Кара Эллиот - Неотразим и порочен Страница 30

Тот факт, что она была абсолютно права, еще больше разозлил графа.

— Мне плевать, что вы обо мне думаете. Я требую, чтобы вы немедленно повернули чертов экипаж обратно.

— Невозможно. — Спокойствие Алексы сводило его с ума. — Даже если бы я хотела исполнить такую идиотскую просьбу. Дорога слишком узкая, чтобы на ней можно было развернуться. — Чтобы подтвердить свои слова, она потянулась и выглянула в окно: — Откровенно говоря, с меня уже хватит волнений на сегодня: избежав летящих пуль, острых ножей и железной хватки неизвестного бандита, мне как-то не хочется свалиться вместе с экипажем со стофутового обрыва на острые камни.

Коннор стиснул зубы. Черт возьми! Ему неожиданно пришло в голову, что было только одно объяснение его чудесного спасения — Алекса Хендри не убежала и не запаниковала. Вместо этого она каким-то непонятным способом доставила его в дом Камерона.

Покосившись на спутницу, Коннор увидел, что ее волосы рассыпались по плечам, а один локон упал на расцарапанную щеку. Под глазами Алексы залегли темные круги — в общем, весь ее вид говорил о полном изнеможении. Одежда была грязной, измятой и в некоторых местах разорванной. И все же она разговаривала с ним спокойно.

Коннор не мог не признать, что было в высшей степени недостойно обрушивать свой гнев на нее. Она заслуживает медали. Или двух. Большинство девиц падают в обморок при первых признаках неприятностей, Алекса же, напротив, проявила настоящее мужество и изобретательность — она спасла их обоих.

Восхищение быстро сменилось раздражением. Проблема заключалась в том, что она слишком умна и слишком смела — с жиру бесится! Для начала, она вообще не должна была находиться здесь, не должна была оказаться в его обществе. И с каждым оборотом колеса она все дальше удаляется по пути, который приведет к гибели ее репутации.

Или еще хуже.

Горячего лба Волкодава коснулась ледяная рука. Себастьян никогда не простит его, если так случится. Да что там Себастьян. Он и сам себя не простит. Какие бы узы ни возникли между ними прошедшей ночью, их следует немедленно и резко оборвать.

Задача не показалась ему сложной. Волкодав умел отпугивать людей.

Если его голосу и не хватало силы, то уж сарказма в нем было в избытке.

— Оглядываясь назад, леди Алекса, вы должны признать, что сами во всем виноваты. Вы бы не попали в эту передрягу, если б вели себя как нормальная молодая леди и не убегали от элегантного спокойствия Мейфэра.

— Многие люди крепки задним умом.

— Я бы не сказал. Лично я всегда стараюсь смотреть только вперед.

Ее реакция оказалась неожиданной.

— Вы никогда ни о чем не сожалеете? — тихо спросила Алекса.

— Никогда.

Тон Волкодава был слишком резким, и ее губы задрожали. Отбросив чувство вины, Коннор с усилием сел. Скрип гравия под колесами возвестил о том, что экипаж свернул с грунтовки. Хорошо помня дорогу, он дождался последнего поворота и сообщил:

— Сейчас мы въедем во двор достаточных размеров, и поворот назад будет совершенно безопасен. Как только мы остановимся, я выйду и отдам приказ.

— Это будет неразумно с вашей стороны, — сообщила Алекса. — И вообще, вам пока нельзя вставать — можете лишиться чувств.

— Мужчины не падают в обморок, леди! — язвительно отрезал Волкодав.

Он уверенно поставил ноги на пол… и уже через секунду рухнул на него.

— Вы правы, мужчины не лишаются чувств, — пробормотала Алекса, каким-то чудом умудрившись придержать голову графа и не дать ей удариться о сиденье, — они просто падают замертво.

Она не ждала, что граф рухнет к ее ногам с изъявлениями благодарности, но все же предпочла бы услышать простое «спасибо», а не намеренно оскорбительные выпады, не прекращавшиеся с тех пор, как он открыл глаза.

«Господи, ну почему я ему так сильно не нравлюсь?» Иначе никак нельзя объяснить постоянные раздражительные реплики и брюзжание. Вероятно, он относится к ней не лучше, чем к дыре в своем боку. Алекса ощутила ком в горле. Во время встречи в «Волчьем логове» ей показалось, что между ними установилось какое-то взаимопонимание. Пусть не дружба, нет, а только осторожная терпимость, основанная на взаимном уважении.

Очевидно, она ошиблась.

Впрочем, это неудивительно. Ведь практически все ее последние решения грешат отсутствием рассудительности.

Граф тихо застонал. Заметив лихорадочный румянец на его щеках, сменивший молочную бледность, Алекса встревожилась.

— Дженкинс! — крикнула она кучеру.

— Чего? — спросил тот.

Это было единственное связное слово, которое она слышала от человека, нанятого Камероном, чтобы справляться с лошадьми. Он был толстым, как бочка, имел сутулые плечи, массивные руки и тяжелую походку и был похож на дрессированного медведя, каких цыгане водят по ярмаркам. Косматая шевелюра переходила в клочковатую бороду, что только усиливало сходство.

Несмотря на своеобразную внешность, он оказался настоящим Божьим даром и ни разу не пожаловался на превратности нелегкого путешествия. Во время коротких остановок для перемены лошадей у него всегда оказывался горячий чай и вкусный мясной пирог, а также горячие кирпичи — единственное средство не замерзнуть в экипаже.

Открылась дверь, и, стряхнув капли дождя с широкополой шляпы, кучер забрался в экипаж.

— Пожалуйста, Дженкинс, подождите с его сиятельством, а я посмотрю, что здесь творится.

— Ага.

Граф, отнюдь не мелкий мужчина, рядом с ним выглядел карликом.

Спустившись по узким ступенькам, Алекса сделала пару шагов по гравийной дорожке и почувствовала, что у нее подгибаются колени. Ей удалось немного поспать в дороге, но только сейчас она ощутила, что находится на пределе физических сил.

То, что она увидела вокруг, не прибавляло ей оптимизма. По небу плыли рваные черные облака, закрывавшие солнце, которое отбрасывало тусклый угнетающий свет на нестриженые живые изгороди и неподрезанные садовые деревья. За ними пейзаж представлял собой хаос из острых камней и дикой травы. Палитра красок тоже глаз не радовала. Здесь присутствовали все оттенки серого и желтовато-коричневого цвета. В довершение всего снова пошел дождь, и Алекса моментально продрогла.

Дом выглядел не более привлекательным. Над ним витала аура заброшенности. Из труб не вился дымок, и массивная дубовая дверь, почерневшая от старости, была плотно закрыта.

Подавив дрожь, Алекса решила, что мистер Даггет, должно быть, ошибся. Нигде не было видно никаких признаков жизни.

А что, если здесь действительно никого нет? Она вовсе не была уверена, что ей хватит сил продолжать путешествие. Да и куда они могут направиться?