Виктория Холт - Паутина любви Страница 30

— Какое чудо! — сказала я, завороженно глядя на них.

— Они развиваются в плотный куст, а не растут вверх, как обычные кипарисы, и к тому же очень устойчивы к ветрам, а об этом здесь нужно думать в первую очередь.

Я понимала, что говорить о чем-либо, кроме сада, опасно.

Миссис Парделл заговорила снова:

— Климат здесь мягкий и влажный. Здесь все вырастает на четыре недели раньше, чем на севере.

— Вот как? А это что за крепыши?

Она удивленно посмотрела на меня. Я проявила незнание чего-то элементарного.

— Это же гидрангия. Из-за влажности она разрастается со скоростью лесного пожара. Этот год будет благоприятным для роз.

— Вы уверены?

Она с важным видом кивнула:

— Я знаю признаки.

— Некоторые розы у вас просто замечательные.

— Да, есть некоторые виды. Мне так хочется раздобыть хорошую алую розу.

— Почему вы не можете… раздобыть ее?

— Мне нужна вполне определенная разновидность. Понимаете, нужна настоящая алая роза. В этих местах я только один раз встретила ее — в большом саду перед особняком. — Ее голос стал жестким. — У Трегарлендов. У них есть как раз такая роза. Я долго искала ее, но не могла найти. Вероятно, это гибрид. Я никогда раньше не видела такой яркий и чистый цвет.

— Почему бы вам не взять у них черенок или там отросток?

Я боялась, что выдаю свое незнание садоводства. Она могла заподозрить скрытый мотив моего визита.

— Я не стану у них ничего просить и вообще не хочу иметь с ними дела.

— О… как жаль.

Я поняла, что допустила промашку.

— Что ж, мне надо идти работать, — сказала миссис Парделл и резко поклонилась, давая мне понять, что разговор закончен.

А я-то размечталась, что она пригласит меня в дом, угостит домашним сидром, и мы с ней уютно посидим и поболтаем. Как бы не так! Мне не удалось выудить из нее хоть какую-нибудь информацию. Было бы интересно поговорить с ней и услышать ее рассказ о дочери, которая работала барменшей в «Отдыхе моряка», которая вышла замуж за наследника рода Трегарлендов и которая преждевременно погибла. Но я ничего не добилась от миссис Парделл. Расстроенная, я пошла обратно. Ах, если бы я могла поговорить с ней! Она не позволила бы себе никакие фантазий и рассказала бы, как все это случилось на самом деле. Я смогла бы тогда составить ясную картину. Но зачем мне это было нужно? Ведь все уже в прошлом. Однако то, что я узнала, заставило меня думать иначе. Люди не всегда являются такими, какими кажутся нам. Дермот — очаровательный и добродушный молодой человек, путешествующий по Германии, — не проявил и признака. того, что в его жизни произошла трагедия. Разве не воспринимала бы я его иначе, если бы знала, что у него была жена, утонувшая незадолго до рождения ребенка? Отец Дермота — ехидный старик, который в молодости вел разгульную жизнь, а теперь стал затворником, с интересом наблюдающим за тем, что происходит вокруг, с одной целью: чтобы при случае вставить кому-нибудь шпильку. Матильду я, кажется, понимала, но ее сын Гордон оставался для меня загадкой. Он держался в стороне и казался по горло занятым делами имения, к которому Дермот, похоже, был равнодушен.

По дороге мне в голову пришла неплохая идея. Нужно было снова повидаться с миссис Парделл, но следовало иметь какое-то оправдание для встречи. Нельзя же просто торчать у изгороди и Глазеть на сад — ей нетрудно будет узнать во мне невежду. Эта проницательная женщина с севера могла легко уловить мой скрытый интерес к ней, ей могло стать известно, что я гостья Трегарлендов и сестра второй жены Дермота.

Я решила действовать по плану, который придумала. Он, конечно, мог и провалиться, но почему бы не попробовать?

Вернувшись домой, я прошла в сад, сбегавший по склону скалы к морю и пляжу, — с которого первая жена Дермота вошла в воду в то роковое утро. Я постояла немного на тропинке, наслаждаясь легкими порывами ветерка и вдыхая едва уловимые запахи; сада. Здесь было так хорошо, но я думала об Аннетте и представляла, как она медленно — из-за своей беременности — спускается по этой тропинке к морю.

Отдавала ли она себе отчет в том, что делает? Я продолжала стоять на месте, погруженная в мысли о ней, пока не вспомнила, зачем пришла сюда.

Неподалеку я увидела садовника, занятого работой, и направилась к нему. Я знала, как его зовут.

— Привет, Джек, — обратилась я к нему.

Он коснулся козырька шапочки и облокотился о лопату.

— Добрый день, мисс, — сказал он.

— Сад выглядит чудесно, — польстила ему я. Садовник улыбнулся:

— Он будет еще красивей через неделю. Надо надеяться, что ветер в ближайшие дни не повторится.

— Должно быть, ветер — главный враг для сада. Он почесал затылок:

— Есть и другие враги, но с ними можно справиться, а что делать с ветром?

Я начала подбираться к тому, зачем пришла.

— А что у вас там? — показала я рукой. — Алая роза?

— О, я понял, о чем вы говорите. Эта роза особая. Из-за своего цвета. Это большая редкость.

— Я бы хотела взглянуть на нее поближе. Мы поднялись с ним чуть выше по склону.

— Вот, мисс, полюбуйтесь. Красавица, не правда ли?

— Скажи, Джек, с нее срезают черенки?

— Да, мисс, конечно, срезают. Беда в том, что они не всегда приживаются. Этой розе здесь нравится. Быть может, иногда ей грезится вечерний бриз. Некоторые растения любят расти вблизи моря, а другие — нет.

— Я встретила женщину, которая интересуется этой розой. Нельзя ли срезать черенок для нее?

— Почему же нельзя, мисс? Конечно; можно.

— А вы не окажете мне такую услугу?

— Буду рад этому, мисс. Но я не могу обещать, что черенок приживется.

— Она хороший садовник и постарается, чтобы все получилось. — Кто-нибудь, кто живет поблизости?

— Женщина, с которой мне случилось разговориться. Она как-то упомянула как раз о такой розе.

— Понятно, мисс. Когда вам его срезать?

— Что, если завтра?

— Подойдете ко мне, мисс, и я все сделаю.

— Спасибо, Джек. Она так обрадуется.

— Лишь бы черенок взялся.

Я улыбнулась. Меня не особенно волновало, приживется черенок или нет. Я была одержима надеждой на разговор с матерью первой жены Дермота.

Утром я отнесла черенок в Домик-на-скале. Увидев черенок, миссис Парделл просияла. Она смотрела на него и ласково улыбалась. Улыбка так изменила ее лицо!

— Значит, вам удалось достать его? — сказала она.

— Это было не так уж трудно сделать. Я просто попросила об этом садовника. Мне кажется, ему приятно, что кому-то так понравилась роза.

— Я не могу сказать вам… — она с трепетом взяла у меня черенок и повернулась, чтобы идти в дом. Я последовала за ней.