Люси Монро - Таинственная герцогиня Страница 3

Светлые волосы, собранные в греческий узел, подчеркивали стройность шеи и усиливали ощущение того, что перед ним неземное создание. Если учесть полупрозрачную кожу и невозмутимые черты лица, она казалась мраморной статуей богини, а не простой смертной женщиной.

Синее шелковое платье идеально подходило к ее глазам и безо всякой вульгарности обнажало верхнюю часть невысокой груди.

Совершенство!

Почему она пригласила его на танец? Это никак не вязалось с ее обликом, а также с образом хладнокровной дряни, которой он ее считал – а вовсе не ангелом, как полагали в обществе. В конце концов, ангелы не танцуют с чудовищами.

Рейвенсвуд знал, как его называют в обществе, и его это нисколько не трогало. Он привык к тому, как остальные реагируют на его шрамы. Когда он стал старше и сделался намного крупнее, чем другие джентльмены из общества, подобная реакция только усилилась.

Черт побери, только двое мужчин из числа его знакомых могут соперничать с ним в росте – это мужья его сестер, но они уникальны и во всех остальных отношениях. Ни один из них никогда его не боялся, и обоим хватило мужества жениться на весьма волевых женщинах. Его сестры были такими же упрямыми, как и он сам. Так почему же Ангел пригласила его танцевать? Рейвенсвуд нахмурился, размышляя. Леди напротив него тут же забыла замысловатые движения танца и споткнулась. Рука Джареда метнулась вперед, чтобы поддержать леди, их взгляды встретились, и он прочел в ее глазах удивление, когда мягко подхватил партнершу и продолжил фигуру танца. Встретившись в следующей фигуре с герцогиней, Джаред испытал облегчение.

– Вы остановились не в Эштон-Мэноре? – спросил он, заранее зная ответ, но желая еще раз услышать ее мелодичный голос.

– Нет. Я живу неподалеку, и ваша сестра любезно пригласила меня на сегодняшний вечер.

Он знал, что Айрис пригласила Ангела на все запланированные развлечения, но герцогиня посетила только два из них. Она пришла на обед в первый день, и Джаред исподтишка изучал ее, собираясь подстеречь где-нибудь и поговорить после того, как джентльмены снова присоединятся к дамам. И с разочарованием узнал, что она пожаловалась на головную боль и рано покинула дом.

Он ждал, что она снова появится, но герцогиня не приходила, и Джаред решил, что сам посетит ее. Прежде чем выполнять данное Мэри обещание, он хотел понять, что она за человек. Первоначально Джаред собирался приехать на завершающий бал светского сезона и встретиться с ней там, но Ханна, играя в саду, упала, и путешествие пришлось отложить.

Узнав, что поместье зятя находится рядом с домом герцогини и что сестра хочет пригласить ее вместе с другими погостить на несколько дней, Джаред буквально потряс Айрис своим появлением. Он всегда охотно встречался с обеими сестрами и их семьями, но предпочитал делать это в своих имениях, и сестры об этом прекрасно знали.

Общество и его манерные правила раздражали Джареда. И дело было не только в том, как окружающие реагировали на его внешность. Он презирал людей, забывавших о долге и чести в угоду мнению света. Так случилось и в его собственной семье. Было невыносимо сознавать, что обе сестры и мать, которую ему так и не позволили узнать, пострадали из-за трусости отца.

Контрданс закончился, и Каланта в сопровождении Джареда покинула площадку для танцев.

– Не желаете бокал шампанского или пунша? – спросил Джаред, надеясь побеседовать и получить ответы на кое-какие вопросы, продолжавшие возникать у него.

– Бокал шампанского – это чудесно. – Мелодичные интонации словно окутали его, и Джареду захотелось, чтобы она поговорила с ним еще немного, но прежде следовало отыскать лакея с подносом шампанского.

Каланта сидела в кресле, к которому проводил ее Рейвенсвуд, идеально выпрямив спину. Она боялась, что, расслабившись, полностью утратит самообладание. Танцевать с Рейвенсвудом оказалось еще опаснее, чем она предполагала.

Будучи замужем, она, как могла, избегала прикосновений к себе, а уж после смерти мужа и вовсе их исключила. И все-таки не было никакого сравнения между отвращением и ужасом, которые она испытывала, когда муж мимоходом прикасался к ней, и реакцией, испытанной от близости Джареда.

Каланта обнаружила, что страшно ревнует Рейвенсвуда в те минуты, когда он выполняет фигуры танца с другими дамами. Она мечтала, чтобы он танцевал только с ней. В какой-то момент джентльмены обнимали своих партнерш за талию, и Каланте хотелось оттолкнуть леди, стоявшую напротив Рейвенсвуда, и занять ее место. Ей потребовалось все самообладание, чтобы подавить этот порыв.

