Джоан Вулф - Мой принц Страница 3

— Маркиза — одно, а царствующая принцесса — совсем другое, — с улыбкой ответила леди София. — Так что Лэнгтону придется подыскать себе другую жену.

Лидия весело рассмеялась.

«По крайней мере у Августа будет очень красивая жена, — думала принцесса. — Можно сказать, ему повезло… Надо побыстрее поговорить с Генри. Каслри к нему прислушивается, и он поможет заключить этот договор».

— Я поговорю с Генри сегодня же вечером, — пообещала леди София.

— Но запомни, — предупредила принцесса, — об этом не должна знать Екатерина.

София пожала плечами:

— Я стараюсь пореже видеться с Екатериной. Так что можете не волноваться, я не раскрою ваш секрет.

— А почему Август не хочет, чтобы мать узнала о его планах? — поинтересовалась Лидия.

— Екатерина уже давно хочет женить сына на одной из своих венецианских кузин, — объяснила принцесса. — Она определенно устроит сцену, если узнает, что его взоры обращены в другую сторону.

— Ты уверена, Лидия, что хочешь этого? — спросила леди Бофорт. — Как только твой отец начнет переговоры, твой брак станет государственным делом и тебе уже невозможно будет отказаться.

— Я никогда не считала Лэнгтона таким уж привлекательным, — заметила Лидия. — Думаю, Август понравится мне гораздо больше.

— Я уверена в этом, — сказала Мариана. — Мне Лэнгтон всегда казался очень скучным.

— Так оно и есть, — кивнула девушка. — Мама права: лучше быть принцессой, чем простой маркизой. — Она улыбнулась и добавила: — К тому же, как жена правящего принца, к обеду я буду входить даже перед вами, бабушка.

— Будешь, Лидия, — усмехнулась принцесса. София засмеялась:

— Вот и хорошо. Я сегодня же поговорю с Бофортом.

Глава 2

Чарити вошла в дом через заднюю дверь и улыбнулась молодому веснушчатому слуге, которого встретила в холле:

— Доброе утро, Джон. Какой чудесный день, верно? Слуга улыбнулся ей в ответ:

— Хорошо покатались, леди Чарити?

— Да, хорошо. И ужасно проголодалась. Завтрак подан в столовой?

— Да, миледи. Его светлость уже там.

— Прекрасно, — кивнула Чарити. Она сняла перчатки для верховой езды и направилась к отцу.

Длинная узкая столовая Бофорт-Хауса в противоположность яркой «китайской» гостиной отличалась холодными тонами кремового, бледно-зеленого и золотистого цветов. Потолок был оформлен восьмиугольниками с зелеными и золотыми кругами внутри, а длинный стол красного дерева окружали стулья с высокими спинками, обтянутые бледно-зеленым шелком. На одной из стен висело огромное зеркало в позолоченной раме, напротив же стоял буфет красного дерева. А пространство над мраморным камином занимал портрет одного из предков Чарити.

Когда Чарити вошла в столовую, герцог Бофорт пил кофе и читал газету.

— Доброе утро, папа, — поздоровалась девушка. — Ты сегодня рано…

Герцог поднял голову и взглянул на дочь. Она была в стареньком коричневом костюме для верховой езды и в начищенных, но сильно поношенных ботинках. Черная бархатная лента перехватывала ее длинные каштановые волосы, заплетенные в косу.

— А, Чарити… Ты каталась верхом?

— Да, папа. — Она подошла к буфету, где стояли тяжелые серебряные блюда и тарелки. — Я прекрасно покаталась в парке.

Лорд Бофорт внимательно посмотрел на младшую дочь; она же тем временем что-то накладывала себе на тарелку.

— А брат не сопровождал тебя?

— Нет, он собирался отправиться со мной, но вчера слишком много выпил и сегодня утром не смог выбраться из постели.

Герцог нахмурился:

— Неужели ты отправилась на прогулку одна? Имей в виду, Лондон — не провинция. Здесь молодым леди небезопасно выходить одним.

Чарити подошла к столу и села слева от отца.

— Не беспокойся, папа. Я была не одна. Я взяла с собой грума.

Герцог кивнул и улыбнулся:

— Тогда все в порядке, дорогая.

В столовой воцарилась тишина — герцог снова уткнулся в газету, а Чарити принялась за завтрак. Покончив с яйцами и беконом, она налила себе чаю и взглянула на отца:

— Папа, что происходит с Лидией?

Не отрываясь от газеты, герцог пробормотал:

— Разве твоя мать ничего тебе не сказала?

Чарити вздохнула:

— Папа, ты ведь прекрасно знаешь, что мама никогда ничего не говорит мне. Она считает меня дурочкой.

Герцог сложил газету и положил ее рядом со своей тарелкой. Затем снял очки и, взглянув на дочь, с ласковой улыбкой проговорил:

— Оставайся такой, какая ты есть, моя дорогая. Если ты станешь такой, как Лидия, я отрекусь от тебя.

Чарити рассмеялась:

— Маловероятно, что такое случится, папа.

Лорд Бофорт тоже засмеялся.

Сделав несколько глотков чаю, Чарити вдруг нахмурилась и сказала:

— Папа, ты не ответил на мой вопрос. Что за тайна окружает Лидию? Она собирается замуж за Лэнгтона?

Герцог убрал очки в карман утреннего фрака. Затем откашлялся и медленно проговорил:

— Полагаю, не будет ничего плохого, если ты все узнаешь, моя дорогая. Приготовления почти завершены. — Лорд Бофорт чуть помедлил и добавил: — Твоя сестра выходит замуж за принца Юры.

Чарити в изумлении уставилась на отца. Герцог же тем временем продолжал:

— Юра и Британия собираются подписать договор, который даст нашему флоту доступ в порт Сеиста. В ответ на эту привилегию Британия гарантирует независимость Юры.

— Но какое отношение к этому договору имеет Лидия? — спросила Чарити.

Герцог едва заметно улыбнулся:

— Ты сама сможешь ответить на этот вопрос, если хорошенько подумаешь, моя дорогая. Договоры между государствами часто подкрепляются браками.

Чарити с сомнением покачала головой:

— Договоры подкрепляются браками между представителями царствующих династий. Так почему же именно Лидия должна выйти замуж за принца? Почему не принцесса Шарлотта?

Герцог указал на лежавшую на столе газету:

— На принцессе Шарлотте женится принц Кобургский, и Август не хочет разрушать этот союз. Хотя Лидия и не королевских кровей, она достаточно знатного происхождения, чтобы вступить в браке принцем крови. Ведь ее бабушка — принцесса Юры.

— Наша с ней бабушка… — с благоговением в голосе пробормотала Чарити.

Герцог кивнул:

— Совершенно верно. Так что Лидия вполне подходящая партия. И она в отличие от вашей бабушки будет не просто принцессой, а супругой правящего принца.

Чарити пожала плечами:

— Мне кажется, Лидию нисколько не интересует Юра. Ведь она даже не говорит по-немецки. Лидия думает только о своей внешности и о том, какое впечатление она производит на окружающих. Она будет не очень-то подходящей женой для Августа.