Эйна Ли - Своенравная красавица Страница 3

– Что произошло? – спросил Коул.

– Упал и сломал шею. Там, на старой шахте.

– Какой еще шахте? Он же занимался почтовыми перевозками!

Видно, Коулу не удалось скрыть нарастающего гнева, потому что мальчишка начал смотреть на него с опаской.

– Да, но, знаете, папаша О'Ши обожал посещать старые шахты. Говорят, такую привычку он приобрел еще с Аляски, он же там кучу золота нашел.

Коул вспомнил текст телеграммы: «СЕРЬЕЗНЫЕ ПРОБЛЕМЫТЧКПРИЕЗЖАЙКАКТОЛЬКОСМОЖЕШЬ». Слова посланного папашей О'Ши сообщения вновь и вновь всплывали в памяти. Что хотел сказать его старый друг? Конечно же, он просил о помощи. Но Коул приехал слишком поздно.

– Когда все произошло?

– Тело нашли вчера. Но никто не знает, сколько оно там пролежало. День-два, не меньше.

Черт побери! Коул сжал кулаки. Если бы удалось приехать раньше! Если бы Богом забытая дыра находилась чуть ближе к западу! Он бы успел помочь! Он бы смог приехать вовремя! Что за проблемы тревожили папашу О'Ши? Возможно, ему кто-нибудь угрожал и наконец свел счеты. «Клянусь Богом, – подумал Коул, – я не уеду отсюда, пока не выясню, что произошло».

– А сам-то ты знал его? – спросил он мальчишку.

– Еще бы! Кто ж его здесь не знал. В городе его любили.

– Его трудно не любить.

– Да уж. У него и врагов-то наверняка не было. Он со всеми дружил. Ну может, кроме Бена Лоуфорда. Хотя нельзя сказать, что они враждовали. Просто не слишком ладили.

– А в чем они не сошлись?

– Да все из-за бизнеса. Лоуфорд хотел перекупить его у папаши О'Ши, а тот не соглашался.

– А зачем Лоуфорду бизнес папаши О'Ши?

– Да ему же весь город принадлежит! Не хотел ни с кем делиться.

Коул расписался в журнале регистрации приезжающих и получил ключ от своего номера.

– Два доллара – залог, мистер. Сколько вы собираетесь у нас оставаться?

Коул протянул мальчишке десятидолларовую банкноту и ответил:

– Пока не решу съехать.

Распаковав вещи, Коул спустился в холл. Похороны закончились, и жители городка потихоньку разбредались по своим делам. Коул рассудил, что лучше всего собирать местные сплетни в салуне. Здешний салун назывался «У Даллас», туда он и направился.

В баре отдыхало не больше десятка мужчин – обычное дело для провинциальных салунов. Времена меняются, а салуны и их завсегдатаи остаются прежними. Коул подсел к барной стойке, и бармен, больше похожий на вышибалу, подошел спросить, что он будет пить. Выбор, как и положено в салуне, оказался небольшим.

– Виски или пиво? – спросил бармен.

– Двойное виски и кружку пива.

Коул молча поднял стакан с виски в память о папаше О'Ши и запил пивом. Пододвинув пустой стакан бармену, он попросил повторить виски.

– Похоже, вы сегодня собираетесь хорошенько надраться, чужестранец, – заметил бармен.

– Меня зовут Коул Маккензи. Будем знакомы. – Страшная смерть папаши О'Ши, виски и пиво – все перемешалось, образуя странный коктейль. Гнев и отчаяние дополняли его вкус.

– Никогда не видел вас раньше, мистер Маккензи.

– Наверное, потому, что я никогда здесь не бывал.

– А вы не выглядите как какой-нибудь бродяга. Что привело вас в наш город?

– Папаша О'Ши.

– Да, хороший был человек. Жаль, что его больше нет с нами.

– Да уж. Налейте себе чего-нибудь, мистер... э-э?..

– Вик Чанс.

– За папашу О'Ши, Вик! Мир его праху, – поднял стакан Коул.

– Земля ему пухом, – отозвался Вик и осушил свой стакан. – Вы родня ему или друг? – спросил он немного погодя.

– Друг. Мы вместе жили на Аляске.

– А, точно, Маккензи! Вспомнил! Что-то сразу мне ваше имя показалось знакомым, но не мог понять, где его слышал. А папаша О'Ши частенько рассказывал о вас. Он относился к вам как к родному сыну.

«Надо попробовать разговорить бармена, – подумал Коул. – Только на сей раз я буду осторожен, чтобы не отпугнуть его так же, как мальчишку в гостинице».

– Как можно не любить такого человека, как папаша О'Ши!

– Вы чертовски правы!

– Папаша О'Ши прекрасно ориентировался в шахтах, как же его угораздило сломать там голову?

– Несчастный случай... Такое бывает.

– Еще я не понимаю, как он вообще попал в шахту. Ведь он же занимался в городе почтовыми перевозками, верно?

– Верно, – коротко согласился бармен и странно умолк.

– Кстати, его занятие тоже меня удивило. Я-то думал, здесь все принадлежит Бену Лоуфорду.

– Ну, практически все.

– Все, кроме бизнеса папаши О'Ши?

– И нашего салуна. Бар «У Даллас» не его вотчина, – раздался звонкий женский голос прямо над ухом Коула. Повернув голову, он увидел, что последние слова произнесла стоящая рядом с ним блондинка – просто умопомрачительно красивая блондинка, надо признаться. Женщина выглядела лет на двадцать старше Коула и, судя по всему, когда-то, а может, и до сих пор занималась древнейшей в мире профессией. Ведя свободную жизнь странствующего холостяка, Коул частенько сталкивался с проститутками, поэтому мог распознать их буквально с первого взгляда. К тому же, похоже, женщина не делала из своего бизнеса большого секрета.

Вид ее поражал красотой и бесподобным обаянием. Вокруг нее будто витала аура грешного очарования и неотвратимого соблазна. Коулу всегда нравились такие женщины.

– Ставлю пару своих лучших сапог, что вы и есть та самая Даллас.

Женщина звонко рассмеялась, звук ее голоса приятно ласкал слух:

– Вы правы, я Даллас Донован. – Коул снял шляпу:

– Рад знакомству, мэм. Коул Маккензи к вашим услугам.

Даллас взяла с барной стойки бутылку виски и пару стаканов.

– О-о, судя по акценту, ты техасец. Давай-ка присядем за столик, Коул. Когда встречаешь парня из Техаса, безумно тянет домой.

Они устроились за дальним столиком в углу салуна.

– Ты из какой части штата? – спросила Даллас.

– Моя семья владеет землей к северо-востоку от Форт-Уэрта, вверх по реке.

Даллас лениво откинулась на спинку стула и стала бесстыдно разглядывать его.

– А ты красивый техасский парень, Коул. Смуглый, синеглазый... Похоже, твоя мамочка либо индианка, либо мексиканка.

Коул ухмыльнулся:

– Вообще-то испанка. Но выросла в Техасе, как и я. – Даллас улыбнулась:

– Должно быть, ты оставляешь за собой шлейф разбитых сердец, техасец. Длиной с Рио-Гранде, не меньше.

– Даллас, ты несправедлива ко мне. Я не играю в подобные игры. Обычно я влюблен в каждую из своих женщин.

– Неужели? Что ж, могу поспорить, ни одной из них не удалось привязать тебя надолго.

– Почему ты так думаешь? – Даллас ответила с легкой улыбкой:

– Ох, техасец, на мужчин у меня глаз наметан. Ты пока свободная птичка. Знавала я когда-то одного Маккензи. Его звали Джош. Знаешь такого?