал, что его не так-то легко провести всякими там женскими штучками, он все же инстинктивно ослабил хватку.