Он не развлекал ее пустой болтовней, что остальные партнеры считали необходимым, и, в сущности, задал один-единственный вопрос – ночует ли она в доме с другими гостями. Каланта почувствовала облегчение от того, что он больше ни о чем не спрашивал, не интересовался, как сможет отыскать ее, потому что знала – она не должна с ним видеться. Каланта не могла рисковать своим с таким трудом завоеванным покоем.

Оглядев комнату, она удивилась, какими яркими кажутся ей краски, словно все вокруг внезапно ожило, – и это испугало ее. Каланте хватало своих занятий, цветов и рисунков. Она не могла позволить себе увлечься таким мужчиной, как Рейвенсвуд. И все-таки какой-то частью сознания понимала, что уже увлеклась.

Каланта хотела бежать прочь, но тут он вернулся.

– Шампанское, ваша светлость.

– Пожалуйста, зовите меня Калантой. – Она ненавидела титул, напоминавший ей о том, чем она не смогла стать, и о браке, наполненном адскими мучениями. И почему-то больше всего ей не нравилось, когда этот титул слетал с уст Рейвенсвуда.

– Очень хорошо, Каланта. А меня зовут Джаред. – Виконт произнес это с торжественностью, с которой обычно объявляют о своем королевском происхождении.

– Рада познакомиться, Джаред.

– Я знал, кто вы такая, еще до нашего танца.

– Да. – Каланта тоже знала, кто он такой, но теперь они познакомились. Было что-то очень интимное в подобном знакомстве, когда никто не представлял их друг другу. – Вы брат леди Эштон.

Он кивнул.

– Каланта – имя греческое.

Ей нравилась его прямота. Не нужно тратить усилия, пытаясь уловить скрытые нюансы и двусмысленные значения слов. Каланта не улыбнулась, хотя ей этого хотелось, и такое желание удивило ее.

– Мой отец был викарием и почти все свободное время проводил, переводя Библию с греческого и иврита. Мама ему помогала.

Их обоих потрясло рождение дочери в весьма почтенном шпрлсте.

– Оно означает «прекрасный цветок». Интересно, они предполагали, что вы станете такой красавицей?

– Думаю, они на это надеялись.

– Их надежды оправдались.

– Они так считали, – согласилась Каланта.

Они верили, что ее красота – это благословение и дар Господа Всемогущего. Родители, умершие в первый год ее супружества от инфлюэнцы, так и не узнали об истинном характере ее мужа и того, что красота дочери оказалась проклятием и сломала ей жизнь. Каланта радовалась, что им не пришлось наблюдать за страданиями любимой дочери, хотя после их смерти одиночество навалилось на нее с новой силой.

Джаред сделал глоток шампанского. Каланта во все глаза смотрела, как двигается его кадык. Исключительно мужественно – даже это зачаровывало ее. Он не надел воротничка с высокими углами, модного среди мужчин его круга, и это ее порадовало. Она бы не сумела заглянуть Джареду в глаза, если бы он не мог наклонять голову. Он слишком высокий.

Ей нравились его глаза. Они полны жизни. Не веселья, нет, но жизни. Джаред чувствовал, и Джаред жил.

Каланта завидовала его мужеству.

– Почему вы не приходите на другие развлечения, устроенные моей сестрой? – поинтересовался он.

– Я была занята. Сейчас очень непростое время для цветов в моей оранжерее. Они нуждаются в постоянном уходе.

Он кивнул, и Каланта ощутила шокирующее желание протянуть руку и коснуться черного шелка его волос. Большинство мужчин связали бы их лентой на затылке, но Джаред оставил волосы распущенными, и они падали ему на плечи, что добавляло необузданности к его внешности, несмотря на облачение джентльмена.

Каланта крепко сцепила руки на случай, если они вдруг решат совершить глупость, как сделали ее губы, пригласив его на танец.

– Я тоже не люблю покидать свой розовый сад и оставил строжайшие инструкции по уходу за ним, – произнес Джаред.

– Вы выращиваете розы? – Голос прозвучал совсем слабо, но Каланта ничего не могла поделать. Все в этом мужчине затягивало ее в паутину, и она чувствовала себя бабочкой, которую завораживает паук.

– Да. В основном французскую «галлику» и дамасские.

«Галлику».

– У вас действительно есть французская аптекарская роза? – Возбужденный голос Каланты невольно прозвучал громче ее обычных хорошо смодулированных интонаций.

Аптекарская роза «галлика» плохо прижилась в оранжерее, и хотя у Каланты был садик под открытым небом, она не смогла получить хороший черенок. В нескольких рецептах, оставшихся от матери, требовались плоды именно этого растения, и Каланте очень хотелось испытать их на практике.