Сэндитон - Джейн Остин Страница 30

и более открытый, чем прежде, взгляд. Не обладая привычкой и способностью прилагать усилия для продолжения беседы и радуясь возможности полюбоваться прелестным личиком, его светлость несколько минут провел в счастливом молчании, в то время как Том Масгрейв без умолку развлекал Элизабет разговором ни о чем. Идиллию нарушило новое появление горничной. Приоткрыв дверь и робко заглянув в комнату, Нэнни сообщила:

— Простите, мэм, но господин спрашивает, почему ему не подают обед.

Прежде не замечавшие самых прямых признаков грядущей трапезы джентльмены с извинениями вскочили, а Элизабет лаконично приказала горничной:

— Передай Бетти, чтобы отнесла господину птицу. Извините, что так получилось, — добавила она, с улыбкой повернувшись к мистеру Масгрейву. — Вам ведь известно, как рано мы обедаем.

Подходящего ответа Том не нашел. Он действительно отлично знал, что семейство придерживается старинного распорядка дня, но честная простота и не ведающая стыда прямота хозяйки дома немало его озадачили. Прощальные комплименты лорда Осборна заняли некоторое время и оттянули отъезд: казалось, красноречие джентльмена возрастало по мере сокращения условий для проявления дара. Он порекомендовал Эмме регулярно гулять, не обращая внимания на грязь; снова похвалил полусапожки; попросил позволения передать сестре, чтобы та прислала имя и адрес своего обувного мастера, а закончил визит следующей сентенцией:

— На следующей неделе мои собаки будут охотиться в здешних краях. Думаю, что в среду в девять утра свора появится в лесу возле Стэнтона. Говорю об этом в надежде, что вам захочется понаблюдать за началом охоты. Если погода не подведет, окажите честь: пожелайте удачи лично.

Как только посетители удалились, сестры изумленно посмотрели друг на друга.

— Неслыханная честь! — наконец-то вновь обретя дар речи, воскликнула Элизабет. — Кто бы мог подумать, что в Стэнтон пожалует сам лорд Осборн? Конечно, он очень хорош собою, хотя Том Масгрейв выглядит и держится еще лучше. Рада, что его светлость ко мне ни разу не обратился: ни за какие блага не смогла бы разговаривать с таким благородным аристократом. Том держался исключительно любезно, не правда ли? Но ты слышала, как, едва войдя, он поинтересовался, где сейчас мисс Пенелопа и мисс Маргарет? Вопрос ужасно меня рассердил. Хорошо, что Нэнни не успела расстелить скатерть и накрыть на стол: было бы очень неудобно. К счастью, один поднос ничего не значит.

Сказать, что визит лорда Осборна не польстил Эмме, означало бы признать маловероятный факт и представить молодую леди в неестественном свете. Однако удовлетворение ни в коем случае не осталось безоблачным: неуместное внимание утешило тщеславие, но в то же время ранило гордость. Она бы скорее предпочла просто узнать, что лорд Осборн желает нанести визит, чем увидеть его в Стэнтоне собственной персоной.

Среди других неприятных последствий неожиданного появления гостей следует упомянуть внезапно возникший вопрос: почему мистер Хауэрд не захотел разделить привилегию сопровождать его светлость? Эмма предпочла успокоить себя самым простым объяснением: пастор или не знал о намерении лорда, или не пожелал принять участие в предприятии столь же неуместном, сколь великодушном.

Услышав о визите, мистер Уотсон вовсе не выразил восторга. Раздраженный дурным самочувствием и уставший от болезни, отец отреагировал резко:

— Что за чепуха! С какой стати к нам пожаловал сам лорд Осборн? Живу здесь уже четырнадцать лет, и за все это время ни один из членов аристократической семьи ни разу не обратил на меня внимания. Должно быть, очередная глупая затея бездельника Тома Масгрейва. Не могу нанести ответный визит. И даже если бы мог, не стал бы этого делать.

Так что при следующей встрече Том Масгрейв услышал просьбу передать лорду Осборну извинение мистера Уотсона в связи со слабым здоровьем.

После знаменательного визита прошло не меньше недели или десяти дней, прежде чем новое событие нарушило спокойное дружеское общение сестер, чье взаимопонимание становилось тем глубже, чем ближе они друг друга узнавали. Первым вестником грядущих перемен стало письмо Маргарет с предупреждением о скором возвращении из Кройдона и о приезде на два-три дня мистера и миссис Роберт Уотсон — старшего брата и невестки, пожелавших лично проводить ее домой и встретиться с сестрой Эммой.

Ожидание целиком заполнило как помыслы обитательниц Стэнтона, так и время — по крайней мере, время одной из них. Жена Роберта Джейн располагала весьма значительными средствами и привыкла к богатой жизни, а потому подготовка к ее приему потребовала немалых усилий. Поскольку Элизабет отличалась не столько умением вести домашнее хозяйство, сколько желанием сделать все как можно лучше, ни одно начинание не проходило без суеты и переполоха. Разлука продолжительностью четырнадцать лет превратила всех братьев и сестер в практически незнакомых Эмме людей, однако приезд Маргарет грозил не просто неловкостью первой встречи. Рассказы о ней заставляли страшиться возвращения, а день приезда родственников представлялся концом уютной безмятежной домашней жизни.

Роберт Уотсон служил в Кройдоне адвокатом и успешно вел бизнес. Процветанию немало способствовала женитьба на дочери прежнего адвоката, в чьей конторе он на первых порах работал секретарем. Жена принесла в семью состояние в шесть тысяч фунтов. Сама миссис Роберт Уотсон чрезвычайно гордилась как своими шестью тысячами, так и элегантным домом в Кройдоне, где регулярно устраивала светские приемы и блистала в изысканных нарядах. Во внешности невестки не было ничего примечательного, а манеры отталкивали развязностью и самоуверенностью. Что же касается Маргарет, то сестра показалась Эмме красивой: обладала изящной фигурой и тонкими правильными чертами лица, — однако органичному восприятию природной привлекательности мешал напряженный, постоянно встревоженный взгляд. При встрече с долго отсутствовавшей младшей сестрой, как и во всех прочих показных случаях, манера Маргарет источала мед, а голос воплощал бескрайнюю нежность. Желая произвести благоприятное впечатление, молодая леди использовала давние, не раз испытанные приемы: постоянные улыбки и жеманную, замедленную речь. Вот и сейчас она была так «счастлива видеть милую, милую Эмму», что едва ли произносила больше одного слова в минуту.

— Не сомневаюсь, что мы с тобой станем близкими подругами, — с глубоким чувством пообещала Маргарет, когда сестры оказались вдвоем. Эмма не знала, как реагировать на претенциозное заявление, и в то же время, не умея притворяться, не могла ответить с равной сентиментальностью. Миссис Роберт Уотсон, в свою очередь, рассматривала очередную золовку с ревнивым любопытством и торжествующим состраданием. В момент встречи в сознании ее преобладала мысль об утраченном тетушкином богатстве: Джейн не переставала думать о том, насколько выгоднее быть дочерью состоятельного юриста из Кройдона, чем племянницей воспламененной ирландским офицером стареющей женщины. Роберт держался с беспечной добротой и любезностью — именно так, как положено вести себя процветающему профессионалу и снисходительному старшему брату. Младшего мистера Уотсона больше занимали