Шеннон Дрейк - Среди роз Страница 30

Численный перевес приверженцев Йорков не поколебал решимости сторонников Ланкастеров. Они сражались свирепо и отчаянно, зная, что в случае поражения им нечего рассчитывать на милость победителей.

Тристан дрался бок о бок с Генрихом Тюдором и стражниками будущего короля. Генрих Тюдор, еще не достигший тридцатилетия, держался смело, ибо был готов воевать за вожделенную корону. Этот человек обладал проницательным умом и даром военного стратега. Среднего роста и сложения, решительный и умный, он, однако, не производил такого внушительного впечатления, как многие другие претенденты на престол.

Увидев, как дюжий йоркист прорвался сквозь строй защитников Генриха и потрясает пикой, Тристан пришпорил жеребца. Тот взвился на дыбы и ринулся вперед. Вскинув меч, Тристан с силой обрушил его на пику прежде, чем ее наконечник задел Генриха Тюдора. Противник взвыл от досады и бросился к Тристану, норовя выбить его из седла. Под вопли, грохот стрельбы топот и отдаленный гром пушек противники покатились по полю, влажному от крови убитых и раненых людей и лошадей.

Сторонник Йорков наседал на Тристана, молотя его кулаками. Тристан вывернулся, сбросил врага и мгновенно вскочил. Схватив наконечник сломанного копья, он метнул его в спину врага с такой силой, что наконечник вонзился в нее по самый обломок древка. Йоркист, взревев как раненый зверь, рухнул в грязь.

Тристан поспешил на поиски коня и меча, чтобы его не застали безоружным. Коня привел ему сам Генрих.

— Ты спас мне жизнь, — сказал Тюдор. Тристан взял поводья.

— Осталось только выиграть битву, — промолвил он.

Сколько еще продлится сражение? Тристан видел, что небо быстро темнеет. Повсюду лежали трупы. Алые и белые розы были втоптаны в грязь.

Исход битвы решили лорд Стенли, его сын и три тысячи их воинов. Лорд и его сын считались сторонниками Ричарда, но, когда Ричард на своем белом жеребце бросился навстречу Генриху, Стенли перешли на сторону Тюдора и напали на бывшего союзника.

Тристан знал, что Генрих тайно встречался с сэром Уильямом Стенли и выяснил, что получит поддержку только в том случае, если окажет достойное сопротивление Ричарду. Вплоть до переломного момента Стенли хранили верность Ричарду. Когда же стало ясно, что сражение затягивается, Стенли пришли на помощь Тюдору.

Ричард оказался в «клещах» — между отрядом Генриха и войском лорда Стенли, однако и не подумал сдаться.

Внезапно Тристан услышал ликующие крики:

— Он мертв! Король мертв! Ричард III убит — мы видели, как бывшие подданные обобрали труп и выставили его на потеху, перекинув через седло!

— Сторонники Йорков бегут в панике! Они отступают! Мы победили!

Тристан увидел, как отступают враги, а вдалеке мчится обезумевшая лошадь, через седло которой перекинут нагой труп.

Пеший воин подбежал к Генриху, держа в руках сверкающую золотую корону Ричарда, и протянул ее победителю. Тюдор расхохотался — громко и звучно.

— Друзья мои, мы и впрямь победили!

— Ваше величество! — почтительно произнес пехотинец. Лицо Генриха омрачилось.

— Я еще не король, меня никто не короновал. Но это вскоре произойдет, мои верноподданные! Благодарю вас всех. Обещанные награды достанутся вам, а еще я клянусь, что мы сделаем эту страну сказочно богатой! — Он повернулся в седле. — Сэр Марк, отправляйся за Элизабет Йорк и привези ее в Лондон.

— Вы женитесь на ней, сир, и титул окажется в надежных… — начал сэр Марк, но Тюдор прервал его:

— Я женюсь не ради титула! Да будет всем известно, что я просил руки Элизабет задолго до победы! Титул будет принадлежать мне одному. Она станет моей женой лишь после коронации. Я женюсь ради мира и спокойствия в стране. Дома Ланкастеров и Йорков должны соединиться.

Генри взглянул на Тристана:

— А о чем мечтаешь ты, лорд Тристан? Отправишься со мной в Лондон, чтобы смыть кровь с рук и отдохнуть в роскоши? Проси чего хочешь, дружище: я всегда плачу долги, а тебе я обязан жизнью!

Тристан улыбнулся и покачал головой:

— Я предпочел бы вернуться в Иденби и захватить замок, сэр. Мне надо кое с кем свести личные счеты. Если желаете наградить меня, отдайте мне этот замок… и его хозяйку.

Генрих Тюдор осадил гарцующего на месте коня.

— Как угодно. Тебе нужны воины?

— Нет, я взял бы с собой только свой отряд. Мне известию, как захватить замок без лишних жертв.

Генрих задумчиво посмотрел на него:

— Тристан, я действительно стремлюсь к миру. Нам пришлось долго воевать; я не прочь лишить некоторых лордов власти и бросить их в Тауэр. Кое-кто из них лишится и головы, ибо, если они осмелятся выступить против меня, я обвиню их в измене. Но устраивать бойню я не намерен: пусть за свою шкуру дрожат только те, кто откажется принять мои условия. Иденби твой, но помни: он должен процветать и платить налог в казну. Война изнурила Англию. Надеюсь, ты понял мои намерения.

— Но леди Иденби… — начал Тристан. Генрих нетерпеливо перебил его:

— До женщины мне нет никакого дела. Поступай с ней, как знаешь.

Тристан улыбнулся:

— Ваше величество, дайте слово, что она останется моей.

— С чего ты так настаиваешь на этом?

— Она молода, очень красива, у нее прекрасное происхождение. Я не допущу, чтобы эта женщина стала чьей-то добычей или пешкой в игре. Как бы я с ней ни обошелся, она принадлежит мне.

— Да, да, обещаю! — вскипел Генрих. — Боже милостивый, сколько слов из-за какой-то женщины! Оставь меня в покое, больше я не желаю слышать об Иденби. Меня ждут государственные дела!

Развернув коня, Генрих поскакал прочь.

Тристану казалось, что солнце вдруг разорвало густые тучи и озарило поле битвы. Охваченный ликованием, он громко закричал.

Перепачканный кровью, усталый Джон подъехал к другу.

— Неужели ты так рад нашей победе?

— Нам разрешили захватить замок Иденби, но предупредили, что налоги придется платить сполна. А в остальном предоставили свободу действий!

Повеял легкий прохладный ветер, обещавший дождь. Тристан торжествовал. После всего, что с ним случилось, после всех пережитых испытаний теперь до победы рукой подать. Он посмотрел на Джона возбужденно блестящими глазами.

— Собери наших людей. Мы отправимся в путь сегодня же вечером. Нельзя терять время.

Ветер казался сладостным — как предвкушение долгожданной мести.

Женевьева сидела в кабинете, просматривая с Темкином счета арендаторов. Буквы и цифры расплывались у нее перед глазами. Вчера ночью жители замка устроили себе «майский праздник». Женевьева пила эль вместе с крестьянами, плясала с ними вокруг шеста, веселилась вовсю, а сегодня утром бурно проведенная ночь напоминала о себе мучительной головной болью.